ссом.
— Не позорилась бы, — не выдержала Настя. — Чего ты носишься с этим цветком, как курица с яйцом?
— Ты понюхай, как он пахнет, — не обиделась девушка. — А что один, так это шарм такой. Ничего-то ты не понимаешь, конструкторская душа. Всю жизнь нюхала только пыль графитовую от чертежных карандашей и не научилась разбираться в цветах. Признайся, ведь мягкие и твердые карандаши ты издалека по запаху различаешь?
— Тебе мое образование и в счастливом сне не снилось, — перевела дух Настя, опершись на швабру. — Если я сейчас и состою при этом механизме, — она качнула своим инструментом, — так до этого двадцать лет человеком прожила. А ты что? Неуч.
— Неправда, я специалист по книжной торговле, а это все равно, что по книгам. Вот ты, например, отличишь стиль нашего Мастера от стиля какого-нибудь Лукашина или Зорича?
— Сдались они мне все скопом! Я Мастера вашего и в глаза не видела. А Лукшину, по-моему, лучше было бы пойти работать дворником, если он своей профессии не научился. Какой у него стиль? Громко сказано. Он же грамматики не знает.
— Ничего, ему филологи помогают.
— Не видно что-то. Шпарит текст простыми предложениями из трех слов, не больше. Как для дебилов. По Геббельсу.
— Это и есть его стиль.
— Ой! — махнула Настя рукой. — Не морочь меня.
В это время послышались торопливые шаги, и Настя с Ириной прекратили дебаты, узнав по стуку каблуков, что идет Ясенева.
Ее вид не мог не порадовать. Правда, Настя, поздоровавшись, вышмыгнула из кабинета в торговый зал, а Ирина осталась, светясь радостью.
— А торговый зал не помыт!
— Вас ждали, Дарья Петровна, — Ирина была само прилежание, куда и делись острота ее язычка да плохо скрываемая строптивость. — Хотели как лучше.
— Это чтобы я помыла, так что ли?
— Ой, не ловите на слове, — зарумянилась наша скромница. — Я такое ляпнула, сама в шоке!
— Зато цветы! — перевела взгляд Дарья Петровна на стол. — Ой, и здесь! Спасибо. Тебя не подменили ли, девушка, пока меня здесь не было? Прямо как именинница.
— Новостей много, — лаконично пояснила Ирина. — Хороших. Неожиданных. Или вы прекратили поиски Зверстра?
— О! Вот ты о чем? Тогда давай по порядку.
Ирина с видом человека, приготовившего необыкновенный сюрприз, закусила губу, улыбалась и не двигалась с места.
— Ну? Ты чего?
— Я тоже с этого начинала. Включите диктофон, — и она застыла, подперев закрытую дверь спиной.
Ясенева какое-то время с вопросом в глазах смотрела на девушку. Затем, кажется, поняла, в чем дело.
— Допросы, значит, проводила? Дознания? Здесь надолго? — показала глазами на диктофон.
— На всю катушку.
— Тогда поехали ко мне домой, — и она шагнула к шкафу, куда успела повесить пальто: — Не забудь цветы прихватить.
***
Выйти из кабинета мы не успели — сюда вбежала растерянная Настя:
— Дарья Петровна, там какие-то двое Валентину накрыли! — панически закричала она. — Говорят с налоговой. Но какие подлые, какие подлые… — с этими причитаниями она бессильно опустилась на стул и обхватила голову руками.
— Расскажи внятно, что случилось, — попросила ее Ясенева. — Я должна выйти в зал, зная суть вопроса.
— Да они действуют, как немецкие провокаторы, — Настя вообще была не в состоянии связно говорить.
— Ира, — повернулась Ясенева ко мне, вешая пальто назад в шкаф. — Похоже, это очередная облава на простаков. Значит, придется задержаться надолго. Где Марина Ивановна, Вера Васильевна? Найдите их, только быстро! А я пока постараюсь удержать фронт. Настя, что там произошло? — снова обратилась она к нашей уборщице, а я в это время уже вовсю накручивала диск телефона.
По сути говоря, Дарья Петровна вообще не имела права вмешиваться в торговый процесс, она была собственницей магазина, только и всего, а на должности в штатном расписании не состояла. Магазин со всей его трахомудрией, товаром и имуществом мы, то есть трудовой коллектив, у нее арендовали и несли за него перед нею материальную ответственность по договору о взаимоотношениях. Но, во-первых, где вы видели владельца товара, который бы, закрыв глаза и развесив уши, не отслеживал его продвижение? Эдак какая-нибудь я или Валентина за месяц-два затарит магазин макулатурой и — до свидания. Ну и что, что потом Ясеневой делать? Преследовать нас в судебном порядке, так много ли с голытьбы возьмешь? Да еще опять же дополнительно на судей потратишься. А во-вторых, где вы видели книгочея — я уж не говорю о человеке от литературы, пишущем или делающем книги, издателя или полиграфиста, — который бы, имея для этого все условия, не находился бы среди книг, не листал-читал их, не спорил о вкусах с другими читателями, не рассказывал бы о прочитанном, не делился своими мыслями, не рекомендовал купить то или это, вообще не пропагандировал бы книгу как таковую? Но этого, по нынешним законам, Ясенева делать в стенах собственного магазина не имела права. Бред? Абсолютный! Мутная вода для обжираловки чиновников.
На этот счет мы уже были ученые, однажды к нам под конец дня завалили два мордоворота — оба ростом метра под два, как на подбор, с бритыми затылками и манерами рэкетиров — и попросили помочь выбрать книгу для подарка своему шефу. Знаете, когда вы в магазине без охраны (из каких таких шишей мы могли бы оплачивать ее услуги?), а на улице холодно, темно и вам пора уходить домой, то такие посетители только нервируют — резко возрастает желание покончить с этим бизнесом и податься в маникюрши. Хотя, я думаю, и там не меньше своих сложностей. Валентина уже одевалась в гардеробе, а я звенела ключами в складе, где у нас стоял сейф, — готовила контрольку на один из замков, расписывалась на ней и ставила печать. Бухгалтерши давно и след простыл, Настя тоже успела смыться, а директриса в очередной раз разрешала конфликт с ЖЭКом о вывозе мусора. В зале свободной оставалась Дарья Петровна.
— Каким жанрам ваш руководитель отдает предпочтение? — подошла она к подозрительным посетителям. — Я, по счастью, знаю весь ассортимент и смогу быть вам полезной.
Мордовороты (один из них так и очень ничего был, плечистый такой, стройный, если бы не подлая ухмылочка на роже) переглянулись и, вроде, показалось мне издалека через открытую дверь, что замялись. Ясное дело — не совсем знают, что такое «жанры».
— Ну, что он читает? — переиначила вопрос Ясенева.
— А, — заулыбался тот, что мне приглянулся, — детективы, конечно. Он у нас мужик настоящий. Только ж не от шаловливых дамочек подбирайте, — попросил он, завидев, что Ясенева начала просматривать наиболее свежие и хорошо оформленные книги. А это как раз была серия «Ироничный детектив», куда втерлись столичные вертихвостки и шпарили рвотятину для дураков, которую мы должны были по милости издателей нахваливать для собственного заработка. — Крутой какой-нибудь, типа про чеченов.
— Боевик, значит, — Ясенева озадачено поднесла пальчик к губам и повернулась к полкам, где стояла серия «Черная кошка».
А потом передумала и взяла четыре книги Сергея Алексеева «Сокровища Валькирии», присовокупив к ним его автобиографичный роман, рассказывающий о создании этих книг.
— Возьмите этот набор, — посоветовала она мужичкам. — Вам ведь не будет дорого, если это составит… — она посмотрела на ценники, быстро подсчитала стоимость книг и назвала сумму.
— Не-е, — потянем, — заверил нас другой посетитель, который до сих пор помалкивал. — А о чем тут?
— Так сразу и не скажешь, — ответила Дарья Петровна. — Конечно, не о чеченах, как вы изволили попросить, но о балканских событиях тут есть много интересной информации и размышлений. Хорошие книги, — заверила она покупателей. — Вам не будет стыдно за такой подарок.
Этот второй, что рожей пострашнее был, вытащил деньги — уж не помню сколько, но одной купюрой — и подал Ясеневой. Она деньги брать не стала, а позвала меня:
— Ира, иди, выбей чек покупателям, — а сама им книги завернула, профессионально так перевязала и подала.
— А теперь гражданочка, представьтесь, — сунул ей под нос какое-то вшивое удостоверение тот, что мне показался плечистым и стройным. — Налоговая полиция. На каком основании вы обслуживаете покупателей? Вы кто здесь такая?
Ясеневу чуть удар не хватил. Она, как рыба на берегу, хватала воздух раскрытым ртом, не в силах сразу найтись с ответом.
— Я же вам помочь хотела. В конце концов, любой человек имеет право порекомендовать…
— Любой, но не вы, — наступал на нее «красавчик». Хм, порекомендовать, — повторил он ее слова с ехидным намеком на то, что она неправильно употребляет слова, намеренно искажая смысл того, что тут произошло. — Вы не нам помогали и не просто что-то рекомендовали. Вы, уважаемая, принимали активное участие в торговом процессе. Вы брали с рабочих мести книги, листали их, показывали нам, занимаясь откровенной рекламой, наконец, вы отдавали распоряжения производственного характера персоналу объекта торговли и, наконец, непосредственно обслужили нас, завернув и перевязав покупку, — он отвернулся от нее, а заодно и от нас с Валентиной, находившихся в зале уже в пальто, и обратился к своему напарнику: — Дима, давай, садись, будем составлять акт.
— Зачем сразу акт? — высунулась вперед Валентина. — Что за спешка? Давайте, посидим тут, поговорим. Вы, граждане, не обижайте Дарью Петровну, — она уже обнимала одного из них за плечо и гомонила дальше: — У вас есть удостоверения, это хорошо, значит, вы — нормальные люди, понятливые. Мы тоже, кажись, не на свалке выросли. Чего же нам, умным людям, не договориться? Ну, давайте, не договоримся, пусть на нашей глупости наживается третья сторона. Да? Вы так ставите вопрос?
— Но ведь, — упрямился означенный Дима, — у вас тут непорядок. Постороннее лицо командует вами, не будучи в штате. Вы не платите налог за использование дополнительной рабочей силы. Кстати, она еще и книги тут сторожила, пока вы отсутствовали. Это тоже, знаете, производственная функция. А она ее выполняла.