– О чем я думаю?
– Если Вильямин здесь, значит, я не хочу быть с тобой.
– Если Вильямин здесь, значит, ты его любишь?
– Может быть, и так.
– Но ты так не сказала, потому что не любишь его. Потому что ты хочешь меня.
Сарычев поднялся на второй этаж, зашел в кабинет, который Вильямин уже считал своим, открыл сейф, вмонтированный в стену, вынул из-под куртки пластиковый пакет, развернул его и положил в сейф пистолет «ПБ» с одним только интегрированным глушителем. Закрыл сейф, покинул кабинет и в холле нос к носу столкнулся с Вильямином, который выходил из ванной, что-то весело напевая себе под нос.
Увидев Аркадия, Вильямин пришел в ужас, ноги подкосились, и волосы на голове зашевелились.
– Ты идиот! – Сарычев широко улыбнулся и раскинул руки, будто собираясь его обнять.
– Но у тебя же условно-досрочное… – начал было, но сам же себя и оборвал Вильямин.
Сарычев засмеялся. Этот осел думал, что его надолго закрыли, возможно, до конца неотбытого срока.
– Какое условно-досрочное? Менты ждут, когда я их выведу на деньги.
– Да?
– Тех денег у меня нет. Но у меня есть ты! Одолжишь мне сто штук?
– У меня сейчас нету, – жалко пробормотал Вильямин.
Сарычев тяжело опустил ему руку на плечо и подтолкнул к кабинету.
– А если есть? Открывай сейф!
– Я не знаю код!
– Ну как это не знаешь? Знаешь!
Аркадий набрал известную только ему комбинацию цифр, открыл сейф. А там пистолет.
– А это что такое? – наигранно ужаснулся Сарычев.
– Что это такое? – встрепенулся Вильямин.
Он протянул руку, чтобы схватить пистолет, но Аркадий ловким приемом сбил его на пол. И закрыл сейф.
– Так это все-таки ты убил свою жену? – засмеялся Сарычев.
– Я?! – простонал Вильямин.
– А давай ментам позвоним, они подъедут, снимут пальчики со ствола. Твои пальчики на стволе, из которого убили твою жену!
Аркадий не врал, именно из этого относительно бесшумного пистолета и была застрелена Людмила Вельяминова.
Не давала ему покоя мысль о том, что Вильямин спал с его Ларисой. И чтобы хоть как-то унять злость, он закрутил роман с Людмилой, а она, не будь дурой, предложила ему грохнуть Вильямина. Аркадий и не думал соглашаться, но Людмила сама сдала назад. А еще кто-то позвонил ей и на что-то согласился. Аркадий догадался, на что, и на всякий случай установил прослушку. И очень скоро понял, что подставляют не его, а саму Людмилу. Оставаться в дураках он не хотел, поэтому отправился на базу.
Аркадий видел, как убийца вышел из одного номера и взломал другой. Смерть Вильямина не входила в его планы, поэтому он остановил киллера, со всей мочи въехав ему кулаком под затылок. Убийца вырубился наглухо, Аркадий подумал, что надолго. Дверь была уже взломана, он зашел в номер, Вильямин спал без задних ног, даже не шелохнулся, когда пистолет оказался у него в руке. А тем временем очнулся киллер. Хорошо, что Аркадий догадался закрыть дверь изнутри. Впрочем, убийца в номер ломиться не стал, заглянул в окно и ушел. Вслед за ним исчез и сам Аркадий, прихватив с собой орудие убийства.
Менты все-таки вышли на него, но Аркадий не стал сдавать Бешерова и его подельника. Не мог он видеть, как убивали Вельяминову, не было его на базе отдыха, не имел он права в этом признаваться. Промолчал он и правильно сделал. Прокофьев сам докопался до истины. И даже понял, кто вырубил киллера. Но не догадался проследить за Аркадием. А зря.
Ствол с пальцами Вельяминова находился в тайнике неподалеку от дома, с каким удовольствием Аркадий вскрывал его! Пальцы дрожали от волнения – это адреналин впрыскивался в кровь. Не чувствовал он за собой слежки, не ощущал опасности, но тревога так приятно щекотала нервы. Игра с опасностью возбуждала не меньше, чем секс, Аркадий определенно входил во вкус.
Зевнул Прокофьев, а если нет, если вдруг подполковник где-то рядом, то поздно уже хватать Аркадия за руку. Пистолет в сейфе Вильямина, и на нем его пальчики. Гражданин Сарычев не при делах.
– Так это все-таки ты убил мою жену? – зашелся в истерике Вельяминов.
– Ты убил свою жену. И ты должен был застрелиться из этого пистолета. – Сарычев кивком указал на сейф. – Но не застрелился! Почему? Струсил?
– Я не убивал Люду! – мотнул головой Вильямин.
– Да, но на стволе твои пальцы.
– Люду убил киллер!
– Которого ты нанял. Он отдал тебе этот ствол?
– Не нанимал я никого!
– Звонить в полицию?
– Зачем?
– А зачем ты спал с моей женой?
– Я… Я не знаю… Я не хотел! – жалко пробормотал Вельяминов.
Дверь в кабинет оставалась приоткрытой, Сарычев заметил стоявшую за ней Ларису. Он с шумом распахнул дверь, заставив жену шарахнуться.
– Ты слышала, эта слизь тебя не хочет! – хохотнул он.
– Я… Я хочу… Я очень хо… Лариса, я очень тебя хочу!..
– Ну оставь ты нас в покое! – обращаясь к Сарычеву, взмолилась она.
– А как же я?
– Лариса, извини, но я так больше не могу! – захныкал Вельяминов.
– Ну нет! – Сарычев резко развернулся к нему. – Из этого попадалова выход у тебя только один – через этап. Да ты не переживай, твоя Людка заказала тебя, десятку получишь, не больше.
– Аркадий, чего ты хочешь? – спросила Лариса.
– Тебя хочу. Это во‐первых. Ты хоть и сука, но я тебя хочу.
– А во‐вторых?
– А во‐вторых, я хочу справедливости! Вильям жену свою убил, и ничего, дальше жить будет. И богатеть за счет покойницы. С ней ведь теперь делиться не надо? – Сарычев, повернувшись к Вельяминову, с силой толкнул его. – Не будет развода, да? Не получит она ничего! Это что, справедливо?
– Ты хочешь получить ее долю? – Лариса смотрела на него удивленно и с интересом. И взгляд у нее как-то поплыл. Предательская мыслишка в голову пришла: а не прибрать ли к рукам вельяминовский завод?
– Ну зачем же! – Аркадий вынужден был ее разочаровать.
Даже такое ничтожество, как Вильямин, нельзя загонять в угол, он ведь рано или поздно сорвется с резьбы. Или киллера наймет, или в полицию с повинной побежит – и то, и другое плохо. Да и сам в порыве отчаяния может схватиться за оружие.
– Мне много не нужно, двадцать процентов с чистой прибыли, и пусть себе дальше живет.
– Двадцать процентов?! – встрепенулся Вельяминов.
– От чистой прибыли! – уточнил Сарычев. – Двадцать процентов из твоего личного кармана!
– Тебе?
– И это при том условии, что ты будешь содержать мою семью, мою жену и моих детей. А если откажешься от них, будешь отстегивать мне половину. Или в тюрьму пойдешь! – Сарычев сложил пальцы рук решеткой.
– Содержать твою жену? – задумался Вильямин.
– И моих детей.
– И жить с ней?
– Жить можешь в этом доме, – кивнул Сарычев.
– С Ларисой?
– С платонической к ней любовью.
– Э-э, я подумаю…
– Подумай! – коварно усмехнулся Сарычев. – А я пока пойду порадую свою жену!
Он стремительно подошел к Ларисе, схватил ее за руку и потянул в спальню.
– Аркадий, что ты делаешь?
Она сопротивлялась, махала свободной рукой, крутила плечами, но в спальню зашла. И позволила уложить себя на кровать.
– Мы так не договаривались! – донесся из холла голос Вельяминова.
Сарычев засмеялся, расстегивая молнию на джинсах. Вильямину можно все, жить в его в доме, содержать всех, кто в нем живет. Но к Ларисе он может прикасаться только в мыслях, а пальцем – ни-ни. И если ему это непонятно, Аркадий сейчас объяснит. Как только закончит со своей сучкой женой.
Часть вторая
Глава 9
Отступила смерть, устала держать своей костлявой рукой за горло, коленкой давить на грудь. Но ведь держала и давила, не давая дышать, сколько раз Карамболь закрывал глаза, думая, что все, конец. Но нет, Аэлита всякий раз брала его за руку, возвращая к жизни. И смерть не просто отступила, Аэлита ее прогнала, и он очень ей за это благодарен.
Дело пошло на поправку, раны затягиваются, не сегодня завтра врачи разрешат подниматься с койки, ходить. Можно будет выйти на балкон, вдохнуть полной грудью свежего воздуха, обнять Аэлиту. Если она окажется под рукой.
Первое время она постоянно находилась при нем, а когда кризис миновал, перебралась в дом и сейчас всего лишь навещала мужа. Устала она от больницы, и ее можно понять. Да и не обижался Карамболь: ведь в самую трудную минуту Аэлита находилась рядом, грела душу своим присутствием. И сейчас сидит в изголовье, держит его руку на своей коленке.
– Ну что, я пойду? – спросила она.
– Дома лучше? – поморщился Карамболь.
– В твоем доме лучше, – улыбнулась Аэлита.
– Ну, дом у меня лучший, – ответил он.
И бассейн у него дома, и зимний сад, а обстановка, а отделка! Аэлите очень нравилось, а еще она любила разгуливать по дому голышом. Прислуга после обеда расходилась, Аэлита оставалась одна, раздевалась. А если она сейчас «нудирует» не только в свое, но и в чье-то удовольствие? Она ведь изменяла ему, ей нужно молодое тело. Карамболь нарочно приставил к ней пожилых и с корявой внешностью охранников, но мало ли…
– Вот я и говорю, долечиваться нужно дома, – сказала Аэлита.
– Я уже говорил с врачом, недельки через две можно будет отправиться домой.
– Медсестру я сама тебе найду, – нахмурилась она. – Такую же страшную, как твоя жизнь. Без меня.
– Ну да, без тебя страшно.
– Что ж ты тогда с этой?.. – Аэлита запнулась, махнув рукой.
Знала она о Вике, знала, почему Карамболь наехал на Прокофьева, но ведь у него имелось веское оправдание. А не надо было наставлять рога мужу!
– Поезжай домой, – сказал Карамболь. – И успокойся.
– Я уже успокоилась.
– Ну и хорошо. Ветряк и Казанок с тобой?
– Пусть дом охраняют, – фыркнула Аэлита. – Толку от них! Если захотят убить… Да и за что меня убивать?
– А если просто отморозки?
– Обещаю тебе не выходить из машины, – сказала супруга, поднимаясь и оправляя юбку. – А если ты думаешь, я начну вешаться на шею парням, я на тебя обижусь!