От размышлений меня отвлек вскрикнувший от боли Джуд.
Я инстинктивно повернула к нему голову, и мое сердце ухнуло вниз. Если кто-нибудь причинит ему боль, я вырву им чертовы глотки. Медленно. Но в ту же секунду, как я отвела взгляд, нападавший подступил ближе и прижал лезвие к моей шее. Я обругала себя, когда металл вонзился глубже.
Живот скрутило, стальная лента безжалостно стиснула грудь, затрудняя дыхание.
Это конец. Мне предстояло умереть.
Менее стойкая женщина могла бы закрыть глаза и встретить свою смерть в успокаивающей темноте. Но не я. Я уставилась на мужчину в маске, в его глаза ледяного серо-голубого оттенка. Они были большими и решительными, а неотступная чернота зрачков почти затмевала радужку.
Джуд снова закричал, глубокий стон проник во все самые темные уголки моей души. Если ничего не предприму, он наверняка умрет. Уже подступили предательские слезы, грозясь вырваться на волю.
Все было напрасно. Джуд оказался прав, заявив, что это самоубийственная миссия. Теперь мы оба умрем, а я никогда… никогда не сделаю всего, что хотела успеть в своей жизни.
С приближением смерти я вдруг поняла, что некоторые из желаний связаны с Джудом.
Перед мысленным взором пронеслись образы из жизни, которой у меня никогда не будет.
Жизни, полной приключений и свободы, с тайными улыбками и интимными вечерами возле костра. Я представляла себе мужчину, который бы обнимал меня в самые мрачные моменты и боролся с моими демонами так же, как и я с его. Я жаждала столь глубокую, столь сокрушительную любовь, чтобы объятия избранника стали мне домом, а биение его сердца – музыкой для ушей.
По какой-то причине Джуд взывал к моим теням, к той стороне души, которую я обнажала перед ним, даже не осознавая этого. И мне хотелось большего. Больше времени, дабы узнать, что еще я способна ощутить.
Все замедлилось, лязг мечей прекратился, и кровь прилила к ушам. Раздался звон, пронзительный и жуткий; он проник под кожу, впиваясь во внутренности, словно зубы разъяренного существа.
А затем я почувствовала в воздухе аромат дома.
Глава 31. Киара
Смелость помогает отпереть дверцу клетки и улететь. Истинная храбрость позволяет сжечь клетку дотла.
Сила.
Тонкий аромат специй и дыма.
Джуд выкрикнул мое имя, но его голос был приглушен; кровь взревела в ушах, а холодный ветер хлестнул по щекам.
Нападавший на меня мужчина издал сдавленный хрип. Его глаза слезились и сочились гноем, пока он вопил, вязкая жидкость пропитывала ткань на лице. Горький ветер, несущий частички дома, продолжал свистеть в ушах, но не причинял мне вреда, не так, как злобные удары противника, который издавал дикий рев, словно сгорая заживо.
Рядом со мной закружились ониксовые вихри, скользя сквозь подлесок и добираясь до врага. Прежде чем они успели схватить его, тот выронил нож и потрясенно уставился на надвигавшуюся тьму, которая поднималась вокруг меня.
Я отшатнулась, как только противник отступил, мое дыхание стало хриплым и неровным. Я едва не вонзила нож в Джуда, когда тот внезапно оказался рядом, обхватил мою руку и задвинул меня себе за спину.
Нападавший споткнулся, с его губ сорвались гортанные звуки. Он изъяснялся на хриплом, странном языке, который я не узнавала, – если это вообще был язык. Мужчина вцепился себе в горло и со страхом в глазах сделал несколько осторожных, неуверенных шагов в сторону.
Приоткрыв рот, я втянула воздух, сжимая пальцами клинок, в ожидании, когда человек в маске сделает выпад. Но этого не произошло.
Противник побежал со всех ног и скрылся за деревьями. Шепчущие тени потянулись за ним, пока не остался лишь плотный белый слой тумана.
– Ты в порядке? – спросил Джуд.
Я подняла голову и встретилась с ним взглядом; пульс стучал в ушах, напоминая барабанный бой. Левый глаз капитана сиял в темноте, подобно яростному маяку, от которого спина покрылась мурашками.
– Что это было, черт возьми?
Я не ответила. Не могла.
Его пальцы впивались мне в кожу, а челюсть напряглась от леденящего душу гнева. Я не узнавала капитана.
– Напомнило ветер с того первого дня, – сказал Джуд. – Заставивший нас видеть то, чего нет. Но в любом случае нам нужно убираться отсюда, пока…
Сапоги загрохотали по земле, и к нам бросилось еще больше людей в масках.
Джуд отпихнул меня с дороги и поднял меч перед собой. Я упала на спину, оказавшись вне досягаемости мужчин, в чьих глазах затаилась смерть.
Капитан с неприятной легкостью вогнал клинок в широкую грудь первого атакующего, а затем повернулся к другому противнику. Я наблюдала, как восемь врагов обступили Джуда со всех сторон, кружась вокруг него, словно хищники; их грубое оружие сверкало в белесом свете, когда они пытались нанести смертельный удар.
Каким бы искусным воином ни являлся Джуд, он бы ни за что не сумел отбиться от восьми человек, особенно от таких диких созданий. Перевес был на их стороне, и меня не покидало мучительное подозрение, что они не остановятся, пока не окрасят клинки багряным цветом.
Я вскочила на ноги, выкрикивая имя Джуда, будто томительную молитву. Он ответил на зов, поднял голову и уставился на меня. Пот стекал по его лицу, на щеке виднелся неглубокий порез.
Пока он не отрывал от меня взгляда, краем глаза я заметила, как один из нападавших, сродни безрассудному ветру, вылетел вперед с кинжалом…
Оглушительный крик пронзил туманную пелену, когда лезвие вонзилось в кожаное облачение Джуда.
Я поняла, что крик этот исходил от меня.
Дикари неторопливо кружили возле Джуда, рыча, пока он пошатывался, изнемогая после целого дня без еды и полноценного отдыха. Долго он не продержится.
Со следующим яростным толчком сердца я утратила всякое представление о здравом смысле.
В воздухе стоял пепел и вились холодные голубые облака.
А потом наступила мстительная тьма.
Незнакомый ветер пошатнул мое тело, заставив прогнуться назад под неестественным углом. Я почувствовала, как во мне раскололся лед, а из самой сердцевины хлынул электрический разряд.
Я тонула в ночи, внутренне разрываясь на части.
Рот забился пеплом, в ноздри проник запах гнилой кожи. Веки сомкнулись, а электричество потекло отовсюду и ниоткуда одновременно, резко опустив меня на колени и срывая с губ крик.
В воздухе раздались неистовые вопли, отчетливые и наполненные такой болью, какую не заслуживает испытывать ни один человек – ни друг, ни враг. Они искалечили меня, звуча нечестиво и развращенно, и тело внезапно наклонилось вперед, выгибаясь дугой.
Стиснув зубы, я заставила себя открыть тяжелые веки и поднять глаза от земли к сцене смерти, которую ожидала увидеть. Однако тот самый порочный ветерок, который спас меня ранее, пронесся мимо ушей, разгоняя туман. Деревья качались и трещали, гнилая древесина раскалывалась и разбивалась, как стекло, осколки разлетались во все стороны.
Но то было не единственное тревожное зрелище.
Люди – наши противники – царапали себе лица и глаза. Истошные крики отражались всюду и сотрясали лес, приглушенные лишь пронизывающим ветром.
Они умирали. Медленно. Невероятно медленно.
Мое напряженное тело расслабилось, необъяснимая хватка ослабила странное давление. И среди мучительного рева, всплесков черных теней и огненного электричества я увидела восставшего из пепла капитана.
Почти невредимого.
Он шел по обугленным останкам; туман постепенно рассеивался по лесу, вновь окутывая мир белизной.
Когда Джуд склонился надо мной, он напоминал мстительного ангела, его левый глаз светился. Моя голова откинулась набок, и вскоре все мысли растворились в криках умирающих.
Глава 32. Киара
Я умоляю тебя прийти и забрать своего сына. Когда смотрю ему в глаза, не чувствую ничего, кроме холода. Это меня нервирует.
С этим мальчишкой что-то не так.
Мои сны походили на волшебную сказку.
Я лежала в своей комнате, с головой забравшись под плотное белое покрывало, на ногах были любимые пушистые носки, которые мама связала для меня прошлой зимой. На теле, которое сейчас, казалось, состояло из хлопка, а не из костей, не ощущалось ни ссадин, ни синяков.
Шепот ветерка коснулся укрывшей меня мягкой льняной ткани, в воздухе витал аромат свежеиспеченных пирогов и тоски по дому. Я распахнула веки, когда ветер затянул меланхоличную мелодию, робко намекавшую на надежду и возрождение.
Усмехнувшись в ответ на горько-сладкий призыв, я откинула с лица покрывало, стремясь обнаружить его источник.
Свет.
Он обрушился на меня, словно удар в живот, – насыщенные, ослепительные лучи света пробирались в каждый уголок моей спальни. Я моргнула от резких перемен, будучи уверенной, что зрение меня подводит.
Однако на стенах не появлялось никаких потусторонних теней и не горело ни одного факела или тающей свечи. Всюду был только этот потрясающий свет, окрасивший комнату тысячей золотистых мазков. Он касался моей кожи и покрывал ее чистым теплом, а волосы, обрамлявшие лицо, сияли, когда лучи целовали каждую прядь.
Должно быть, таков загробный мир и я умерла, или же мне снится самый чудесный сон.
Учитывая мое везение, это был вовсе не сон.
Даже зная, что, скорее всего, где-то в реальном мире сейчас истекаю кровью, я спустила ноги на пол и помчалась через скудно обставленную комнату к открытому окну с видом на улицу. Тот же сладковатый ветерок дразнил распущенные локоны, которые хлестали меня по лицу, а пряди трепетали в этом неестественном блеске.
Прямо за тонким стеклом передо мной предстал мир ярких красок. Вероятно, я совсем перестала дышать.
Никогда еще мне не доводилось видеть столь райское место. И это поселение, которое я знала все свои восемнадцать лет. Те же пепельные камни и бледные кирпичные здания выстроились вдоль аккуратно вымощенной улицы, но теперь они искрились, точно бриллианты.