Признаться, я ожидала в лучшем случае прохладного приёма, всё же, это из-за меня их сын снова чуть не попал за Грань Жизни, а теперь лежал за дверью в тяжёлом состоянии. Но госпожа Габриэлла заключила меня в крепкие объятия и сбивчиво заговорила:
— Как же ты выросла, моя дорогая, выглядишь точь-в-точь как Катарина в свои лучшие годы! Неудивительно, что Крис не устоял перед такой красавицей. Он много рассказывал о тебе, поэтому мы с нетерпением ждали нашей встречи. Жаль, что она произошла при таких печальных обстоятельствах.
Её слова стали для меня последней каплей. Обняв мать Кристиана, я со слезами на глазах попросила прощения у неё и господина Николаса де Ареона:
— Всё это случилось из-за меня. Он пожертвовал собой, чтобы я успела спастись из лап Ариаса и Реймана. И я даже не знаю, как скоро он придёт в сознание и пойдёт на поправку, ректор де Форнам запретил мне его посещать.
— Алистер преследует исключительно благие намерения, — похлопал меня по плечу Николас де Ареон. — По правде говоря, мы с Габриэллой прибыли сюда, чтобы перевезти Кристиана во дворец. Его Величество приказал разместить своего приближённого в лучшей палате, чтобы тот был круглосуточно под надзором его личных врачей. Сегодня вечером из дружественного нам государства Хатрэй, что находится за Падасскими горами, прибывает их лучший целитель, специализирующийся на лечении от последствий негативного воздействия тёмной магии. Уверен, что он сможет поставить сына на ноги.
Эта новость дала мне робкую надежду на благополучное выздоровление декана. Попрощавшись с родителями де Ареона, я медленно побрела к себе в комнату.
Следующая неделя прошла для меня как в тумане. Несмотря на то, что Ариаса и Реймана заключили под стражу, ректор де Форнам велел нам продолжать занятия у спецкурса в усиленном режиме. Мы с объединились с коллегами и проводили общие уроки, обучая адептов быстро собираться в связки и цепи, чтобы успешно противостоять пособникам де Волмана.
Из дворца до сих пор не было известий о судьбе захваченных тайной полицией врагов. Впрочем, я подозревала, что ректору запретили разглашать подробности допроса двух перешедших на сторону зла магов.
Тем временем приближался знаменательный вечер — Осенний Академический Бал в Академии Дальстад. Никто из нас не был уверен, состоится ли мероприятие, учитывая напряжённую обстановку в столице, но за три дня до торжества ректор собрал всех в актовом зале и объявил — балу быть!
— Чувствую себя предателем, — ворчала я, сидя вечером в комнате у Хайта, где собралась вся наша компания накануне праздничного события. — Не хочу веселиться, зная, что во дворце борется за жизнь Кристиан.
— Брось, Дияника, — коснулась моего плеча Энни в знак поддержки, — это хороший повод отвлечься от негативных мыслей, к тому же, тот целитель из Хатрэй творит поистине великие вещи. Слышала, что ему по силам дважды вытащить человека из-за Грани Жизни.
Я громко фыркнула и залпом осушила кружку с ягодным отваром: порошковое вино Хайта с недавнего времени было под запретом. Как мне по секрету поведала Энни: пока я жила дома с Рейманом, Максвелл вылил остатки вина из графина в окно и облил бродившего под окнами декана Альсара. «В связи с недавними событиями, я просто уверена, что Макс нарочно целился в Аллена», — доверительно прошептала мне на ухо Гаубе.
— Даже моей маме было не под силам вытащить человека дважды из-за Грани Жизни, — недоверчиво покачала я головой, — уверена, все слухи о могуществе этого целителя — лишь преувеличенные сплетни. Однако, я готова отдать ему всё, что имею: все свои сбережения, всю зарплату за ближайшие годы, пусть забирает даже поместье в Провичах, лишь бы поставил на ноги де Ареона.
— Ладно, давайте отвлечёмся на другие темы, пока совсем не раскисли, — Арч залпом осушил стакан ягодного отвара и с сожалением поглядел на шкаф Хайта, где хранились жалкие остатки порошкового вина.
— Отличная идея, — подмигнула мне Энни. — Саарон, друг, расскажи, чем же ты провинился перед магическими учебными заведениями? Единственное, о чём ты упомянул ранее, что тебя отчислили с предвыпускного курса пять лет назад.
Артефактор громко вздохнул и с грохотом поставил пустой стакан на стол. Выдержав длинную напряжённую паузу, он посмотрел в сторону открытого окна и спросил:
— Вы оценили удобство канала ментальной связи на соревнованиях?
Не сговариваясь, мы трое одновременно кивнули. Саарон ухмыльнулся и продолжил:
— Это моя персональная разработка и несостоявшаяся дипломная работа. Однако, будучи адептом, я был излишне самонадеян и глуп. По дурости связался не с той компанией и в один из бурных увеселительных вечеров я проболтался о своём изобретении не самым благонадёжным ребятам. За короткое время они собрали на меня компромат и поставили перед фактом: либо я изготавливаю партию таких же артефактов втайне от моего преподавателя и отдаю им для использования в личных целях, либо один из них пойдёт напрямую к ректору де Форнаму и расскажет ему всё о моих грешках за пределами академии.
— А что за грешки? — заинтересованно спросил его Хайт.
— Я был бунтарём по натуре, мечтал стать эдаким благородным разбойником, который мечтал уравнять в возможностях бедных и богатых. Вместе с парой таких же энтузиастов подкладывал в дома местных чинуш подслушивающие артефакты, а потом обменивали своё молчание на энную сумму денег, которые жертвовали в приюты.
— Но как вы проникали в их дома? — не отставал от Саарона увлечённый его рассказом зельевар.
— Макс, — лениво засмеялся Арч, — если грамотно подобрать комплект артефактов, у тебя есть шанс проникнуть даже в королевскую спальню, не говоря уж о том, что у всех богатеев в Дальстаде стояла одинаковой силы защита. Эти дураки всегда следуют моде, вот и тогда заказывали услуги лишь у одной охранной магической фирмы.
— Значит, ты отказался пойти на сомнительную сделку с мошенниками и сам пошёл к ректору с повинной? — интерес Хайта передался и Энни, которая, не стесняясь нас с Арчем, забралась на кровать с ногами и положила голову на плечо зельевара.
Саарон покачал головой с хитрой ухмылкой:
— Наивная Гаубе, естественно, я согласился и неплохо так разорил запасы академии, вот только они, получив желаемые артефакты, всё равно сдали меня Алистеру де Форнаму. Признаться, ему пришлось хорошо постараться, чтобы замять это дело и ограничиться лишь моим исключением из Академии Дальстад. Но вот изготавливать артефакты для любых целей, кроме личного пользования, мне запретили до конца жизни. Вот я и принял без колебаний приглашение ректора, хотя умом понимал, что такого выгодного предложения без подвоха не бывает.
— Всё, что ни делается, всё к лучшему, — задумчиво протянула Эннабелла, — если вспомнить нашу первую встречу, мы с Дияникой сразу восприняли в штыки Хайта с его дурацкими шутейками. А уж о её войне с де Ареоном можно будет слагать легенды.
Я поддержала подругу:
— Несмотря на обстоятельства, при которых мы встретились и наше не самое лёгкое прошлое, я рада, что обзавелась такими друзьями как вы. Но вот списывать со счетов Ариаса и Реймана я бы пока не стала. Не думаю, что эти двое так просто сдадутся, и у меня нехорошие предчувствия по поводу бала.
Слово за слово, нам удалось отвлечься от тягостной темы, и мы до утра сидели в уютной комнате зельевара, делясь курьёзными случаями, которые произошли в те времена, когда мы сами были адептами. Я была благодарна коллегам, которых смело теперь могла назвать друзьями за то, что поддержали меня в трудные моменты.
Глава 49
На следующий день адептки спецкурса всячески старались отвлечь нас от тяжелых мыслей. Лива де Нава настояла на том, чтобы я не пропускала бал и вместе с Энни помогла им в подготовке к к самому значимому событию в жизни Академии Дальстад. Госпожа Пенелопа по договоренности с королевской семьей предоставила всему спецкурсу свои лучшие наряды.
— Мы будем самыми красивыми на балу! С нетерпением жду, когда увижу удивленные физиономии сборной Дальстада — щебетала адептка де Нава, терпеливо сидящая уже третий час в кресле, пока приглашённые работницы салона красоты занимались её причёской и макияжем. Сидящие в соседних креслах Найла, Тисса и де Морина радостно с ней согласились.
Мы с Энни убедились, что наши подопечные будут в умелых руках мастериц еще не менее часа, и направились в учительское крыло, чтобы помочь друг другу надеть те красивые платья, которые нам так любезно подарила госпожа Пенелопа для бала. У дверей моей комнаты Энни спросила, заговорщицки мне подмигнув:
— Что бы ни говорила де Нава, а настоящий фурор сегодня произведёшь ты, Дияника. Ты же наденешь то божественное зелёное платье? А выбранный ранее наряд сможешь оставить для Зимнего Бала.
Я улыбнулась и тут же отвернулась, сделав вид, что не могу попасть ключом в замочную скважину. Я не хотела, чтобы Энни заметила, что у меня совсем нет настроения для праздника. В моих мечтах я входила в пышно декорированный блестящими лентами и воздушными шарами актовый зал, держа за руку Кристиана. Реальность же оказалась сурова.
— Ладно, — решительно произнесла я вслух, открыв дверь комнаты и желая хотя бы ненадолго прогнать из головы тягостные мысли, — госпожа Пенелопа расстроится, узнав, что я отказалась от её подарка. Надо поддержать наших адепток и показать спецкурс во всей красе. Выпью пару бокалов вина, поболтаю с кем-нибудь немного и через час покину торжество со спокойной душой.
Мои размышления прервали стук в дверь. Я крикнула: «Открыто, войдите», и на пороге появилась мастерица, чтобы заняться моей причёской. За неспешным разговором на отвлечённые темы, подошло время спускаться в актовый зал.
Встретившись в коридоре с Арчем, Хайтом и Энни, мы спустились в главный холл, где нас ждали нарядные адепты спецкурса). С возбуждением они переговаривались между собой, но тут же замолчали при виде нашей четвёрки.
Лива была права: наше появление в актовом зале вызвало настоящий фурор. Разодетые в пух и прах учащиеся академии и преподаватели из основного состава с нескрываемой завистью рассматривали наши изысканные наряды. Алистер де Форнам, лично приветствовавший всех прибывающих прямо у дверей, хитро прищурился и показал оттопыренный вверх большой палец, а декан Альсар, одетый по случаю бала в простой, но непозволительно дорогой костюм, скользнул провокационным взглядом по вырезу моего декольте.