– А Лидке? От меня!
– Это мы-то однояйцевые? – раздухарился Паша.
– Спокойно, брат, спокойно!
Саша заказал третью порцию алкоголя, а на пятой или шестой к нему подсела длинноволосая шатенка в приталенном жилете поверх белой кофточки. От нее пахло духами. Саша скользнул по ней оценивающим взглядом. Красивая. Нежный овал лица, изящный носик, подкачанные губки. Глаза небольшие, но именно они делали ее не просто симпатичной, а красивой. Худенькая, стройная.
– Водки! – всхлипнув, сказала она. Девушка обращалась к бармену, но при этом не смотрела на него, а Сашу и вовсе не замечала.
Бармен глянул на нее также оценивающе, похоже, он видел ее впервые. Но молча наполнил стопку.
Девушка положила на стойку сторублевую купюру, выпила, выдохнула, постояла немного, опустив голову. И повернула к выходу, даже не глянув на Сашу. Но сделав шаг-другой, вернулась на место. Снова попросила налить и в этот раз выпила сидя. Выпила, уронила голову на грудь, закрыла глаза и затихла.
Саша и хотел было спросить у нее, что случилось, вдруг вспомнил, что Лида в таких случаях могла послать сразу на все тридцать три буквы алфавита, и промолчал. Вдруг и эта красотка несдержанная.
Ясность внесла вторая девушка, такая же темноволосая, стройная и очень симпатичная. Короткая стрижка, высокий лоб, выразительные скулы, четко очерченный подбородок. Она появилась, подошла к подружке, взяла ее за плечи, тряхнула.
– Машка, твою мать!
– Да иди ты! – совсем не зло, хнычущим голосом послала ее несчастная.
– Ну нельзя же из-за этого козла так убиваться!
– Нельзя! – кивнула Маша и снова попросила водки.
– Вон их, козлов, сколько! – глянув на Сашу, сказала ее подружка.
– Мы не козлы! – мотнул головой он.
– Ксюха, скажи им, что все мужики козлы, – не поднимая головы, тихо сказала Маша.
– Мы не такие! – высунулся Паша.
– Маша, смотри, они же даже не мужики! – засмеялась Ксюха.
– Слышь! – скривился Саша.
Девушки, конечно, хорошенькие, но как же он устал от их плоского юмора. И от них самих, в особенности от Лиды с Раисой. Но ведь он же не кричит на всю Ивановскую, что все бабы – суки!
– Они близнецы!
– А близнецы не мужики? – расправил плечи Паша.
Но Маша посмотрела не на него, а на Сашу.
– Все близнецы – козлы! – сказала она.
– Достала! – выпалил он и повернулся к ней спиной.
Надоели ему языкастые бой-бабы, Лидой сыт по горло. Нежности хочется, тепла и ласки.
– Психический! – хмыкнула Ксюха. – Пойдем, Маша?
Девушки расплатились и ушли, но Саша даже не проводил их взглядом. А ночью они ему приснились. Он что-то рассказывал Маше, потом они оказались на улице, появились какие-то парни, один его ударил. Саше снились такие сны, в которых он полностью контролировал себя, и в этом он с легкостью отразил удар. С фантастической, но обычной для такого сна скоростью. Кто-то попытался ударить его справа, но в драку вступил Паша…
Глава 5
Ночь – не самое страшное время суток. Даже если провел ее с женой. Прокофьев пожал плечами, вспоминая пережитые только что моменты в постели, не так уж и плохо с женой было. Немногим хуже, чем с Викой. Можно даже будет повторить. Не сегодня, конечно, и даже не завтра, но можно. А от Вики нужно уходить. Нет, она, конечно, хорошая женщина, но неправильно встречаться с нею.
Бордов зашел в кабинет задом наперед, заканчивая с кем-то разговор. Перед стулом развернулся, ловко двумя пальцами зацепил его за спинку, выдвинул из-за стола. Только тогда спросил:
– Разрешите?
– Где Луковы? – кивнув, спросил Прокофьев.
– У них телефоны отключены.
– Это плохо.
– Геолокация показывает, что хорошо, – улыбнулся Бордов. – На Пролетарской улице, возле дома Бешерова.
– А телефоны зачем отключили?
– Чтобы спать не мешали.
– Шутишь?
– Только не подумайте, что у меня веселое настроение.
– А какое?
– Я сегодня с утра пораньше с контактом встречался, про Бешерова спрашивал. Ничего подозрительного за ним не замечено, живет себе мужик, работает, гуляет, в темные дела не лезет. И с Карамболем никаких тем… А вот Карамболь, по ходу, с катушек слетел.
– Что случилось?
– Да утка пролетела, Карамболь вашу Викторию Перову хочет. Просто хочет. Домой к ней вчера приходил.
– Карамболь?! Виктория?! – стараясь не закипать, сквозь зубы проговорил Прокофьев.
С Викой он познакомился в экстремальной ситуации. Задержали телохранителей Карамболя по подозрению в убийстве, Прокофьев не постеснялся взять в оборот его самого, зашел к нему в кабинет, а он там с Викой. Женщина звала на помощь, а Карамболь стягивал с нее колготки, с каким же удовольствием он ему врезал тогда.
Но сомнения тем не менее оставались. Возможно, Егор стал жертвой постановочной сцены: Карамболь еще тот фрукт, он мог подсунуть ему Вику, чтобы через нее держать руку на пульсе событий. От сомнений уже почти не осталось и следа, но вдруг Вика все-таки подсадная.
– Никогда нам не забыть убийство Канаткиной и Мурыгиной! – с наигранным пафосом проговорил Бордов.
– Ты о чем? – быстро глянул на него Прокофьев.
Он, конечно, помнил об убийстве пятилетней давности, о котором стало известно только в позапрошлом году. В районе федеральной трассы нашли криминальное захоронение с двумя неизвестными женщинами в нем, выяснили, что это проститутки, а убил их Сивый. Бандита и сутенера объявили в розыск, а он тем временем ограбил инкассаторов. И в убийстве Сивый обвинялся, и в ограблении, но взять его не удалось. Умер от огнестрельного ранения.
– А откуда мы знаем, кто проституток заказал? – гнул свое Бордов. – Сорока на хвосте принесла, что Карамболь велел их убрать.
– Доказательств у нас, конечно, нет…
– Но на два дня закрыть можем. На техническое обслуживание. Фильтры сменить. Базар фильтровать.
– Узнать надо, где он сейчас.
Да где, или в «Моравии» у себя, или в «ЭКОЛО», кабинет ему там, наверное, понравился. Король мусорный, – презрительно усмехнулся Бордов.
– Король, говоришь? А коронация была?
– Будет! И корона будет! И скипетр! По самые бубенцы!
Прокофьев улыбнулся, глядя на подчиненного. Накручивал себя Бордов, нагнетал и в нем боевое настроение. Одним словом, парень рвался в бой. Да и Ярыгин такой же любитель хорошенько встряхнуться и размяться, отрабатывая удары на Карамболе. С этими парнями можно в любое пекло…
– Уверен, что нам его нужно трогать? – на всякий случай спросил Прокофьев.
– И Ярыгин со мной согласен.
– Техническое обслуживание, говоришь? – поднимаясь со своего места, воинственно спросил Прокофьев.
– Замена тормозной жидкости. Чтобы полегче на поворотах.
Ярыгин уже находился на низком старте, осталось только взять его с собой. Сборы не заняли много времени, но по пути к «ЭКОЛО» Прокофьев решил заскочить к Вике. Вдруг Карамболь у нее, да и ответ на главный вопрос неплохо бы получить.
Вика поняла все, едва только глянула на него.
– Я еще вчера хотела тебе сказать… – Она медленно пятилась от Егора. – Но тебя вчера почему-то не было. Или я знаю почему?..
– Чего хотел от тебя Карамболь?
– Он меня шантажировал! – Вика споткнулась о кресло, равновесие удерживать не стала, просто села и руки подняла, как будто хотела закрыть лицо ладонями, но не закрыла и посмотрела на Прокофьева поверх растопыренных пальцев. – Ты, конечно, знаешь, кто такой Сигайлов, – тихим от волнения голосом сказала она.
– Знаю.
– Так вот, он был моим любовником.
– И что?
– Как что?.. А вдруг я знаю, куда сбежал Сигайлов?
– Ты знаешь?
– Как я могу знать, куда он сбежал от меня? – Вика опустила руки, но с кресла не поднималась.
– Когда он сбежал от тебя?
– Еще до ограбления… Все сбегают от меня… – Она вздохнула, роняя голову на грудь.
– Могла бы и сказать, – в раздумье проговорил Прокофьев.
Он говорил ей и о Сигайлове, и об ограблении банка, а она не реагировала, как будто это был чужой для нее человек. И еще деньги по воздушным полочкам раскладывала, сколько и чего бы она купила. Дурачилась, одним словом.
– Вот скажи, что во мне не так? – спросила она с претензией и к нему, и к себе. – Почему мужчины меня бросают?! Все бросают! И Сигайлов бросил! И ты бросишь!
– Я брошу?! – растерялся Прокофьев. А ведь он уже всерьез подумывал расстаться с Викой.
– Я же вижу, ты уже на пути к этому! Почему бросают? Может, потому что я кручу романы с женатыми мужчинами? Так мне только такие и попадаются! Я зарок дала, больше никаких женатых мужчин! И после Сигайлова ни разу ни с кем… Пока ты не появился. Я ведь сразу поняла, что я тебе в тягость, – сокрушаясь, вздохнула Вика. – Сразу сказала, что ничего от тебя не жду. И не жду, потому что знаю… Проклята я, понимаешь, проклята. Это все из-за свадьбы, подружка букет поймала, а я у нее вырвала, вроде как в шутку, а Сонька прокляла меня всерьез! А-а!.. – Вика махнула рукой, будто отсекая прошлое от настоящего.
Вместе с Прокофьевым отсекая. Только вот он что-то не хотел оставаться в прошлом. Она ведь его женщина, и ей плохо, а он просто обязан быть рядом, оберегать и защищать ее. Чувство нежности подступило к горлу, надавило на слезные мешочки.
– Значит, Карамболь шантажировал тебя?
– Не знаю я, куда делся Леша. Знаю только, что он не мог быть заодно с бандитами.
– А он был с ними заодно? – автоматически отреагировал Прокофьев.
Он попытался уличить Вику в обмане, а она и это поняла.
– Ты говорил. – В ее голосе звучали укор и разочарование.
– Да, говорил.
– Леша сбежал и от меня, и от своей жены.
– От своей жены?
– Ты даже не представляешь, какая она…
– Представляю, – качнул головой Прокофьев.
Жена у Сигайлова оригинальная, молодая, но уже обабившаяся, из категории «самых умных». Ее отец владел мебельным производством, ему нужен был наследник, и Сигайлова заставили взять фамилию жены. Как спастись от такой семейки? Только бегством.