— Потом объясню, — оборвал ее Данил, сам заметно нервничая. — Молчи пока и держись крепче.
Тут Галие показалось, что муха пробила стекло, и брызги посыпались ей в лицо. Она онемела, глядя на круглую дырочку. Данил резко прижал ее к сидению.
— Валер, стреляют.
— Очень рад. Пригнитесь, чтобы не зацепило.
Сам Валера тоже съехал, как мог.
— Линять надо.
— Что? — не понял Данил, почти не пригибаясь.
— Сворачивать надо, подстрелят на прямой.
Данил только вздохнул, а Галия, услышав, протяжно всхлипнула и прижала руки ко рту. Она съехала вниз, на пол, вцепилась руками сама не зная во что и так и замерла.
— Господь наш Иегова, — шептала девушка испуганно.
Машину бросало в одну сторону, в другую. Галия напряглась. Ее стало подбрасывать.
— Иегова, отче…
Машину швырнуло снова, занесло, и она понеслась вновь. Галия оперлась на колени и слегка выглянула. В окошке мимо проносились деревья, кусты, клочки облаков и опять стволы деревьев, голые, с обломанными ветками.
Галия повернулась к заднему сидению. Стекло за ним было все испещрено дырками. «Джип» маячил совсем рядом. Пока Галия смотрела на него, у нее на глазах, совсем беззвучно, в стекле появилась еще одна дырка.
Галия мигом села на пол и тут же услышала скрип тормозов. Ее бросило в одну сторону, в другую. Машина рванула вперед. Что-то хлопнуло совсем рядом, и появился странный запах.
— Валера! — закричал где-то наверху Данил.
И наконец-то все стихло. Машина встала и откуда-то снизу раздались непонятные звуки. Галия опять приподнялась.
И тут издалека раздался взрыв. Галия быстро взглянула вперед и увидела всполох огня, вырвавшийся прямо из земли. Данил в это время выскакивал из машины. Валера тоже вылезал; как-то неловко, боком. Всю его спину заливала кровь. Данил, обежав машину, подхватил друга, упавшего руками на землю и с ногой, застрявшей между педалями управления, поднял его и осторожно положил на дерн.
— Гала! — заорал он.
Неуверенно и боязливо та открыла дверцу. Синего «Джипа» нигде не было.
— Иди сюда!
Галия спустила ноги на землю и вылезла из машины.
— Что с ним?
Валера, бледный, как полотно, смотрел перед собой испуганными глазами. Данил держал его, прислонив головой к своей груди, и из шей у того лилась кровь, впитывалась одеждой и снова лилась, заливая траву. Галия склонилась к нему.
— Ранение шеи, сквозное…
— Мне плевать. Что делать? Как остановить кровь? Ты же медсестра.
— Не знаю. Правда. Нужен врач, хирург.
— Выйди на дорогу и тормози, кто-нибудь остановится.
— Я сейчас. Только не давай ему говорить. Может лопнуть сонная артерия.
— Понял. Беги.
Данил прижал к себе крепче плечи Валеры и смотрел, как Галия бежит к шоссе, спотыкаясь на кочках.
Раненый слегка пошевелился, и Данил склонился к нему, заглядывая в лицо.
— Ты молчи, ты только молчи. Все будет хорошо. Только ты молчи. Не надо ничего говорить. Мы прорвемся, Валера, слышишь!
Данил, сам бледнее мела, с ужасом смотрел, как кровь все льется из раны друга. Тот беззвучно шевельнул губами, и, разом вспотев, Данил зажал ему рот.
— Нет, не надо, пожалуйста.
Валера, подняв глаза, посмотрел на его трясущиеся губы, потом перевел взгляд к машине, застывшей поперек насыпи, среди высокой травы.
Губы его снова зашевелились под ладонью Данила.
— Не надо, не смей!
Валера поднял руку, показывая перед собой, шея его напряглась, и он захлебнулся кровью, хлынувшей изо рта черной густой струей.
— Валерка!
Но глаза того остановились и начали тускнеть, а лицо расслабленно застыло. Данил не мог больше вымолвить не слова, он сам захлебывался, слезы душили его. Уткнув голову в плече друга, он разрыдался, не замечая, что кровь, ставшая теперь ярко красной, заливает его.
Он ничего не видел и не слышал. Вернулась Галия и, сразу поняв все, остановилась, за его спиной.
— Это милиция. Данил, мне остановилась только милиция, — растерянно сказала она, оглядываясь.
Милицейская машина свернула к ним и остановилась не доезжая пару метров. Парни в милицейской форме вылезли оттуда и разделились. Один направился к ним, второй — через асфальтовую дорогу прямо в факелу горящей машине.
— Ого, — только и сказал он, почувствовав жар и останавливаясь.
Данил продолжал плакать.
Второй милиционер взглянул на него, посмотрел в раскрытые и устремленные вдаль глаза Валеры и взялся за рацию, настраивая связь.
— Диспетчер, здесь на шоссе…
Его напарник возвращался к нему.
— Кому-то мало не показалось. Тут не дорожный патруль нужен. Еще не забудь, эта машина вся в сеточку.
Глава 12
Данил не чувствовал и не понимал, как его привезли в милицию. Нервы его сдали, и он впал в то состояние, когда человеку уже безразлично, что будет дальше. Он все еще был в крови, но не ощущал этого, и когда ему предложили умыться, выполнил все, что от него требовалось, действуя, как робот. Как робот он поел, лег на показанную постель и заснул, скорее потерял сознание.
— Данил, Данил, — теребила его рука Галии, и он увидел себя, сидевшим на табуретке, и совсем не удивился этому, а безразлично посмотрел на стоявшую рядом девушку.
— Данил, Данил, почему ты молчишь?
«Не ходи в несознанку», — вспомнил он слова друга и с трудом разжал зубы.
— Скажи им, что мы ни в чем не виноваты.
Данил поднял на мужчину в штатском свои бездонные глаза, ставшие вдруг огромными на лице.
— Она тут не причем, — выдавил он.
Гала отпустила его плечо, упала на табуретку рядом и расплакалась.
— Ну вот, один языком подавился, другая рыдает.
Данил опустил глаза. Его вдруг прошиб мороз, и он затрясся, сидя в кабинете, залитом ярким и жарким солнцем.
— Мы тут не при чем, — повторила за ним Галия. — Отпустите нас, пожалуйста.
— А кто тогда при чем? Пушкин? Интересное дельце: погибло четыре человека, машина всмятку и взорвалась, застрелен ваш водитель, а вы не причем? Кто он, кстати? Как его зовут?
— Кого?
— Водителя.
— Валера.
— А фамилия?
— Не знаю.
— А чего ты знаешь?
— Ни-че-го!
Сзади открылась дверь. Галия обернулась и увидела мужчину и женщину, обоих в милицейской форме, вошедших в комнату.
— Разведите их.
— Встаньте.
Галия с готовностью поднялась.
— Куда меня? В тюрьму?
— Нет, не волнуйтесь.
— Это тебе еще предстоит.
Данил не шевелился, продолжая дрожать крупной дрожью. Конвоир приблизился к нему, тронул ладонью и дернул за руку.
Данил послушно поднялся, даже не взглянув на него. Конвоир отступил, пропуская его. Данил сделал шаг, другой и на третьем рухнул на пол, головой к порогу. Тело его слегка перевалилось от удара и застыло в мертвой неподвижности.
— Дан, — рванулась к нему Галия. — Вызывайте «Скорую», скорее.
— Какой базар, — усмехнулся, не шевельнувшись, следователь. — Здесь и не так косили.
Мужчина — конвоир не шевелился, а женщина нерешительно посмотрела вокруг, быстро подошла к лежавшему и присела рядом, пытаясь нащупать пульс на его запястье.
Галия в это время лихорадочно пыталась прощупать биение крови на шее.
— Слабый. Вот, смотрите.
— Ты понимаешь, что ли?
— Я медсестра. Вот, вот здесь. Его нужно немедленно госпитализировать.
Следователь, наблюдая, нехотя взялся за телефонную трубку.
Женщина — конвоир коснулась щеки лежавшего.
— Да он как лед. Вызывай врача, Николаевич. Он умирает. Давайте, помогите перевернуть его.
— Нельзя, — торопливо перехватила ее руку Галия. — Мы же не знаем, что с ним.
— Он больной, что ли?
— Не знаю.
— Но ты же…
— Врача, скорее.
— Алло, диспетчер, — заговорил следователь в трубку. — Врача в 27. Чего не знаю, того не знаю, красавица.
Врач вошел с чемоданчиком, веселый и румяный с утра.
— Что еще у нас? Опять прибил кого-то?
— Смотри и не болтай, — следователь наконец встал и обошел стол, присаживаясь на его край.
Врач присел над телом.
— А что не перевернули? Спина мне не нужна.
Конвоир бросился помогать.
Галия посмотрела в лицо Данила и испугалась. Было оно белым, как у только что умершего и сквозь чуть приоткрытые веки виднелись белки глаз.
Врач приподнял веки, слегка поворачивая голову лежавшего в сторону горевшей лампы, бесполезной в солнечный день.
— Похоже на каталепсию. Судороги были?
— Нет. Просто шел и упал.
— Что с ним? — спросил со своего места следователь.
— Откуда мне знать. Я не профессор. Госпитализирую?
— Валяй.
— Тогда позвони, чтобы носилки принесли.
— Звони сам. А скажи-ка, он случайно не косит?
— Да без понятия. Может он йог.
Галия тихо всхлипывала, стирая слезы кулаком.
Следователь закурил очередную сигарету и равнодушно смотрел, как тело с пола переложили на носилки, как их подняли два санитара и вынесли, следом за ними вышел врач и конвоир. Женщина же вопросительно посмотрела на следователя, и тот сказал ей:
— Иди пока. Отдыхай, может и не позову больше. Иди сюда, Галия Батьковна. Садись. Давай-ка расскажи мне все и покончим на этом.
— Вы меня отпустите?
— Конечно. Ты же ни в чем не виновата.
— Спасибо.
— Давай, рассказывай.
— Что именно?
— Кто за вами гнался?
— Не знаю. Нет, правда, не знаю, честное слово.
— Кто из этих двоих твой друг: Данил или Валера?
— Данил мой жених. Мы с ним хотели уехать из Москвы, Валера нас повез.
— Куда?
— В эти, как их… Большие…
— Пруды?
— Нет… Как же, тоже на «п».
— Плющи?
— Нет. Забыла.
— Я почему вы хотели уехать из Москвы?
— А что здесь делать? Большое царство Сатаны и никакого света.
— Ого. Бабтистка?
— Проповедница Свидетелей Иеговы.
— Ну и компания. А эти двое — тоже?
— Нет. Они еще темные.
— А. Конкретно припечатала. Молодая ты еще. И не скучно так жить.