– Который час? – спросил один из караульных.
Последовала недолгая пауза, затем раздался голос второго:
– Проклятье! Мы опаздываем.
Оба пошли в обратную сторону, удаляясь от нас.
Я вскинула голову, надеясь, что Атриус поймет мой жест.
«Видишь? Я была права».
Он прищурил глаза, словно отвечая: «В этот раз».
Я отпустила его запястье. Костяшки пальцев саднило. Голоса стихли за другим углом. Атриус взглянул на свою руку, где мои пальцы оставили красные полосы.
Пожав плечами, я двинулась дальше. Ширина коридора позволяла идти рядом. Мы приближались к Таркану. Миновав этот коридор, перешли в другой. Там, заглянув за очередной угол, я увидела великолепные двустворчатые двери и двух караульных.
Я быстро убрала голову и кивнула Атриусу.
Он наклонился вплотную и едва слышно прошептал:
– Сколько их там?
Его губы щекотали мне ухо.
– Много, – ответила я, не в силах назвать точное число.
– Слишком много?
Наша игра разворачивалась.
Я усмехнулась и покачала головой:
– Нет.
Атриус ждал именного такого ответа.
Он поднял капюшон, прикрыв рога и волосы. На лицо легла резкая тень. Я взяла его за руку и вновь засеменила, спотыкаясь. Мы завернули за угол, подойдя к дверям и караульным. Головы мы держали склоненными. Мое лицо пряталось под вуалью, его – под капюшоном.
– Я пришла по его повелению, – сказала я караульным.
Называть имена и титулы не требовалось. Здесь был только один «он».
Моя рука под складками шарфа сжимала кинжал.
Караульные переглянулись, затем с недоверием посмотрели на меня и с еще бóльшим недоверием – на Атриуса.
– Мы не получали сообщений, что сегодня кто-то придет, – сказал один из них. – Тем более так поздно.
Я смогла одурачить караульных на входе. Те часто менялись. Эти же составляли личную охрану Таркана. Он сам их выбирал. Их подготовка была куда основательнее.
– Ты уверен? – спросила я, изображая замешательство. – Я… я опоздала, но не хочу его гневить. Он велел быть сегодня.
Караульные снова переглянулись.
А затем пространство между ними окрасилось кровью.
24
Удары мы нанесли в тот момент, когда караульные переглядывались. Атриус завалил левого, пронзив мечом и с помощью магии крови отшвырнув тело. Я убила правого, перерезав ему горло. Теперь тела валялись по обе стороны от дверей, словно мешки с мукой.
За дверями поднялась тревога. В ответ нити задрожали, словно струны, к которым прикоснулась неумелая рука, и они отозвались гнусавым звуком.
Мы ворвались внутрь, не дав тамошним караульным очухаться. Покои Таркана состояли из нескольких комнат. Самых верных воинов он постоянно держал при себе, даже ночью. Впрочем, и о них не слишком заботился. Кроватей у них не было. Караульные вскакивали с кресел и диванов, а кое-кто и со шкуры на полу. Стало ясно, что и они зависимы от пагубного зелья. Интересно, увеличил ли Таркан свою личную охрану, зная о продвижении Атриуса по землям Глеи?
Несколько караульных бодрствовали. Эти были наготове.
Но и мы тоже.
Устранив их, мы пробивались дальше, обрывая жизнь каждого, кто бросался на нас. Мы естественным образом заняли позицию «спина к спине», избавляя друг друга от опасности ударов сзади. Я протягивала нити между нашими противниками, проскальзывала между нитями, исчезая и появляясь возле горла очередного караульного раньше, чем тот успевал увидеть движение.
Все происходило быстро и на удивление легко. Мы с Атриусом подчинялись единому ритму. Наши действия были согласованнее, чем в Алге. Я застигала противника врасплох, ударяла, ранила. Атриус его добивал.
Когда мы пробились сквозь первую стену караульных, оставив окровавленные тела, Атриус хрипло спросил:
– Где?
«Где Таркан?»
Эта же мысль владела и мной, оттеснив все прочие. Я чувствовала: он где-то рядом. Ощущение было как от занозы, застрявшей в пальце.
– Там, – указала я кинжалом на дверь спальни.
Там тоже были караульные. Они мчались с противоположной стороны, торопясь вооружить своего хозяина или помочь ему бежать.
Им не удалось ни того ни другого.
Мы с Атриусом переступили через их тела и оказались возле двери спальни.
Но Таркан, в отличие от Авеса, не собирался встречать свою смерть, прячась под кроватью. Он не служил в армии, однако был прирожденным воином.
Дверь распахнулась.
Прожив столько лет без телесного зрения, начинаешь забывать те ощущения. Но кое-что из увиденного тогда накрепко впечатывается в память. Есть картины и образы, которые совсем не хочется вспоминать, о других жалеешь, что не запомнил больше подробностей. Вообще-то, я давно должна была бы избавиться от этих картин, и не важно, что они вызывали: любовь или ненависть. Арахессы постоянно твердили мне, что мой разум должен полностью освободиться от всех воспоминаний о прошлом.
Однако лицо Таркана я хорошо помнила. Еще одна отметина из прошлого, упрямо остававшаяся на табличке моего разума.
Естественно, сейчас я воспринимала этого человека по-другому. Но когда он открыл дверь, его облик, виденный почти двадцать лет назад, подействовал на меня с прежней силой. Таркан был рослым, с аккуратно подстриженными и зачесанными назад волосами (даже во время сна) и такой же ухоженной бородкой. Двадцать лет не прошли для него бесследно. У него впали щеки, а тонкая кожа вокруг темных глаз стала морщинистой. Во всем остальном он почти не изменился. Те же жесткие черты лица, те же жестокость и корысть во взгляде. На мир он взирал так, словно тот принадлежал ему.
Прошлое обладало свойством затихать, а когда вдруг снова обступало тебя, оно ощущалось, как приливные волны, затопившие туннели Алги.
Таркан не сказал нам ни слова. Он лишь кивнул, и двое караульных, вышедших с ним, бросились на нас.
С первым Атриус справился в считаные секунды. Второй атаковал меня. В руке он держал боевой топор – оружие жестокое, если тебя научили правильно им сражаться. Топор отличался изяществом отделки и, возможно, был подарен караульному самим Тарканом. Мой противник оказался достойным бойцом, но не слишком опытным. Его движения отличались неистовством, излишней быстротой и резкостью. Похоже, он находился под действием семени питоры, причем очень качественного сорта, если зелье не замедляло его движений, а, наоборот, ускоряло их.
Может, поэтому я не сразу узнала его.
Так продолжалось, пока я не парировала очередной его удар, оказавшись с ним почти впритык, и в моем сознании что-то вспыхнуло. Ощущение, которому я не могла найти место.
Воспользовавшись, что я замешкалась, он снова замахнулся топором.
В другом конце комнаты Таркан взмахнул саблей, инкрустированной драгоценными камнями, и ринулся на Атриуса. Капюшон Атриуса откинулся сам собой, открыв лицо. Противники смотрели друг на друга со злобной сосредоточенностью волков.
Я отпрянула. Топор моего противника задел и частично порвал вуаль. Я сорвала мешавшую тряпку и приготовилась нанести ответный удар.
Но у атакующего округлились глаза. Топор выпал из его руки. Потрясение, охватившее его, передалось всем окружающим нитям, и они задрожали.
– Виви? – прошептал он.
«Наро».
Услышав его голос, я мгновенно поняла, кто передо мной.
В последнюю секунду я изменила направление удара, но все-таки задела ему ухо, а сама отлетела назад, споткнувшись о диван.
Я стремительно повернулась.
Мое лицо было обескровленным. Прядильщица милосердная, мне казалось, что обескровлено и все тело. Мои руки одеревенели. На уровне подсознания я понимала: надо продолжать сражение, однако не могла шевельнуться.
За прошедшие годы его сущность сильно изменилась. Стала более размытой от многолетнего употребления зелья. Его душа сделалась старше, жестче и покрылась шрамами.
И все же как я с первой секунды его не узнала?
Как я могла не узнать брата?
«У тебя нет брата, – неоднократно напоминала мне Зрящая мать. – У Силины нет брата».
– Виви, – проронил он. – Это же ты. Даже с этой тряпкой на лице… я…
Пошатываясь, он двинулся ко мне. Я попятилась.
Вся его сущность вибрировала от душевной боли и замешательства.
Он приблизился еще на шаг. Я снова попятилась.
– Как тебя сюда занесло? – спросил он.
Мне было не до ответов.
Сейчас мне было некогда думать о чем-либо.
У меня за спиной Атриус зашипел от боли. Таркану удалось ранить его в плечо. Атриус отскочил и тут же вновь бросился на противника. Его глаза налились кровью, предвещая расправу над Тарканом.
Таркан.
Я пришла сюда, чтобы убить Таркана. Таркан – вот цель моего появления.
Только это сейчас имело значение.
Огненный шарик у меня в животе разрастался, выжигая мое замешательство и обостряя внимание.
Я протянула нить к Таркану, легко ступила на нее и появилась у него за спиной.
Он был быстр. Он видел, что мои «арахесские штучки» стоили жизни его караульным. Едва я оказалась у него за спиной, он ударил меня локтем.
Ребра обожгло болью.
Я качнулась, но устояла на ногах.
Он обернулся, и в тот момент я взмахнула мечом.
В детстве я думала, что Таркан втрое и даже вчетверо выше остальных людей. Я видела его проезжавшим на парадной колеснице, где он возвышался над толпами зрителей. К тому же на городских площадях стояли его высоченные статуи.
Конечно же, он не был ни втрое, ни вчетверо выше. Он был одного роста с Атриусом, если не ниже. Но когда он навис надо мной, на меня вдруг нахлынуло детское ощущение. Показалось, будто он способен меня раздавить.
Однако я уже не была беспомощным ребенком.
Зарычав, я парировала его удар и, не дав ему очухаться, нанесла свой. Я ранила его в бок. Он выругался и зарычал. Надо отдать ему должное: он не тратил время и силы на язвительные словечки.
Таркан бросился на меня и вдруг резко подался назад, словно марионетка, которую дернули за ниточки. В воздухе повисли мельчайшие красные капельки. Нити Таркана перекрутились. Вмешалась еще одна сила.