Оперативники взяли паспортные данные людей, получавших сведения в ларьке Мосгорсправки в то же время, что и фигурант. Установили их адреса, поделили между собой и отправились в гости, не надеясь ни на что. Ну, кто вспомнит, с кем стоял в очереди три недели назад?
Вечером они, собравшись в Управлении, подбивали результаты. И быстро сошлись на том, что маются дурью. Но приказ есть приказ.
– Да вся наша жизнь – это маянье дурью, – устало произнес Туляков. – Все какие-то игрушки, ей-богу.
– Ты чего такой насупившийся? – поинтересовался Уланов.
– А, – только махнул рукой Туляков. – Как-то все через пень колоду в последнее время.
Уланов, внимательнее присмотревшись к товарищу, понял, что тот сам не свой, и спросил:
– Чего у тебя стряслось?
– Пока ничего… Вон, ребята наши сидят. Неизвестно, что с ними будет.
Оперативники, которых арестовали за превышение власти, были как раз из его отдела, и он сильно переживал за них.
– Дурацкие кренделя судьба выделывает, – вздохнул Туляков. – Я же их знаю не первый год. Люди честные и преданные. Ни копейки не взяли. Все для дела.
– Заигрались слегонца, – сказал Уланов.
– Все мы заигрываемся…
– Чего ты сегодня о них вспомнил и в минор выпал?
– Да вот все думаю, почему воры сидят в начальственных креслах, а честные – в тюрьме.
– Это что за пропаганда?
– Мне агент сегодня информацию по Шкурко выдал.
– По нашему куратору? По замначальника МУРа? – уточнил Уланов.
– Да. Наш чекист-гармонист.
– Что твой агент против него имеет?
– Есть профессиональная группа мошенников и спекулянтов. Азербайджанцы с Ленинакана. Так они к Шкурко в кабинет ныряли. С небольшим мешочком наличности – в знак уважения и сотрудничества. А он их, абреков, по делу в Ленинском районе отмазал.
– Прямо в кабинет деньги принесли? – не поверил своим ушам Уланов. – А твой источник не фантазер?
– Информация стопудовая, Миша.
– И что теперь?
– Теперь? – Туляков скривился. – Понимаешь, мы же не ОБХСС. Не ГАИ. Мы – МУР.
– Вечно пьян и вечно хмур, – припомнил Уланов старый стих про милицейский парад.
Впереди шагает МУР, вечно пьян и вечно хмур.
А за ним БХСС – деньги есть и бабы есть.
А за ним идет ГАИ – ест и пьет не на свои.
А за ними участковый – это парень бестолковый.
– Единственно, что мы можем получить на службе, – это перо в живот или пулю, – сказал Туляков. – А деньги – нет.
– Кое-кто может поспорить.
– В семье не без урода… Но есть базовые принципы, Миша.
– Ты прав. Ну а дальше?
– Пойду к замначальника Главка. К Баранцову.
– Он сам с КГБ.
– Ну и что? Думаю, он-то не ворюга. Ему такое непотребство вряд ли понравится.
– Зря ты это затеваешь. Сейчас не время для прямолинейности, Саша. Ты допрыгаешься.
– Я должен.
– Делай, как считаешь нужным, – махнул рукой Уланов, знавший, что Туляков болезненно принципиален и страшно упертый – если что-то решил, то блажь из головы не выкинет никогда. – Я тебя предупредил. Никто тебя слушать не будет.
Туляков только отмахнулся:
– Я не смогу так работать. Я должен…
– Пока что ты должен одно – доработать завтра свидетелей.
– Доработаем.
– Ну, вот и отлично, товарищ правдолюб…
Глава 9
Следующим утром Уланов столкнулся в коридоре Управления с капитаном Конёнковым – тем самым оперативником, выезжавшим в Тбилиси. Отлично, значит, Лиза тоже вот-вот выйдет на работу. Поможет разгрести бумаги. Да и звонки по желтому телефону продолжаются. Кроме того, он просто соскучился по ней.
– Привет. Как съездили? – спросил Уланов.
– Нормально, – кивнул оперативник. – Задержали злодеев.
– А где Лиза?
– Там осталась.
– Как? – Уланов решил, что ослышался.
– Там кое-что по бумагам надо сделать для этапирования и кое-какие мероприятия завершить. У меня времени не было. Так что она осталась.
– Я не понял, ты ее там одну оставил?
– Ну а что? Не маленькая же. А у меня тут…
– Ну, ты дал стране угля…
Уланов немедленно отправился к Маслову и доложил новость.
– Вот же сукин кот! – разозлился замначальника отдела.
Он начал названивать в Тбилиси. Нашел там старого знакомого в управлении розыска МВД республики. Тот проверил и перезвонил ему с известием:
– Все нормально с твоей девушкой. Завтра выезжает.
– Не, ну что за люди, – бросив трубку, бушевал Маслов. – Этому бездельнику девушку доверили, можно сказать, украшение отдела. А он ее бросил в чужом городе!
– Будем надеяться, что нормально все будет, – неуверенно произнес Уланов.
– Ну да, будем надеяться, что выберется с вражеской территории…
Никто бы не волновался, подайся она куда-нибудь в Свердловск или Тамбов. Но Грузия… Там, с одной стороны, вроде и советская власть. А с другой – уж не очень-то она и советская. Слишком уж сильна национальная специфика…
Между тем Уланов и Туляков добивали свидетелей по Мосгорсправке. Больше к неприятному разговору о коррупции Александр не возвращался, но на его лице была написана такая упрямая решимость, что можно быть уверенным – этот от своего не отступит. Уланов даже не лез к нему с разговорами – без толку.
Вечером в среду Уланов отправился на квартиру на Каланчевке к очередной свидетельнице. Там его ждал сюрприз – женщина хорошо помнила свой визит за справкой. После недавнего выхода на пенсию она неожиданно вдохновилась идеей найти свою институтскую подругу. Дошла до ближайшего киоска Мосгорсправки. И заняла очередь за парнем.
– Какой-то вихлявый он был. И все улыбался, – вспомнила она.
Посмотрев на представленный ей Улановым портрет, кивнула:
– Похож.
– Что он говорил? Как вел себя?
Женщина в ответ на сыплющиеся вопросы только пожимала плечами:
– Да что-то девушке в киоске сказал, я не слушала. Одет был в темные брюки и светлую рубашку… Нет, татуировок, уродств никаких не было… Не помню никаких особых примет. Парень и парень. Такой невзрачный. А подруга его вообще мышь серая.
– Какая подруга? – встрепенулся Уланов.
– Рядом с ним стояла. Блеклая такая. В очках…
Волной на Уланова нахлынуло ощущение безнадеги. Очередные люди видели «термитов». Кажется, вот они, преступники, рядом, еще чуток потянись – и схватишь их за жабры. И в последний момент они ускользают и пропадают, как рыбы в мутной воде. Эта начинало бесить.
– Опять при своих остались! – выдал Уланов свои чувства вечером на докладе Маслову.
– Что киснешь, Михайло? Что такого случилось, чего раньше бы не случалось? Очередная тропинка утонула в болоте. Так работа у нас такая – новые тропинки протаптывать.
– Эти «термиты» как заколдованные.
– Вот поймаем их, и выяснится, что самые обыкновенные. Помню, в 1964 году нас в командировку в Свердловск послали – там еврейскую семью из шести человек вырезали. Я тогда чуть моложе тебя теперешнего был. И знаешь, всю душу извел. Тоже бились башкой об стенку, бились – и ничего. Неделя за неделей. Голос Америки надрывается – в СССР еврейские погромы. ЦК давит – вынь да положь виновного, чтобы не позориться перед заграницами. А мы работаем. И бьемся о стену.
– Ну, так нашли же.
– Набив шишки. И этих найдем. Только другую тропинку выберем.
– Какую другую?
– Думаю, ты со мной согласен – если и поднимем дело, то только по антикварному следу. Единственное перспективное направление.
– Трудно спорить.
– У меня чувство, что мы опять что-то пропустили, – произнес Маслов. – Смотри, Михайло, какой пердимонокль получается. У нас есть серия однотипных преступлений. Есть уверенность, что они – дело рук «термитов». Так давай глянем старые дела, начиная с 1980 года, – по контрабанде, кражам, торговле краденым, где изымались госнаграды. Может, с предыдущими подвигами наших неуловимых ублюдков будут совпадения.
– Ну да. «Термиты» крадут орден. Продают перекупщику. Того накрывает милиция. Орден изымается и пылится в комнате для вещдоков, а мы знать не знаем… Мысль дельная.
– Завтра с товарищами из госбезопасности переговорим, чтобы тебе доступ к контрабандным делам дали. А пока выборку по нашим делам сделаем, где изъятые советские ордена фигурируют.
– А что, – воодушевился Уланов, – может сработать!..
Часть четвертаяКонтрабандисты
Глава 1
Контрабанда – это когда ты берешь в одной стране что-то дешевое и везешь в другую страну, где оно сразу становится дорогим. Это криминальная нива, возделываемая с древних времен. Как только появились государства, так контрабандистов и стали считать опасными преступниками. В это беспокойное племя и правда издревле собирались отчаянные люди, готовые под покровом ночи бороздить бушующие моря, до последней капли крови биться с пограничниками.
Советский Союз являлся своеобразным раем для контрабандиста. Страна с железным занавесом, практически с не завязанной на мировую систему хозяйствования экономикой, с монополией внешней торговли и дикой диспропорцией цен. На Западе смешно было бы услышать, что драные на коленке американские джинсы стоят столько, сколько зарабатывает рабочий за месяц. Еще смешнее было бы узнать, что в России эти джинсы можно обменять на несколько килограмм черной икры или полторы сотни гаванских сигар – ведь в Европах и Америках все это только для состоятельных людей. Поэтому СССР за рубежом воспринимали как этакое поле чудес, где удачно зарытая в землю пачка жвачки может взойти золотым деревом. Западные дипломаты стремились в Москву, как мотыльки на горящую лампочку. Да, в этом городе есть некоторые трудности. Дипкорпус не всегда ощущал себя защищенным, являясь передовым отрядом холодной войны с вытекающими из этого рисками. Но эти треволнения вполне окупались мешком сигар, провезенном в дипломатическом багаже. Те же американские атташе исходили всю Москву, скупая кубинские табачные изделия и настоящий гаванский ром.