У зала развернулась целая подиумная вакханалия, можно было только представить, какой значимости гости находились внутри (среди которых был и Спиридон), и я с трудом протиснулась сквозь парочку ушлых администраторов, готовивших своих моделей войти внутрь.
– Расступитесь! Я на секундочку! Мне только посмотреть!
– Куда? Стоять! Сейчас мои девочки идут!
– Не пихайтесь! Я вам не девочка, а секретарь!
– Такие секретари только на сайтах для взрослых водятся! Натали, убери ее отсюда! Я нюхом чую, она модель наших конкурентов!
– Отпустите мой пиджак! Не дергайте за лацкан, вы мне пуговицы оторвете!
– Ростик, я ее держу! Смотри, она еще и очки нацепила, как будто здесь самая умная! Кто ее вообще сюда впустил?!
– Софи, детка! Добавь хайлайтер на ключицы! А то они у тебя торчат, как клыки вампира! Ирэн, похлопай себя по скулам! Ты мне напоминаешь выползшую из склепа муху! Бодрее, бодрее держимся, девочки! Минута и заходим!..
– Ростик, она вырывается!
– Я ее схватил!.. Мои воздушные королевы! Покажите им, чего каждая из вас достойна!.. И помните о перспективах! Париж, Милан, Гену…Уй-я! Ты что, ненормальная?!
Хрясь!
– Еще раз тронешь меня, недоумок, со своей Тортилой, и я тебе нос в другую сторону сверну! Получай!
– Охрана! Здесь полоумная сумкой дерется! Не пускайте ее!
Поздно. Высокая дверь открылась шире, впуская в зал новую группу девушек-моделей, и я, вырвавшись из рук незнакомцев, поспешила вбежать следом.
Оказавшись около средних размеров сцены, остановилась и шагнула в сторону.
Приложила ко лбу ладонь, всматриваясь в полутемный зал, в котором стояли множество столиков и сидели люди. Отыскивая среди них Спиридона и нужных мне корейцев.
Пожалуйста, они должны здесь быть! Я только узнаю у них правду о себе и уйду!
Конечно, еще придется придумать, как эту правду узнать, но глупо Самураю пасовать перед трудностями, когда он уже проделал огромный путь и загнал лошадь. Тем более, что пуговицы с моего пиджака все-таки оборвали, и… Ах!
Я ахнула, заметив, что и рукав оторван, а в подкладке виднеется дыра.
Вот же гадство! И как теперь быть?
Но не успела я как следует огорчиться и стащить с руки пиджак, как кто-то подхватил меня под локоть и потянул к сцене.
– Быстрее, сюда!
– Ты чья? – услышала я грозный голос незнакомого мужчины. Видимо, охранника. – Какое агентство?
– «Империал-Куб», – засеменила на каблуках, чтобы не упасть и не поднять шум.
– Пробуешься?
– Еще чего не хватало, – даже хмыкнула от такого предположения. – Работаю!
– Контракт?
– Конечно, а что? Ой!…
– Вперед! Пошла наверх! – меня практически закинули на ступеньки. – У нас проход по секундам расписан!
– Что-о?!
– Первый раз, что ли? Давай, говорю, двигай бедрами, не задерживай шоу! Сорвешь – не расплатишься!.. Костя, объявляй: модель «Империал-Куб»!
Глава 24
Это прозвучало очень серьезно, но я все равно не поверила.
– Стойте! Какая еще модель? Вы шутите?!
Но оказалось, что нет, когда меня пихнули вперед, и буквально через секунду я осознала себя стоящей на краю сцены и поняла, что мое «влипла» на сегодня не закончилось. Потому что впереди уже идут девушки, звучит музыка, и громкий голос объявляет в микрофон:
– … А следующая модель представляет самое успешное маркетинговое агентство города – «Империал-Куб»! Перед вами эксклюзив, контракт, открыта к предложениям в рамках проектов компании!
Кто? Это я-то открыта?! О, нет. Они всё не так поняли!
– Вы всё не так поняли!
Но, как назло, внизу ступеней обозначился «шкаф», глухой к любым аргументам. Он сердито сдвинул брови, показывая знаком двигаться на середину сцены, и стало ясно: у меня ни одного шанса улизнуть!
Черт! Да что это за день-то такой?! Одно попадалово за другим.
А главное, почему, ну почему мне так важно, чтобы на «Империал» не легла тень неудачи? Чтобы не сорвалось шоу, и завтра таблоиды не написали, что один из организаторов конкурса (каким наверняка является Богдан Орловский) подсунул собранию бракованную модель?
Ладно, я девушка серьезная и ответственная. И как любой ответственный человек, привыкла в работе видеть цель и не видеть препятствий. Так и быть, пройдусь по сцене в роли «Fashion» лица, а потом найду лазейку и сбегу в зал!
Надеюсь, здесь не все такие профессионалы, как Спиридон, и на меня не обратят особого внимания. Надо только выдохнуть, выпрямить спину, втянуть живот, который и так прирос к спине ввиду отсутствия нормального обеда, и… Черт, пиджак тоже лучше снять!
Но прежде, чем эта мысль пришла в голову, я уже вышла на сцену и успела засветить голое плечо и дыру в рукаве. Пришлось широко улыбнуться публике и сделать вид, что так и было задумано, кокетливо этим плечом в дыре покрутив.
А дальше я стянула пиджак и широким жестом сбросила его на охранника, который стоял у другого края сцены и тут же применил к пиджаку прием карате, не ожидая, что тот устроит ему «темную».
«Плакала мой вещичка!» – мелькнула следующая мысль, но я уже пошла вперед, виляя сумочкой и бедрами, на высоченных лабутенах, вполне себе прилично копируя походку других девчонок.
Одна из них, самая бледная и тонкая (и стопроцентно дорогая!), остановилась в центре сцены, демонстрируя элитному собранию ручки-тростинки и личико невозмутимой тональности.
Не зная, нужно ли мне её обойти, или тоже остановиться, я заметила у края сцены движение незнакомого лысого мужика – видимо, хореографа дефиле – и приостановилась. Мужик отчаянно махал мне, изображая рукой то ли запятую, а то ли волчок, и я догадалась, что надо повернуться.
Ну и обернулась на каблуках вокруг себя разок.
Нет? Я должна покружиться?
Какое-то странное у них дефиле. Ну да ладно. Я же девочка, а кто из девочек в детстве не изображал падающие с неба кленовые вертолётики – особенно если юбка новая и пышная, вот как у меня…
Упс! Ангелина, ты с ума сошла! Вовремя вспомнив, что под юбкой чулки, а мой вестибулярный аппарат сегодня несет ответственность за каблуки, я обернулась раз шесть и решила, что с меня хватит.
Подтянула повыше корсет. Отсутствием груди у меня и не пахло, поэтому пришлось побеспокоиться о приличиях (не дай бог выскочит на камеры компромат, объясняй потом потомкам, что я сюда случайно зашла), и широко улыбнулась в полутьму зала.
За столиками из зала тут же послышались довольные мужские возгласы, смех и одобрительные аплодисменты, но я уже шла дальше…
Тьфу, не туда! Упершись в лысого мужика, поняла по его дергающемуся глазу и истеричному фальцету, что друзьями мы в этой жизни не будем. И что мне нужно было не кружиться вокруг себя, а завернуть вслед за другими участницами, которые продолжали идти по кругу, в другую сторону, пока я улыбалась со сцены, посылая в зал воздушные поцелуи, как тупица.
При последнем слове, клянусь, чуть сумкой лысому не врезала. Но сдержала себя ради искусства и побежала догонять девчонок. Запуталась, между кем и кем я должна идти, и снова оказалась возле бледной и дорогой модели с тонкими ручками.
Она в отличие от других ходила перпендикулярно сцене, и я попробовала рядом повторить, просто чтобы не потеряться в общем ансамбле. Уперла руку ниже талии, закачала бедрами, повернулась вокруг себя и отставила ногу в повороте…
Ух ты, вроде бы получилось!
– Черт, извини… Я случайно! – отдернула ногу, когда оказалось, что я припечатала своим лабутеном носок чужой туфли, и тощая девчонка зло на меня зыркнула.
– Корова! – бросила сквозь зубы, сохранив неизменным фарфоровое личико, но так запросто, что я оторопело удивилась:
– Кто, я?
Ну, она, мягко скажем, лгала. И если я была корова со своими шестьюдесятью пятью сантиметрами в талии (а в корсете и того меньше), то она была просто…
– Моль дистрофичная!
– Исчезла отсюда, это моё шоу и я здесь звезда! – прошипела моль не хуже кобры, и в отличие от меня наступила на мою ногу вполне осознанно. – Если захочу, ты больше нигде не появишься!
И я бы, возможно, исчезла (сегодняшний день уже начинал напоминать цирк, билет на представление в который я не покупала!), если бы Гельятина оказалась не Ангелиной Ветровой, а одной из сопливых конкуренток этой топ-модельки, которые сейчас с опаской на нас поглядывали.
Но ей не повезло.
– А мне плевать, хамка! Где хочу, там и хожу!
Хотя, если уж честно, то скорее мне.
В общем, я неожиданно для себя заартачилась и гордо развернулась.
По сцене пробежал фотограф, фотографируя нас двоих со всех ракурсов, и лысый хореограф, вдруг оказавшись рядом, пихнул меня к нему за локоть:
– Прими позу, тупица! Это фотограф из «Ла гранж»! Сделай рыбий профиль!
Какой нафиг… И… как он меня назвал?!
Нет, ну это слишком!
Я развернулась, замахнувшись на грубияна сумкой, и на этом мое дефиле закончилось. Потому что девица с тонкими ручками ловко убрала меня с пути «она – фотограф», просто столкнув помеху к краю сцены.
Этот край оказался неожиданно близко – прямо за спиной, и, ощутив под собой пустоту, я вскрикнула и качнулась назад. Взмахнула руками, приготовившись упасть… Но меня внезапно поймали.
– Ветерок! Какого черта вы здесь делаете?! – услышала я у самого уха сердитый, но знакомый голос… и чуть не расплакалась от облегчения, осознав, что лежу в сильных и мягких руках.
Орловский.
– Ты?
– Да один черт, Геля! Что ты на сцене забыла?
Соображать надо было быстро, а врать – убедительно.
Хотя, почему сразу врать? Я сказала совершеннейшую правду.
– Я искала… Спиридона! Мы с ним договорились встретиться, но я задержалась у Крапивиной и опоздала. А потом…
– Что потом, Ветерок? Решила попробовать себя в роли модели? У нас за столом челюсти отвисли, когда мы тебя увидели! О таком сюрпризе ты меня не предупредила, секретарь!
– А я и не собиралась там быть! – возмутилась. Чего это он на меня негативом дует? – Просто перепутала вход и вошла… не в ту дверь! А потом пришлось импровизировать. Отпусти уже меня! – выдохнула резким шепотом, посмотрев на Максима и обнаружив е