Я отважилась сделать шаг. Вскинула голову. У меня не было больших красивых глаз, чтобы уставиться на него, но я знала язык тела, передающий любопытство, невинность, покорность.
– Если хочешь больше узнать об этом… пророчестве, я могу снова отправиться в путешествие по нити и…
– Не надо.
Он убрал меч в ножны так же молниеносно, как несколько минут назад извлек. Напряжение спало. Атриус отвернулся. Казалось, у него и в мыслях не было меня убивать.
– Разыщи Эреккуса. Он тебе скажет, что делать. Дел здесь у нас предостаточно.
Атриус стремился упрочить свою власть над Алгой и потому не позволял себе даже краткого отдыха. Он приказал тщательно осмотреть все башни замка и выбить оттуда последних спрятавшихся приспешников Авеса. Те сдуру бросались на воинов Атриуса со сковородками и столовыми ножами. Попытка сопротивления окончилась, не успев начаться.
Я не представляла дальнейших действий Атриуса. Обычно завоеватели грабили покоренный город и занимали лучшие дома. Но он поступил совсем по-другому.
Я помогала Эреккусу вытаскивать тела убитых с первого этажа башни, когда Атриус появился на балконе, обращенном в сторону города, где еще дымились сгоревшие дома. Все прекратили работу и задрали головы. Эреккуса отозвал какой-то солдат, сказав ему несколько фраз на обитранском.
– Что происходит? – спросила я, когда Эреккус вернулся и снова взялся за наш неблагодарный труд.
– Атриус обратится к населению города. Всем жителям приказано собраться у замка и слушать.
Обратится к населению? Не знаю почему, но эти слова показались мне невероятными. Может, сама затея с произнесением речи завоевателем выглядела абсурдной. А может, то, что вампиры сочли жителей Алги достойными выслушать обращение новой власти.
– Это лишь напугает людей, – сказала я. – Все подумают, что их сейчас сгонят в одно место и перебьют.
– Ну и пусть думают, – пожал плечами Эреккус. – Никто же убивать их не будет.
– Почему?
– Ты не первая задаешь этот вопрос, – усмехнулся он.
– Атриус не убивает население завоеванных городов.
Не знаю, чего больше было в моих словах: утверждения или вопроса.
– Не убивает, – подтвердил Эреккус. – Ни одного… без крайней необходимости.
Я подумала о Рете.
«Без крайней необходимости».
Мы сбросили очередного мертвеца в ущелье. Потом там разведут огонь и сожгут все тела. Этот падал с каким-то отвратительным скрипом.
– Ты удивлена, – заметил Эреккус.
– По Атриусу не скажешь, что он склонен прощать.
Эреккус засмеялся, слегка кряхтя от напряжения, поскольку мы уже тащили другое тело. И оно полетело вниз, поскрипывая мертвыми костями.
– Что тут смешного? – спросила я.
Мне было тяжелее, чем Эреккусу. Эти мертвые мерзавцы весили ужас сколько. Неудивительно, когда десятки лет жируешь в отвратительной роскоши, обирая население.
– У Атриуса весьма интересный свод моральных принципов, – сказал Эреккус.
– Удивительно, учитывая, что…
– Что мы едим людей?.. Никак последний?
Эреккус указал на тело разодетого старика с переломанной шеей. Он лежал в соседнем помещении, и нам пришлось вытаскивать его оттуда.
– Последний, – облегченно выдохнула я.
– Скажу тебе честно, сестра: многие из нас считают, что в этом странствии мы должны были бы есть побольше и повкуснее, чем на самом деле. Но…
Разодетый старик полетел вниз.
– …все уважают Атриуса. А он считает, что нельзя управлять королевством и одновременно есть своих подданных. И я с неохотой вынужден признать его правоту.
Я замерла в недоумении и переспросила:
– Управлять?
– Да, управлять, – подтвердил Эреккус. – Сдается мне, мы еще не всех красавцев спровадили в последний путь. Давай заглянем под лестницу.
Мне до сих пор не приходило в голову, что конечной целью Атриуса было править Глеей; то есть управлять не только землей, но и жителями. Я не понимала, зачем ему это понадобилось. О том, что он мог бы стать справедливым правителем для людей, я даже не задумывалась. Я знала, каково живется людям в Обитрах. Там их считали существами второго сорта (и это еще мягко сказано) и почти ничего не делали для их безопасности. Я предполагала, что намерения Атриуса относительно населения Глеи будут в лучшем случае такими же. Что-то иное… вызывало у меня недоумение.
Естественно, жители Алги перепугались, когда солдаты Атриуса начали выводить их из домов и сгонять к замку. Совсем недавно то же делали солдаты Авеса. Однако Атриус не стал утомлять собравшихся долгой речью. Его обращение было кратким и прямолинейным.
– Жители Алги! – начал он, и его спокойный голос разнесся над притихшими улицами. – Я заявляю права на этот город-государство во имя Дома Крови в Обитрах и во имя Ниаксии, нашей Темной матери.
Я напряглась. Атриус впервые произносил вслух имя своей богини. Но одной фразой он и ограничился. Его голос оставался ровным и суховатым. Он не был пламенным оратором.
– Возможно, вы опасаетесь за свою жизнь и жизнь ваших близких, – продолжил он. – Вам нечего бояться. Мы не причиним вам вреда. Мы – ваши защитники, а не враги. Естественно, мы не потерпим насилия по отношению к нам, но во всех остальных случаях никто не будет наказан или подвергнут пыткам. Вас не выгонят из ваших домов и не отберут имущество. Повторяю: вам нечего бояться.
Разумеется, жители Алги все равно боялись. Их не очень-то убеждали заверения грозного вампира, изрядно забрызганного кровью, да еще с рогами.
Однако Атриус считал, что сказал все, о чем должен был сказать, после чего ушел с балкона. Никакого торжественного завершения речи, никаких вдохновляющих мудрых слов и громогласных заявлений о победе. Новая власть обошлась без фанфар.
Вот так. Атриус вернулся в замок, солдаты велели жителям разойтись по домам. Ночь продолжалась.
Избавиться от тел приспешников Авеса было сравнительно легкой задачей. Гораздо труднее было отыскать тела погибших воинов Атриуса. На следующую ночь, едва начался отлив, Атриус отправил в туннели несколько отрядов в попытке найти тела погибших от столкновений и приливных волн. Найденные останки сложили за пределами скалистого внутреннего города, где армия Атриуса разбила лагерь.
Погибших было много. Их выкладывали рядами, которые становились все длиннее. Я хваталась за любой повод, чтобы держаться подальше от мест, где они лежали.
Ночью, ближе к рассвету, воины Атриуса собрались на каменистом берегу. Мы стояли вдоль скал перед телами, завернутыми в обрывки ткани, выкрашенные в темно-красный цвет. В походных условиях самодельную краску развели в грязных ведрах. К телам подходил только Атриус. Он молчал. Мы тоже молчали. Ни вздохов, ни возгласов, ни слов.
Внешне Атриус был спокоен, но, когда я проникла за стену его сущности, на меня хлынула волна глубокой скорби.
Я вынырнула оттуда с поспешностью, с какой выдергивают палец из пламени, удивленная силой его переживаний.
Но все это таилось у Атриуса внутри. Он прошел вдоль тел, потом еще раз и еще. Только тогда он обернулся, и Эреккус подал ему факел. Тряпки были смочены особой жидкостью, и тела быстро вспыхивали. Атриус склонялся над каждым, устраивая огненные проводы в другой мир. Потом отошел и стал смотреть, как они горят.
Мы тоже смотрели. Так прошло около часа.
Постепенно солдаты начали расходиться. Неспешно, соблюдая торжественность погребального ритуала. Ушедших становилось все больше. Эреккус слегка толкнул меня плечом, и мы тоже ушли. До рассвета оставалось совсем немного. Вампиры возвращались в шатры.
На берегу остался только Атриус.
Он стоял перед огненной стеной, пока на горизонте не появилась розовая полоска зари, и лишь тогда неохотно покинул берег.
18
– Ты ему понадобилась.
Я проснулась за считаные секунды до того, как Эреккус просунул голову в мою комнату. Атриус и его ближайшее окружение перебрались в башню, отмытую, насколько возможно, от следов прежних хозяев. В ближайшее окружение попала и я. Я успела соскучиться по настоящей кровати, и сейчас мне больше всего хотелось снова уснуть.
– Стучаться надо, – проворчала я. – У меня теперь есть дверь.
– Он в препаршивом настроении, – сообщил Эреккус, – так что желаю удачи.
– Что ему нужно? – спросила я, откинула покрывало и не самым изящным образом выбралась из постели.
– Знал бы, сказал, – пробубнил Эреккус.
Ветерок, дувший из окна, вдруг напомнил, что на мне только ночная сорочка. Когда-то она принадлежала одной из любовниц Авеса и выглядела соответствующим образом. Но я обрадовалась чистому белью и не особо задумывалась, что меня могут увидеть в таком наряде.
Я скрестила руки на груди.
– Передай ему, что оденусь и приду.
Эреккус, только сейчас обратив внимание на мою одежду, хмыкнул.
– Веди себя прилично, – проворчала я.
– Вообще-то, раз мы заговорили о приличиях… – начал Эреккус, но быстро осекся. – Слушай, не заставляй его ждать. Он требовал, чтобы ты явилась немедленно.
– Но…
– Быть может, твоя рубашонка поднимет ему настроение, – тихо сказал Эреккус и отвернулся. – Хочется надеяться.
– Ты во что вырядилась?
Это были первые слова Атриуса, которые я услышала, войдя к нему.
Я стиснула зубы, но решила его не злить.
– Слышала, ты хотел видеть меня немедленно, – любезным тоном произнесла я. – Вот и решила не заставлять тебя ждать, пока я оденусь.
– Дверь закрой.
Я закрыла. Естественно, Атриус занял покои Авеса, хотя было забавно лицезреть его среди всего этого дешевого великолепия. Он развалился в бархатном кресле возле очага. Яркая пурпурная обивка кресла была в нескольких местах прожжена сигариллами и заляпана подозрительного вида пятнами. Руки Атриуса свисали с подлокотников. Он был без рубашки, и пламя очага играло отсветами на рельефе его мышц.
Я не впервые видела Атриуса полуодетым. Но меня насторожил не его облик, а состояние. Все в нем: от позы до выражения лица и отблесков эмоций, сумевших прорваться сквозь внутренние стены, буквально вопило от недовольства.