о направлению к катеру. На одну секунду он испугался, что потерял ориентировку и плывет вместо поверхности в глубину: иногда так случалось и с самыми опытными пловцами. Пришлось потратить драгоценную секунду на то, чтобы осмотреться - мертвый Мартинес в своем саване из сетей все так же уходил вниз, в темноту - прощально помахивая ему рукой: типа, не сомневайся парень, вот он я... секунда, потраченная на остановку обернулась еще несколькими, пока он не набрал прежнюю скорость. Плохо было то, что вдобавок он перестал ориентироваться и в расстоянии. До катера не должно было быть слишком далеко - но он потратил уже много сил в схватке с сетью и мертвецом, воздуха в легких уже почти не оставалось. Он совершил с отчаянием еще один сильный гребок, другой и с радостью увидел далеко впереди темный силуэт - Чертов Рог вздымался со дна там, где он и рассчитывал его найти. Конечно, идеально было бы доплыть до него под водой, и там уже всплыть, рассчитывая на крепкие руки ожидающих его людей - но расстояние было еще слишком большим. С отчетливой ясностью он понял, что надо всплывать - он слишком хорошо знал свой организм, чтобы рассчитывать на какие-то скрытые резервы. Во многом его судьба теперь зависела от того, насколько там парень сумеет отвлечь эту тварь, насколько далеко она отплывет от катера. Нет, но как же она быстра! Он пошел вверх, вода светлела, кровь толчками пульсировала в уже почти ничего не соображающей голове, когда он вырвался на поверхность и открытым ртом с хрипом втянул с жадностью, наверное, с кубометр морского воздуха. Тут же в рот ему ударила набежавшая волна, и он зашелся в судорожном кашле, снова и снова безуспешно пытаясь насытить организм кислородом.
Тем не менее, как бы плохо ему не было, он сразу же услышал крики. Так бывало и раньше, когда он, установив новый рекорд, выныривал перед друзьями, объективами камер и простыми зрителями. Тогда, правда, крики были радостными и приветственными. Сейчас - отчаянными и испуганными. Катер был буквально метрах в десяти, но люди, находившиеся там, истерично показывали ему за спину. Оглянуться сейчас означало потерять еще несколько секунд и он, хрипя и надсаживаясь, поплыл вперед, к протянутым к нему рукам. Кожа спины приобрела, казалось, новые свойства. Он буквально в и д е л лопатками, как сзади вспенивает воду бухты, стремительно приближаясь к нему, изорванный плавник. Пять метров..., четыре..., три.... Люди на борту истошно орали на арабском.
-Хватайтесь за канат! - крикнула ему Мария. Он вцепился в канат, заблаговременно сброшенный с борта, в мертвящем ожидании страшного удара в спину, который подбросит его в воздух - и почти не удивился, когда действительно взлетел, буквально выдернутый из воды. Обдирая ладони о заусенцы металла, он ухватился за борт. Чернокожий парень, бесцеремонно ухватив его за филейную часть, перевалил его внутрь катера, он шмякнулся на грязное дно, будто громадная рыбина. Сходство усиливало еще и то, как он хватал ртом воздух - ни дать ни взять, свежевыловленный тунец. Одновременно с его падением, катер задрожал от мощного удара, такого, что женщины, сгрудившиеся в кучу возле лежащих детей, с криком упали на дно баркаса. Спустя несколько секунд последовал еще один сильнейший удар, и еще - монстр, обезумевший от того, что близкая добыча ускользнула, вновь и вновь обрушивался на лодку.
- Он просто взбесился, - голос Марии дрожал,- последних десять часов он не нападал на нас, мы его даже не видели, а тут..
- Он.... л и н я л, -задыхаясь, прервал ее Жак. - суперы тоже...., не любят нападать, пока не отрастят себе...., зубы и мышцы.
Что-то с противным скрежетом прошлось по борту катера. Жак с недоумением посмотрел на Марию, та - на африканца, но тот, точно так же ничего не понимая, пожал плечами. Они осторожно приподнялись и взглянули за борт - но касатка уже отплыла далеко от катера. Лишь на борту появились глубокие царапины, прочерченные параллельно.
К счастью, и в этот раз монстр почему-то решил подождать - вильнув телом, он внезапно развернулся и отплыл от катера. Немного покружив на середине бухты, чудовище внезапно нырнуло - от тяжелого тела по воде пошли пенистые волны.
Жак с содроганием представил, что было бы, задержись он в воде еще на несколько минут. Чем дальше -тем хуже. Похоже, тварь умнеет, вон, уже и нырять научилась. Может быть у них будет не более одной попытки. Причем попытка эта зависела от стольких "если"... Ладно, как там говорил его одноклассник Франсуа, сделавший кучу денег на игре в карты: "... С хорошей картой игру сделает даже дурак, - ты выиграй, когда у тебя ничего нет...".
Он быстро стянул ласты, заодно осмотрев ногу, за которую уцепился мертвец: похоже, неопрен не поврежден, все обошлось, слава Богу. Потом сбросил со спины небольшой рюкзак, нажал пальцами на замок верхнего клапана, достал бутылку воды - он и забыл, вообще-то про нее. Неизвестно, конечно, сколько еще проживут после этого дети, но, во всяком случае - на тот свет лучше уходить хотя бы без чувства жажды. Радостно причитая что-то на арабском, женщины понесли воду к лежащим на грязных циновках детям. Жак только мельком бросил на них взгляд, но сердце его болезненно сжалось: мальчик и девочка лежали рядом, над ними облаком вились черные мухи. Грудь детей тяжело вздымалась, губы запеклись. По-видимому, оба уже были без сознания. Да, попытка будет только одна: в любом случае дети, если не попадут до вечера на землю, где им, может быть, удастся наладить внутривенную инфузию жидкостей - умрут. И тогда будет без разницы, где находиться - в лодке, рядом с ожившими тварями с обликом детей, либо за бортом, где плавает это чудовище. Да, можно будет выбросить оживших зомби на съедение этой..., этому..., но зачем? Оттянуть неизбежный конец на пару часов? Так, теперь - собственно, к делу: он достал из рюкзака пистолет для подводной охоты. У них было еще и ружье - но такое длинное и громоздкое, что плыть с ним под водой было бы ненамного лучше, чем с винтовкой. Последнее, что он вытянул из опустевшего рюкзака, был большой, крепко завязанный, пластиковый пакет.
Мария посмотрела на пластиковый сверток. Замусоленная повязка скрывала верхнюю часть ее головы, но по концам волос, что выбивались из-под нее, можно было думать, что в те времена, когда она ходила без повязки, прическа у нее была совершенно роскошной. Даже сейчас тяжелые пряди вспыхивали густым каштановым отливом при каждом повороте головы.
-Что это?
Они, конечно, переговаривались перед тем, как он совершил этот заплыв - собственно, почему его и ждал канат, когда он вынырнул на поверхность у катера. Но все, естественно, обсудить было нельзя.
-Мы попробуем его убить.
-Этим?!! - она смотрела на него с недоумением, смешанным с разочарованием и горечью. С одной стороны, она видела, что он рисковал..., но... Африканец тоже что-то быстро и возмущенно затараторил, разводя руками. Девушка оборвала его, но в свою очередь повернулась в его сторону.
-Вы шутите, сеньор? - я же говорила вам - его не берут даже пистолеты, а уж это...
-Мы взорвем его, - прервал он Марию.- Взрывчатка здесь, - он кивнул на грузовой пояс, змеей свернувшийся на дне лодки.
-А здесь что? - она показала рукой на пластиковый пакет и внимательно посмотрела на него. А вот глаза у нее были совершенно не в тон волосам - светло-голубые. Наверное, они здорово смотрелись бы на фоне ее матовой кожи - Жак видел что под майкой она именно такая. Лицо, конечно, тоже было таким - до плавания на катере. Сейчас оно было до кирпичной красноты обожжено безжалостным солнцем, и Жак решил, что в последние месяцы Мария редко бывала на улице. В любом случае - взгляд был очень умным.
-Человеческая печень, - немного помедлив, неохотно ответил он. - Ну, и немного мяса. Это...., ну, в общем, один из наших людей погиб. Мы подумали: возможно, это поможет приманить эту тварь. По крайней мере, суперы, которые появляются из людей - чаще всего и охотнее выедают именно печень - не знаю почему.
Она печально кивнула головой:
-Я знаю,... и еще сердце..., когда мы уходили из Барсы..., я видела такое. - Ни отвращения, ни испуга не появилось на ее изможденном лице. Впрочем, в мире VD трудно было вызвать отвращение чем-либо - трупный запах, на все лады воспетый писателями и поэтами всех времен и народов стал для этого мира столь же обыденным, как когда-то - запах скошенной травы на газонах.
-Вы говорили, что попробуете взорвать его? Как?
Он уже работал, потроша пояс.
-Мы думали, когда он подплывет поближе - всадить в него стрелу с примотанным к ней зарядом. Сюда-то он подплывает ближе, чем к берегу
- О, да - она усмехнулась бледным подобием улыбки. - Вы и сами могли в этом убедиться.
-Была мысль, чтобы отправить взрывчатку на плоту - но очень трудно было бы рассчитать точное время, когда надо взрывать заряд - не было никакой гарантии, что получится. Ну, и мы не рассчитывали, что он станет т а к и м. - Жак вылущил из пояса, будто фасолины из стручка, несколько штук пластиковых цилиндров кремового цвета.
Чернокожий парень смотрел на его действия, все больше хмурясь. Увидев цилиндры, он осторожно взял в руки один из пакетов со взрывчаткой, покрутил его в пальцах, одобрительно кивая головой, увидел маркировку и вскинул голову. Что-то резко спросил. Мария перевела:
-Он говорит: "Вы знаете, что это за взрывчатка?"
Жак пожал плечами:
-Понятия не имею. Но мы пробовали: взрыв - что надо. Сами конечно, отошли подальше - и то в ушах зазвенело. Ребята добыли ее на гранитном карьере, там ей камень дробили. Лысый Карлос..., ну, он работал раньше там, пока не ослеп, рассказал мне, что надо делать - как вставлять детонатор, обжимать шнур.
-"Какие детонаторы?"
-"Сколько их?"
-"Шнур стандартный - сантиметр в секунду?" и т. д. - вопросы один за другим следовали от африканца.
Чернокожий снова быстро заговорил что-то, оживленно жестикулируя. Он показывал на лодку, море, взрывчатку, что-то спрашивал, снова и снова повторяя одно и тоже слово, звучавшее, вроде как "невинность"