– Затем, что должен. Таковы правила. И ты их прекрасно знаешь. Я не имею права вмешиваться в ход истории. Не имею права спасать кого-то, даже если он мне очень симпатичен, – тихо ответил он своей копии, с грозным видом застывшей посреди засыпанной снегом дорожки, – Не реви, Оле! Тебя еще куча детишек ждет сегодня. Или хочешь, чтобы твой красный нос снился им в кошмарах?
Брат-близнец сверлил его мокрыми от слез льдисто-голубыми глазами. Молодой мужчина скандинавской внешности с очень светлыми, почти белыми волосами, совсем не похожий на привычное изображение в книгах и мультфильмах. Сейчас они были похожи, как никогда. Разве что одежда разная. В этот раз Оле озарял ночь буйством красок ярко-оранжевой куртки, синего шарфа, зеленых джинсов и желтых ботинок. Да и радужный зонт был при нем. Но лицо, обычно сияющее улыбкой неисправимого оптимиста, было холодным и мрачным. Его лицом. Лицом того, кого называют Смертью.
– И вообще, за столько лет работы мог бы и привыкнуть, что такое случается, – стараясь сохранить видимое безразличие, он обогнул близнеца и направился к белевшему в темноте байку.
– А ты привык?
Он сбился с шага, но не обернулся. Не привык. И никогда не привыкнет. «Дети не должны такое понимать» прозвучал в голове голос восьмилетнего мальчика, которому он только что рассказал последнюю сказку.
– Тод, присмотри за ним, ладно? – Оле шмыгнул носом у него за спиной. – Он хороший мальчик.
«Был хорошим мальчиком» мысленно поправил он брата и молча кивнул.
Глава 16
Декабрь. Наши дни.
Яна тихо напевала Jingle Bells. А что поделать, если эта песня звучала из каждого утюга и привязывалась намертво? Она достала из духовки оранжевые кружочки сушеных апельсинов, переложила их в большую стеклянную банку и добавила палочки корицы и несколько кофейных зерен для запаха. Потом их можно будет добавлять в коктейли или просто закусывать ими черный кофе, как делает один на редкость наглый голубоглазый тип.
Из соседней духовки уже разносился сладко-сливочный аромат свежей выпечки с нотками ванили и шоколада. Это пеклись круассаны для самых ранних посетителей. Тех, которые приходят к открытию, успевают застать волшебный миг превращения бара в кофейню и еще могут получить по-настоящему пьянящий кофе от бармена.
На улице потихоньку светало. Бесформенные скопления разноцветных огоньков принимали очертания любимого Города с расписными стенами домов, занесенными снегом черепичными крышами и брусчаткой мостовых, посыпанных белым морским песком.
Румяная, словно от выпитого вина, дневная бариста Надя распахнула дверь, принеся с собой обжигающий морозный воздух, звуки пробуждающегося Города и опьяняющий хвойный аромат. В ее руках была охапка припорошенных ажурными снежинками еловых ветвей, купленных на только что открывшемся елочном базаре, а на меховом воротнике куртки серебрился иней.
– И зачем тебе понадобились елки? – стуча зубами от холода, с порога спросила она Яну. – Да еще и со снегом.
– Узнаешь в Самую Длинную Ночь. – совсем по-кошачьи мурлыкнула Яна. – Если, конечно, не проспишь.
Надя ей нравилась. Эта девочка вписалась в их разношерстную компанию, словно была в ней всю жизнь. И уже успела нахвататься всякого интересного. Еще немного, и начнет полноценно чудить. А ведь когда Ян, игнорируя любые протесты, пригласил Надю на работу, Яна считала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Что делать человеку в их потусторонней компашке? Теперь Яна уже не была так уверена в ошибочности принятого Яном решения. Как и в том, что Надя – человек. Иногда ей хотелось познакомить их с Тодом, чтобы получить однозначный ответ, но решимости пока не хватало. Возможно, в Самую длинную ночь она его спросит. Если, конечно, он сумеет выкроить время в рабочем графике. Было бы здорово.
С мечтательной улыбкой Яна забрала одуряюще пахнущие колючие лапы и прямо со снегом опустила их в бурлящий на огне медный котелок с отваром из ягод и специй. Зал наполнился клубами мятно-елового пара. Дышать стало легко и приятно. Надя удивленно принюхалась, выбираясь из теплой зимней куртки. Наверное, в ее глазах Яна сейчас напоминала ведьму из сказок. Она и сама себе ее напоминала. А может она и была ведьмой? В изначальном значении этого слова, конечно. Интересно, что будет, если дать Наде понять, что ее подозрения отчасти обоснованы и она действительно вляпалась в чудо по самые уши?
Облако пара медленно осело на пол молочно-зеленым туманом, обвилось вокруг ног Нади, как живое, растеклось по всем щелям, из-под двери просочилось на улицу. Надя смотрела то на него, то на Яну и в глазах ее читались восторг и удивление. Яна прижала палец к губам и подмигнула девушке. Такое вот маленькое волшебство.
В котелке забурлила темно-зеленая прозрачная жижа, похожая на мятный сироп с отчетливым запахом хвои. К Йолю настойка будет готова, останется только добавить крепкого рома и черного чаю, нарезать апельсины и подогреть праздничный пунш на открытом огне. А пока что можно было наслаждаться ароматом и предвкушением праздника.
Глава 17
Декабрь. Наши дни.
Надя наряжала елку. Не успела она войти в зал за полчаса до начала своей смены, как Ян выдал ей картонную коробку и отправил в угол. К высоченной, под самый потолок, пушистой живой ели.
– Ничего себе! – глаза девушки засияли от восторга. – Я такие красивые елки только в кино видела! Где вы такую взяли?
Ян многозначительно улыбнулся и вскрыл коробку с игрушками. Надя тут же зарылась в ее содержимое. По одному доставала старинные стеклянные шары, резные хрустальные сосульки и снежинки, миниатюрные свечи на подставочках. Правда, электрические, на батарейках, что ее слегка разочаровало. Рассматривала все это, как драгоценные музейные экспонаты и осторожно вешала на зеленые колкие ветки.
– Ух ты! Вот это красота! – она крутила в руках старую венецианскую маску Коломбины. Блестки на ней кое-где осыпались, но красно-синие ромбики были по-прежнему яркими. И даже ленточки-завязочки уцелели. – Можно надеть?
– Конечно. – широко улыбнулся Ян. – Если нравится, хоть все время носи.
Издав восторженный вопль, она надела маску и побежала к ближайшему зеркалу, полюбоваться результатом.
– У меня в детстве такая была. Правда дешевая, из картона. – призналась Надя и застенчиво покраснела. – А ты кем наряжался в детстве на новогодние утренники?
Ян задумчиво замычал. Как объяснить этой девчонке, что он появился на свет в те времена, когда еще и праздника такого не придумали, ни то что современных традиций? Да и ребенком никогда не был.
– На моей родине не принято устраивать маскарад для детей на Новый год, – сказал он. – Для этого есть другие праздники.
Звон дверного колокольчика спас его от продолжения опасной беседы. Отряхивая с капюшона снег, в бар вошла Анжела. Усталая после смены и замерзшая.
– Доброе утро! – не сняв маску, бросилась ей навстречу Надя. – Что приготовить для вас?
– Я сам, – Ян уверенно направился к стойке. – Развлекайся пока.
Надя проводила его удивленным и немного ревнивым взглядом. Даже под маской было заметно.
– Кофе или чего покрепче? – Ян приветливо улыбнулся слегка ошарашенной Анжеле.
– Давай кофе. Просто, чтобы домой доползти.
Он поставил перед ней большую чашку капучино, стараясь скрыть идиотскую улыбку и дрожь пальцев.
– Знаешь, – вздохнула она, отпивая кофе. На ее губах белела пенка и Ян невольно облизнул внезапно пересохшие губы. – Я сегодня опять его видела. Того парня. В больничном гардеробе. Он так спешил, что даже перчатку из кармана выронил и не заметил. Я подобрала, хотела вернуть, но он словно испарился.
– Значит пора отправиться на поиски, – он с трудом натянул на лицо маску дружеской поддержки, чтобы не показывать реальных чувств. Где-то в глубине души ему хотелось собственными руками придушить загадочного соперника.
– У принца была туфелька, у тебя – перчатка. Шансы примерно одинаковые. Вот только что-то зачастил твой избранник в больничку. Хворый, поди. Оно тебе надо?
Секунду они серьезно смотрели друг другу в глаза, а потом начали дружно ржать.
Надя наблюдала эту сцену, застыв с золотистым шаром в руках. И из-под яркой маски Коломбины по ее щеке сбегала одинокая слезинка. Ян сделал вид, что ничего не замечает, но сердце неприятно сжалось. Кажется, он сотворил очередную глупость, а Яна, как всегда, была права.
Глава 18
Декабрь. Наши дни.
– Просто пригласи ее на свидание! – Яна почти шипела, стараясь не закричать. – Не видишь, как она по тебе сохнет? Своди на рождественскую ярмарку, напои нормальным человеческим глинтвейном, угости трдельником, шакотисом или другим каким кренделем. Можешь даже выиграть для нее мягкую игрушку в какой-нибудь ярмарочной забаве. Девушки это любят.
– Ну допустим, – Ян задумчиво наморщил лоб. – А дальше мне что с ней делать?
– Придумай что-нибудь. У вас в запасе самая длинная ночь в году.
– Нет, я про то, что мне делать с ней потом? Как ей все объяснить?
– Видишь вон ту сладкую парочку? – Яна кивнула на сидящих у окна русого кудрявого парнишку и девушку с длинными черными волосами. – Девушка – шелки. Они дружат с детства и она больше всего на свете боится сказать ему правду. Боится, что он не поймет и не примет ее природу. И всю правду об этом мире тоже не примет. А он не понимает, почему его любимая вдруг стала отдаляться. Вот у кого реальная проблема. А ты не можешь подарить немного счастья девушке, которая чудит не хуже нас с тобой. Или ты со своей несчастной любовью вообще ничего вокруг не замечаешь?
Ян нервно дернул щекой. Он так надеялся, что Анжела придет и он, наконец-то, решится ей признаться. И будь что будет. Но у нее сегодня смена. И он один на всю ночь. С другой стороны, смертоносный приятель Яны сегодня тоже работал. Так что они были в равных условиях. Скучать им вдвоем за стойкой до самого рассвета.