Но Яна вдруг набросилась на него, требуя сводить на свидание Надю. Та тем временем сидела за дальним столиком с кружкой йольского пунша и явно не понимала, почему ей вдруг так хорошо, легко и спокойно, словно… А вот это «словно» у каждого было свое. Кто-то вспомнил родной дом и родителей, кто-то – любимого человека или самый лучший в жизни отпуск. Неизменным было лишь ощущение полного и всеобъемлющего счастья. Так действовало это ведьмино варево на всех без разбора. В эту ночь все будут счастливы. И они тоже.
– Ладно, уговорила! – Ян взял пальто и пошел к столику Нади.
***
Яна смотрела, как Ян болтает с Надей, как светятся от счастья глаза девушки, как она вскакивает и тащит его к выходу, словно боится, что он передумает. На столике осталась почти полная кружка пунша, который Надя тоже помогала готовить. Хоть и невольно.
– Ну что ж, – сама себе улыбнулась Яна, забирая кружку. – Сегодня я за главную. Надеюсь, гости будут приходить всю ночь.
Яна вплела в волосы крохотные колокольчики и они мелодично звенели в такт ее движениям. Десятки свечей наполняли зал уютным трепетным светом и запахом теплого воска. Отличное дополнение к аромату свежей хвои и сушеных апельсинов. И еще кофе. От него никуда не денешься – он впитался в эти стены намертво. А кофе нужно помолоть. Она зашла за стойку и насыпала в древнюю ручную кофемолку горсть ароматных зерен. Особо крепкий сорт. Его любимый.
И словно чуя манящий запах, он пришел. Принес с собой морозный ветер и колючие снежинки. Коротко кивал знакомым пока пробирался к стойке между занятыми столиками. И молча уселся на высокий барный табурет, расстегивая мотокуртку. От него пахло холодом и самую капельку вечностью.
– Ты же сегодня работаешь? – с напускным безразличием Яна продолжала крутить ручку кофемолки.
– Был недалеко, решил заехать на часок, отдохнуть. Зимой тяжело работать, – он потер бледными пальцами усталые льдисто-голубые глаза. – Посижу тут тихонько. Сваришь кофе?
– Сиди хоть до утра, – Яна улыбнулась и высыпала кофейную пыль в медную джезву. Добавила корицу и перец чили.
За окнами струилась синим туманом Самая Длинная Ночь. В полумраке зала мигали огоньки свечей. Девушка-шелки шептала любимому свою Страшную Тайну, а он в ответ поцеловал ее в кончик носа и прижался лбом ко лбу. Где-то веселились на рождественской ярмарке ее второе Я и главная Надежда этого Города.
Яна перелила кофе в маленькую чашку и поставила перед своим долгожданным нежданным гостем. Он потрогал пальцем один из колокольчиков в ее волосах и почти улыбнулся. В эту ночь все будут счастливы. И они тоже.
Глава 19
Декабрь. Наши дни.
Надя шла домой, чувствуя себя немножко Золушкой. Только у той карета превращалась в тыкву в полночь, а у Нади в восемь вечера. В том смысле, что в восемь вечера она превращалась из хозяйки Сказочного королевства в обычную девушку, бредущую домой с работы. А кофейня превращалась в бар. И на дежурство заступал Ян. Тот самый бармен, который два месяца назад пригласил ее на работу. Или Яна, его напарница и, судя по внешнему сходству, младшая сестра.
Надя так и не разобралась в их графике работы. Они сменяли друг друга без какой-либо внятной последовательности, как придется. И всегда были в курсе того, что происходило в их отсутствие. Временами Наде даже казалось, что это один человек, время от времени от скуки меняющий пол. Глупо, конечно, зато загадочно и необычно. Как и все, что творилось в стенах их бара-кофейни.
С тех пор, как Надя фееричено свалилась с самоката у дверей неприметного бара и приняла предложение поработать в нем дневной баристой, за ней повсюду ходили чудеса. Город, словно извиняясь за плохое первое впечатление, постоянно подкидывал ей новую порцию дивных открытий. Возвращаясь домой привычным маршрутом, Надя то и дело забредала в какие-то удивительно уютные дворики, натыкалась на впечатляющее уличное искусство и кафе с невероятно вкусной едой. И каждый раз удивлялась, что в этом городке, оказывается, бывает такая красота. И как она раньше ее не замечала? А сам город будто решил с ней поболтать, отвечая на ее вопросы то голосами случайных прохожих, то рекламными баннерами, то надписями на стенах, то фразами песен, несущихся из открытых окон. Словно существовал исключительно для нее. Словно Надя была главной героиней какой-то пока непонятной, но очень увлекательной игры. И она с удовольствием приняла эту роль. И стала искать чудеса во всем. Даже в посетителях кофейни. Поначалу они очень удивлялись, что их любимый бар теперь работает и днем в формате кофейни. Но быстро привыкли. А Надя привыкла чувствовать себя хозяйкой сказочного королевства. Этаким хранителем страшной тайны, которую знают лишь немногие посвященные. Она и сама изменилась под стать рабочему месту. Покрасила волосы в несколько оттенков фиолетового и собирала их в смешные пучки-рожки на макушке, накупила яркой подводки для глаз и футболок с забавными принтами на тему кофе и завела привычку носить розовые очки. Словно боялась, что если она будет выглядеть обычно, то сказка закончится. Как-то она призналась в этом Яну. Тот ничего не ответил, лишь хитро, как-то по-кошачьи, улыбнулся и продолжил расставлять бутылки на полках.
Ян был волшебником, который притворялся барменом. Надя могла часами наблюдать, как он колдует за стойкой. Иногда она даже оставалась в баре после смены, чтобы посмотреть, как он смешивает коктейли для посетителей. И тогда ей казалось, что в бутылках над барной стойкой не банальный алкоголь, а компоненты магический зелий. И сам он настоящий средневековый алхимик. Милая фантазия безответно влюбленной девушки. А втюрилась она в него по уши. В ловкие смуглые руки, в хитрые зеленые глаза и волнистые черные волосы, обычно собранные в низкий небрежный хвост. В ощущение огня и жаркой южной ночи. Рядом с ним было тепло даже в самые холодные и мерзкие дни, когда с Моря дул пронзительный ветер, а по стеклам барабанил мелкий дождь. Вот только Яну было на нее плевать. Нет, он, конечно, был с ней вежлив и дружелюбен. Но это было совсем не то, чего ей бы хотелось. Даже когда он пригласил ее погулять на рождественскую ярмарку, между ними словно стояла стена. Ян позволил взять его под руку, чтобы Надя не поскользнулась, но не более. За ночь они так и не поцеловались, на что она, конечно же, надеялась.
От обиды на глаза навернулись слезы. И сквозь пелену горячей влаги украсившие город огоньки гирлянд казались сотнями парящих в воздухе светлячков. Светлячки посреди заснеженного города. Чудеса да и только. Надя даже не стала вытирать глаза, чтобы хоть на миг продлить эту сказку.
Кажется, у японцев принято рассказывать светлячкам свои желания. Или она что-то путает. Но даже если и путает, пусть это будет ее собственная традиция. Только ее секретная техника ниндзя.
Надя зажмурилась, сложила ладони, словно для молитвы, и взволнованно зашептала: «Пожалуйста-пожалуйста, пусть он меня полюбит! Пусть хоть раз посмотрит на меня так же, как я смотрю на него! Я буду хорошей девочкой. Обещаю!»
Что-то щекотное опустилось ей на палец. Надя открыла глаза и удивленно уставилась на крошечную желтую искру. Светлячок расправил крылья и взметнулся в ночное небо. А она стояла посреди заснеженной улицы, глядя как сотни желтых огоньков растворяются в черноте зимней ночи.
Глава 20
Январь. Наши дни.
Утро первого января пахнет порохом. Всегда. Все, что осталось от сотен хлопушек, петард и фейерверков. Неотъемлемая часть праздника, чтоб его. Хорошо бы, порох всегда использовали только для таких целей. Фейерверки выглядят куда приятнее, чем дырки от пуль. Увы, люди ценят красоту меньше, чем способы эффективного истребления друг друга. И едкий запах вызывает совсем другие воспоминания.
Он выбросил окурок, захлопнул шлем и выжал газ до упора. Пустой город казался вымершим. Ни людей, ни машин. Жители отсыпаются после бурной праздничной ночи. И далеко не все проснуться. Кто-то обожрался до углеводной комы, кто-то упился до потери сознания и задохнулся во сне, кто-то замерз до смерти на улице, так и не добравшись до дома. И это не считая пьяных драк и жертв несчастных случаев. Но эти – не его забота. Он забирает только умерших во сне и не приходя в сознание. От старости, от болезни, от удушья, от конской дозы снотворного, на операционном столе или в реанимации, от голода. И работы у него всегда выше крыши. А тут еще этот дурацкий праздник.
День подбирался к полудню, когда он свернул на неприметную тихую улицу и с трудом сдержал злобный рык. Мечты о чашечке кофе и приятной компании рассыпались подобно конфетти. У входа в любимый бар, перегородив собой почти всю улицу, зловеще алел вусмерть тюнингованный «Хаммер». А на капоте живописно расположился рыжий парень в военной форме и темных очках-авиаторах, с сигарой в зубах и здоровенным револьвером в набедренной кобуре. Этакий диктатор банановой республики.
– Только этих и не хватало для полного счастья, – тихо пробурчал Тод, паркуясь и снимая шлем. – Как будто мало было одной чокнутой. Теперь явилась и вторая. И этого психа с собой приволокла. Куда ж без него?
– Судя по взгляду, ты нам не рад, – рыжий выпустил струю вонючего сигарного дыма. – Я так и думал.
– Здесь, вообще-то, пешеходная улица.
– Тебе же это не мешает. Или смертные принимают твою клячу за велосипед? Столько лет прошло, а ты все играешь в Бледного всадника. И когда уже начнешь думать о комфорте? Не своем, так своих пассажиров.
– Считай меня ретроградом. – он любовно похлопал мотоцикл по матово-серому баку. – Лучше ответь, какого хрена вы тут забыли? Зачем приперлись?
– Фи, как грубо! – рыжий спрыгнул с насеста, подошел вплотную и с вызовом взглянул Тоду в лицо. Насколько это было возможно при взгляде снизу вверх. Он был ниже почти на две головы. – Где хотим, там и тусим. Ни перед тобой же отчитываться. Мы с тобой на одном уровне.
– Вот тут бы я поспорил, – он неспешно достал сигареты и закурил. – Я на одном уровне с ней, – короткий кивок в сторону машины, – а не с тобой. Кстати, где твоя… хмм… госпожа? Решила кофейку попить, а тебя оставила караулить тачку? Похоже, она тоже не считает тебя равным. Как и раньше.