– Да, сэр. – Я шуточно отсалютовала. – Спасибо за… – И кивнула на Адама, который все еще лежал грудой мышц в углу комнаты, так и не приходя в сознание.
– Я не отношусь к подобному поведению легкомысленно, рекрут.
– Хорошо. Он бесчестный кретин.
Джуд кивнул, будто уже понял это.
Его молчание побудило меня подняться на дрожащих ногах, опираясь руками на полки позади меня. Создалось впечатление, что я бы упала, если бы не опора.
– Советую попробовать отдохнуть, – прошептал Джуд. – Завтра тренируешься со мной.
Прозвучало как угроза.
Я посмотрела в его отличающиеся глаза и сказала:
– Спокойной ночи, Джуд. – Его взгляд заставил меня замолчать, сдерживая ругательство за свою фамильярность. – То есть капитан Мэддокс, – поправила я себя, и он одобрительно кивнул.
Я уже собралась уходить, когда Джуд широкой ладонью обхватил мое запястье, заставив замереть на месте. Его мозолистые пальцы коснулись чувствительной кожи под краем перчатки, послав по руке восхитительную волну тепла. Я приподняла подбородок, взглянув на него из-под ресниц.
Адское пламя, то, как Джуд смотрел прямо мне в душу…
– О, и рекрут?
Мой ревущий пульс заглушил его голос.
– Д-да?
Капитан потянулся за спину, ни на секунду не отводя от меня глаз. Они притягивали к себе и требовали моей преданности. Все равно что смотреть на луну, на бескрайнее небо, не чувствуя ничего, кроме возможностей и обещания приключений.
Тяжелый фолиант уперся мне в бок, отчего я опустила голову и оторвалась от проницательного взгляда, заставившего меня поджимать пальцы на ногах.
Джуд протянул мне книгу, которую я читала.
– Не позволяй никому узнать, что она у тебя, – почти прошептал он хриплым голосом. Его внимание устремилось к тому месту, где он держал мое запястье. Мучительно разжимая по одному пальцу, он наблюдал за тем, как отпускает меня. Мышцы его челюсти дрогнули.
– Спасибо, – пробормотала я, испытывая благодарность, что вообще сумела вымолвить хоть слово. Капитан оказался так близко к моим шрамам, и все же… Я не отпрянула, не оттолкнула его. Я даже Лиаму не позволяла так приближаться.
Взгляд Джуда задержался на мне еще на мгновение, и его хватило, чтобы прочитать в глазах капитана нерешительность. Или же неверие.
Прижав свое новое сокровище к груди, я быстро произнесла:
– Спокойной ночи, капитан, – а затем на шатких ногах помчалась в сторону своей комнаты.
У меня сбилось дыхание к моменту, когда я засунула фолиант под подушку, рядом с баночкой лечебной мази. Затем легла на спину, скрестив руки за головой, все еще не в силах заснуть.
Я не была уверена, что именно произошло в библиотеке.
Но это оказалось… лучше, чем удовольствие, получаемое во время боя, и я не знала, что пугало меня сильнее…
То, что я вскоре отправлюсь в Туман… или то, что я испытывала к капитану Джуду Мэддоксу все что угодно, кроме ненависти.
Глава 12. Джуд
Никто не знает, почему исчезновение Рейны обрушило на нас проклятие, но один из скромных дворцовых стражей поведал историю. Его утверждения бездоказательны, но я не решаюсь обсуждать с вами подробности в письме. Я прошу о личном разговоре, когда позволит время.
Книга эта досталась мне в дар от матери.
Это одна из двух вещей, оставшихся у меня от нее, и я так злился на мать за то, что она бросила меня в детстве, что засунул книгу в общую библиотеку. Никто никогда не читал ее: мало кто из рыцарей прикасался к книгам, не имевшим отношения к военной истории или же искусству сражений.
И конечно же, именно эту книгу первым делом выбрала Киара.
Я ворочался в постели, сон никак не хотел идти. Даже привычные кошмары не манили.
Часом ранее я думал о матери, которой у меня никогда не было. Желая помучить себя, я отправился в библиотеку за ее последним, прощальным подарком. А когда услышал из-за двери приглушенные крики Киары, то без раздумий бросился внутрь, где наткнулся на этого бесхребетного ублюдка, избивающего ее до потери сознания.
Во мне что-то оборвалось, и потребовалось приложить неимоверные усилия, дабы я не нанес удар, гарантировавший, что подонок больше никогда не откроет глаза. Мне хотелось оборвать его жизнь, хотелось…
Раздался стук, прервавший смертоносные мысли.
В такой час он мог означать только одно.
Мгновение спустя под дверь просунули листок бумаги.
Воспоминания о Киаре и мягкости ее кожи под моими мозолистыми пальцами исчезли, сменившись оцепенением, к которому я слишком привык. Оно просочилось в грудь, точно яд, уничтожив все тепло, которое я ощутил там, в библиотеке.
Зажигая свечу возле кровати, я больше ничего не чувствовал.
Поднявшись, взял лист бумаги, оставленный одним из королевских посланников.
На пергаменте было нацарапано одно имя.
Сложив листок, я подошел к свече и позволил пламени уничтожить улику. Когда от нее остался лишь пепел, я повернулся к шкафу. Отложив рыцарскую форму, нашел то, что искал, и начал переодеваться.
Лорд Морис Лэндон крепко спал в своей огромной кровати, и только его храп эхом разносился по слишком просторной комнате. Сегодня мне не нужно было доставлять сообщение, а значит, не придется устраивать беспорядок.
Прокравшись через покои лорда, я навис над ним, наблюдая, как он делает последние вдохи. Клинок у меня в руке, казалось, дрожал в предвкушении, желая пролить кровь.
Я бы справился быстро, но потом…
Заметил пару маленьких ножек, торчащих из-под одеяла, и комочек размером с ребенка в изножье кровати.
Дерьмо.
У Лэндона есть сын. Лорд так и не заключил второй брак после смерти жены, несмотря на то что по богатству мог сравниться с королем, и являлся объектом внимания многих придворных дам.
Я замер, рука задрожала. Если ребенок проснулся…
Нет. Я давно сказал Сириану, что не стану переходить черту и причинять вред детям, но, даже если мальчик не проснется во время действа, суета нового утра рано или поздно разбудит его, и он навсегда останется травмирован воспоминанием о том, как очнулся в залитой кровью постели.
Однако мне некогда было сомневаться и испытывать угрызения совести.
Я крепче обхватил рукоять, приближаясь к спящему лорду – мужчине, который, скорее всего, разозлил Сириана лишь тем, что откровенно высказал свое мнение.
Многие представители знати желали свергнуть короля, который больше думал о собственной репутации, нежели о народе, и они, конечно, не испытывали восторга от того, что он не снял проклятие с Асидии. Но им следовало помнить, что лучше не связываться с монстром.
Им следовало знать, что монстр пошлет меня.
Одеяло сдвинулось, ребенок под ним зашевелился.
С ювелирной точностью я прицелился к горлу лорда. И заставил себя не смыкать веки, наблюдая, как распахиваются глаза лорда Лэндона, пока он захлебывается и задыхается от собственной крови. Я вынудил себя впитывать каждую крупицу: потрясение, боль, страх.
В груди ощущался вес тысячи камней. По камню за каждое убийство, совершенное мной во имя короля. Я отступил от кровати и умирающего на ней мужчины.
Ребенок больше не шевелился. Он все проспал.
Я уже собирался отвернуться от постели, когда внезапное острое чувство вины заставило меня замереть на месте.
Прежде чем осознал свои действия, я медленно отодвинул одеяло, обнаружив ребенка не старше пяти лет. Черные кудряшки прилипли к его вискам, на лбу выступила испарина. Должно быть, ему приснился кошмар.
Если бы он только знал, что настоящий кошмар произошел мгновением ранее.
Вложив клинок в ножны, я просунул руки под крохотное тело и прижал ребенка к груди. Он казался столь невесомым и хрупким в моих руках. Столь уязвимым. Еще никогда я не держал никого настолько бережно, словно он сделан из стекла.
Когда я выскользнул из спальни и пошел по коридору, нас сопровождал лишь тихий храп малыша. Через открытую дверь слева виднелась выкрашенная в голубой цвет комната, заставленная яркими деревянными игрушками, с односпальной кроватью, задвинутой в дальний угол. Переступив порог, я положил мальчика на матрас.
Он зашевелился, когда я натянул толстое покрывало ему до подбородка, но манящие объятия сна оказались сильнее, и глаза ребенка оставались закрытыми.
Мне стало интересно: любил ли он своего отца? Должно быть, любил, раз искал утешения в его комнате. Мой отец тотчас выгнал бы меня, отвесив пощечину и бросив пару ругательств. От стыда пульс заколотился в ушах, а глаза защипало и зажгло.
Что сделано, то сделано, теперь уже я не мог ничего изменить. Да это и не имело значения: если Сириан желал смерти Лэндона, он бы просто послал другого убийцу.
Отвернувшись от ребенка, я двинулся обратно в покои лорда и к открытому окну, сквозь которое пробивался холодный воздух Сайоны. Бросив последний взгляд в сторону коридора, я перелез через подоконник. Затем беззвучно коснулся ногами земли и сорвался на бег.
Может, я и сохранил мальчишке жизнь, но он все равно проснется без отца.
Сегодня ночью мне не приснится свет. Я заслужил тьму.
Глава 13. Киара
Он ничего не подозревает, хотя я вижу, что их связь крепнет. Ждите моих приказов.
Адама сослали в патруль.
Следующим утром Джуд лично сообщил нам о его отсутствии, и многие рекруты не потрудились скрыть потрясенный вздох. Патруль – отряд, состоящий из худших среди худших. Тех, кого общество охотно отправляло охранять леса, граничащие с Туманом. По сути, выписывая бойцам смертный приговор.
Джуд старался не смотреть мне в глаза, когда сообщал эту новость. Мне бы следовало ощутить толику сострадания. Но этого не произошло. Адам никогда не изменит образ своих мыслей.