ать вашей идиллии с Дияникой, но вам обоим лучше вернуться в академию, желательно, как можно скорее.
Не сдержав любопытства, я подтянула к себе поближе руку де Ареона, в которой тот держал светящийся кристалл и спросила:
— Энни, конкретнее, что произошло?
— Неожиданно для всех… — начала подруга, но на заднем фоне послышались мужские голоса, разговаривающие на повышенных тонах, причём, один из них мне показался знакомым. Энни негромко выругалась и быстро добавила, — не могу говорить, приезжайте быстрее, иначе… ой!
Гаубе внезапно затихла, а затем потух и кристалл, означая конец связи. Сон и томную утреннюю негу как ветром сдуло. Взамен пришло чувство беспокойства и ощущение, что сегодня меня ждёт что-то очень плохое.
— Возвращаемся прямо сейчас? — взволнованно спросила я Кристиана. Тот обессиленно откинулся на подушки и закрыл лицо руками.
— Ни минуты покоя, — измученным голосом произнёс декан, затем стремительно встал с кровати и принялся одеваться. — Твоя форма пришла в негодность, подберём тебе что-нибудь из гардероба матери. Следуй за мной.
Накинув халат прямо на обнажённое тело, я прошла в дальнюю комнату следом за де Ареоном и оказалась в просторной гардеробной, которая была заполнена мужской и женской одеждой от силы на четверть.
— У вас с ней практически один размер, выбирай что угодно. Ничего из этого она не носила, — усмехнулся Кристиан. Я вопросительно посмотрела на него, а он пояснил, — моя мама — добрейший души человек, но иногда в ней просыпается страшная транжира. Всё, что не поместилось в её гардеробной, она перевезла сюда, да так и забыла.
Кивнув, я поспешно выбрала скромное платье светло-бежевого цвета и вернулась в комнату для гостей, где лежали оставшиеся вещи, чтобы умыться и привести себя в порядок. Наряд действительно сидел на мне превосходно, а блеск в глазах и счастливая улыбка на губах привнесли немного радости в это раннее утро. Я искренне надеялась на то, что мы сможем быстро управиться с внезапно возникшими делами и провести остаток дня наедине друг с другом. Если бы я только знала, как сильно ошибалась…
Наскоро позавтракав, декан вызвал экипаж и мы, не скрывая разочарования от подпорченного выходного, направились в главную магическую академию столицы.
— Как думаешь, что за время нашего отсутствия могло случиться? — нервно перебирая подол юбки, я спросила де Ареона.
— Лучше если бы это что-то оказалось по-настоящему важным, иначе мне придётся серьёзно поговорить с ректором де Форнамом, — мрачно произнёс Кристиан, провожая мелькавшие в окне дома и деревья задумчивым взглядом.
— Надеюсь, с адептами всё в порядке, — озвучила я свою версию событий, которые могли привести к раннему звонку декану от Эннабеллы. — Что если наши вчерашние оппоненты снова спровоцировали адептов спецкурса?
— Значит, придётся стереть с лица земли Альсара и всю его шайку, — по мере приближения к академии, декан становился всё более нервным. — Не знаю, Дияника, у меня на душе очень странное чувство…
— … будто нас ожидает что-то очень плохое, — не выдержав, поделилась я своими переживаниями с Кристианом. — Меня тоже не покидает это чувство. Причём, оно вовсе не связано с Ариасом де Волманом. Да и Альсар, я уверена, не стал бы провоцировать наш спецкурс после вчерашних событий. Может плюнем на всё и развернём экипаж обратно, в сторону твоего дома? А кристалл связи спрячем куда подальше.
Кристиан вздохнул, но промолчал. Остаток дороги мы не разговаривали друг с другом, невольно поддавшись дурному предчувствию, лишь держались за руки так, словно нам скоро придётся надолго расстаться.
Экипаж остановился перед воротами Академии Дальстад. Стражи у ворот при виде нас заметно оживились и передали, чтобы мы срочно явились в кабинет ректора де Форнама.
С тревогой переглянувшись, мы быстрым шагом направились к главному зданию академии, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Поднимаясь по лестнице, ведущей на этаж, где располагались кабинеты ректора и декана спецкурса, мы встретили бегущего нам навстречу Аллена Альсара. Декан факультета боевиков прижимал к окровавленному носу рукав и, встретившись с нами взглядом, злобно прошипел: «Чёртова де Савеллина», а затем продолжил спускаться по лестнице, не обращая внимания на мгновенно вспыхнувшего де Ареона.
— Крис, что-то мне это совсем не нравится, — я с тревогой потянула любимого за рукав пальто и, ощущая как гулко колотится моё сердце, устремилась по коридору. Остановившись перед дверью кабинета Алистера, я сделала глубокий вдох, затем выдох и постучала в дверь:
— Сказал же, я занят! Никого не принимаю! — услышала я гневный рёв всегда спокойного и собранного де Форнама.
— Ректор, — я осторожно позвала Алистера, приоткрыв дверь в его кабинет, — вы нас звали.
— Наконец то, де Савеллина! — не скрывая радости и облегчения, закричал де Форнам, — заходите скорее, у нас важный гость!
Затаив дыхание, я проскользнула через щель в двери, беспомощно оглянувшись на Кристиана. Он, поджав губы, кивнул и прошептал: «Я рядом», после чего уверенно зашёл в кабинет вслед за мной.
Я не сразу заметила гостя, вальяжно сидевшего на диване. Неспеша он поднялся на ноги и медленно развернулся, наслаждаясь моим испугом и изумлением. А вот я, чувствуя, как тело перестаёт мне подчиняться, схватилась за руку де Ареона и дрожащим голосом спросила:
— Что… что ты здесь делаешь, папа?
Высокий мужчина в строгом чёрном костюме с короткими светло-русыми волосами и тонкими, бледными, словно обескровленными губами, долго изучал меня пронзительным взглядом светло-серых глаз, а затем, ни слова не говоря, повернулся к де Ареону.
Кристиан заметно напрягся, но с честью выдержал тяжёлый взгляд Реймана де Савеллина. Затянувшееся молчание прервал ректор де Форнам:
— Дияника, твой отец прибыл…
— Алистер, — бесцеремонно перебил его папа, — не мог бы ты оставить нас с Дияникой наедине?
Ректор заметно растерялся:
— Но это же мой кабинет… ай, ладно, говорите сколько влезет. Я отнесу письма в отдел корреспонденции. Кристиан, пойдём со мной, оставим отца с дочкой…
— Нет! — хором воскликнули я, декан и отец.
— С этим смельчаком я тоже поговорю, — губы Реймана тронула улыбка, не предвещающая ничего хорошего ни мне, ни де Ареону.
Алистер пожал плечами и быстро покинул свой кабинет, даже не забрав со стола несколько писем, лежащих в хаотичном беспорядке. Я продолжала сжимать руку Кристиана и бросила на него быстрый жалобный взгляд. Боюсь даже представить реакцию папы на объявление, что мы встречаемся с де Ареоном и у нас всё серьёзно.
— Как ваше имя, молодой человек? — с презрительным видом спросил отец декана.
Кристиан коротко поклонился, скорее даже кивнул головой, и ровным уверенным голосом произнёс:
— Кристиан де Ареон, декан факультета спецкурса, непосредственный руководитель Дияники, а также доверенное лицо короля по вопросам личного характера.
Реймана, казалось, достижения декана не впечатлили. Лицо моего отца скривилось, словно ему в рот залетела назойливая муха:
— Дияники? Позвольте спросить, давно ли в Академии Дальстад начальство стало называть прилюдно подчинённых по имени?
— Дияника, — Кристиан сделал ударение на моём имени, а затем произнёс громко и отчётливо каждое последующее слово, — моя невеста, господин де Савеллин. Рад, что могу лично сообщить вам это приятное известие.
Я с недоумением посмотрела на Кристиана. Новость хорошая, вот только не для моего отца — грозного и властного тирана. А главное — почему меня не известили о моём новом статусе в качестве невесты де Ареона? Интересно, эта идея только сейчас пришла в голову Кристиану? А я-то, наивная, всегда мечтала о возлюбленном, который в торжественной обстановке преклонит передо мной правое колено и протянет коробочку с симпатичным кольцом.
Или же он сказал это только для того, чтобы позлить моего отца? Признаться честно, в чём-то они похожи. Оба упрямые до жути, уверенные в своих силах — даже сейчас стоят друг напротив друга с решительным взглядом.
— Однако, смелое заявление, господин де Ареон, — первым не выдержал Рейман, — позвольте спросить, а с кем это мне предстоит породниться? Кто ваши родители?
— Николас и Габриэлла де Ареон, — в голосе Кристиана послышались нотки тепла и гордости за родителей, когда он представил их моему отцу, — наша фамилия широко известна в столице. Весьма удивлён что вы её забыли, господин де Савеллин. Моя мать когда-то была лучшей подругой Катарины.
Отец заметно дёрнулся: в его взгляде, помимо пренебрежения, я отчётливо разглядела нотки удивления и испуга. Рейман смог быстро совладать со своими эмоциями, но бледное лицо стало ещё более безжизненным, белее мела.
— Сын Габриэллы? — слегка подрагивающим голосом спросил папа. — Но вы совсем не…
— Не похож? — учтиво спросил Кристиан. — Да, вы правы, но я действительно её единственный сын.
Рейман де Савеллин молча кивнул. Без тени смущения он рассматривал в упор декана, буквально с ног до головы. Медленно его губы расплылись в коварной ухмылке, от которой у меня по спине пробежал мерзкий цепкий холодок. В отличие от меня Де Ареон даже не дрогнул под суровым взглядом моего папы.
— Сын Габриэллы и Николаса де Ареона, — не сразу заговорил де Савеллин. — Вот теперь соглашусь, внешне вы действительно похожи. Позвольте ещё один вопрос, молодой человек.
Декан молча кивнул, но от моего удивлённого и растерянного взгляда не ускользнуло, что уверенность де Ареона дала трещину — пальцы невольно сжались в кулак, а на виске запульсировала жилка, выдавая волнение Кристиана.
— Когда вы вернулись из-за Грани Жизни, изменения коснулись только внешности или затронули специфику вашего дара?
Я замерла на месте, как громом поражённая. О чём говорит мой отец? Кристиан вернулся из-за Грани Жизни? Но как? Когда? Почему я об этом не знаю?
— Вам прекрасно известно, господин де Савеллин, что возвращаясь обратно, человек словно рождается заново. Я приобрёл целительский дар, — де Ареон, не выдержав, отвёл взгляд в сторону.