– Ловко они вас. – Он обернулся и посмотрел на Тихона, который до сих пор не пришел в себя, потом на Умарова. Перевел взгляд на Арсамакова. Склонившись над братом, сестра теребила его и что-то беззвучно шептала. По щекам градом катились слезы. Но не из-за страха или боли, а от бессилия перед этими здоровыми дядьками, которые только за то, как она наверняка считала, что они чеченцы, устроили весь этот кошмар. Почему-то Пастух почувствовал стыд. Но лишь на мгновение.
Бесцеремонно отодвинув в сторону все еще не пришедшего в себя Клеща, он подошел к Умарову и, присев на корточки, пошлепал его по щекам. Застонав, тот открыл глаза. Некоторое время он, не меняя положения, смотрел ничего не выражающим взглядом на бандита, потом, приподнявшись на руках, привалился спиной к стене:
– Ну, убей меня!
– Сам сдохнешь. – Пастух выпрямился и посмотрел на Клеща.
Тот стянул с себя маску. Лилового цвета губы, бледное лицо, покрытое малиновыми пятнами, говорили о том, что у босса не все гладко с сердцем.
– Что с Портосом?
– К Арамису ушел, – сокрушенно вздохнул Пастух. – Хана ему. Нос снесло и верхнюю челюсть. Он боком стоял…
– Умер?
– Пока нет, – покачал головой Пастух. – Но не жилец. В шоке.
– Всех связать, – Клещ развернулся и подошел к Тихону. С трудом присев перед ним на корточки, потряс за плечо. Потом взял за запястье, замер.
– Живой? – спросил Кнут.
Он сидел, вытянув ноги. Лицо осунулось и посерело. Наверняка он сейчас ломал голову, как с ним поступит Клещ.
– Чего ему будет? – усмехнулся бандит и выпрямился.
Неожиданно сверху, из комнаты, раздался условный стук в дверь. Приехал со своими людьми Рык. Вздохнув, Клещ стал карабкаться вверх по лестнице.
Глава 5
Когда Антон понял, что сейчас в свинарник войдут жена и сын Ли, он хотел нырнуть в устроенный в полу люк. Заодно узнать, кто там сидит. Однако он тут же раздумал. Во-первых, неизвестно, как пленники отреагируют на его появление. Во-вторых, не исключено, что туда спустится сын хозяйки…
Антон огляделся. Его взгляд задержался сначала на бочках с водой, потом он задрал голову вверх. Потолка в свинарнике не было. На стены опирались деревянные балки и стропила. Вся эта конструкция держала двускатную крышу.
Поправив на крышке люка подстилку, он вскарабкался на перегородку. Развернувшись спиной к стене, обхватил балку ногами. Еще пара секунд, и он уже лежал вдоль балки. Сердце колотилось, словно он пробежал стометровку.
«Возраст и нервы», – безрадостно подумал он и стал отползать по сбитым крест-накрест доскам, чтобы уйти с того места, которое еще хорошо освещалось через окна.
Едва он успел устроиться и замереть, как двери распахнулись. Толкая перед собой тележку с двумя огромными баками, сын Ли двинул по проходу. Мать, черпая варево ведром, отодвигала нижние доски загонов, вытаскивала тазы и, заполнив их, задвигала обратно. В свинарнике поднялся невообразимый шум. От нетерпения свиньи, визжа, носились по своим клетушкам.
Дойдя до конца свинарника, Ли-младший оставил тележку и вернулся на улицу, появившись оттуда через минуту с матерчатой сумкой и кастрюлей в руках. Перебравшись через ограждение того же самого загона, где Антон обнаружил люк, он поставил все это на землю, убрал солому и щелкнул задвижкой. Желтоватый свет электрической лампочки вырвался из прямоугольного лаза. Взору Антона предстал кусок металлической лестницы, ведущей вниз, и висевший на ней человек. Лица видно не было. Чуть ниже маячила часть туловища еще одного узника. Тот был в камуфлированной куртке. Это все, что удалось рассмотреть. Протянув грязную руку, верхний взял сначала сумку и передал ее стоящему внизу. Потом то же самое сделал с кастрюлей. Наверх вернули такую же, но уже пустую.
Вскоре юноша выкатил телегу наружу. Следом вышла мать. Двери захлопнулись. Звякнули ключи, грохот пустых кастрюль стал удаляться в сторону ворот.
Антон добрался до балки перекрытия, спрыгнул в проход и отряхнулся.
– Ну что? – сгорая от нетерпения, спросил шепотом Дрон, установив запор на место. – Я, когда они туда вошли, перекрестился несколько раз.
Они трусцой направились прочь.
– Значит, помогло. – Антон хлопнул его по плечу. – Зиндан есть. В одном из загонов – люк. Пленников как раз кормили. Я висел сверху. Видел двоих.
– Кто? – на ходу спросил Дрон.
– Черт его знает, – Антон пожал плечами и остановился.
Они уже добежали до забора.
– Молодые? – не унимался Дрон.
– С ходу не определишь. – Антон несколько раз тихонько стукнул по доскам.
– Все тихо, – донесся голос Тумана. – Давайте.
Перебравшись через забор, двинули обратно к дому.
– Слушай, – Дрон замедлил шаг и внимательно посмотрел на Антона, – от тебя крепко несет. Да и ботинки выпачкал.
Антон оглядел себя.
– Сейчас я полотенце принесу. – Туман направился в дом.
Дрон с Антоном подошли к бочке с водой, стоявшей рядом с насосом. Вскоре вернулся Туман. Умывшись по пояс и очистив обувь, они направились спать.
Ночью, осторожно выйдя из дома, Филиппов дошел до нужника и оттуда сообщил Родимову время выезда. Из предыдущих докладов генерал уже знал, на чем они поедут и номер транспорта. К этому моменту все посты на дорогах должны были быть сняты.
Когда утром Антон вышел на крыльцо, вся семья Ли уже была на ногах. Сын качал воду, жена, как и все эти дни подряд, громыхала посудой у газовой плиты, сам Ли что-то строгал под навесом.
Раздетый по пояс Фазиль сидел на скамейке, перебирая четки.
Антон посмотрел на восток. Сквозь розовую дымку над горизонтом выплыло похожее на апельсин солнце.
– Как спалось? – бодро спросил он чеченца.
– Нормально, – не поворачивая головы, ответил тот. – Через двадцать минут едем.
– Завтракать будем? – раздался из коридора голос Дрона и шаги. Появившись на крыльце, он потянулся и сладко зевнул. Через его плечо было перекинуто полотенце. – Польешь?
– Пошли, – пожал плечами Антон.
Быстро умывшись и перекусив рисовой кашей с чаем, распрощались с хозяином, поблагодарили хозяйку и уселись в уже заведенный «уазик». Сын Ли открыл ворота, и они выехали на дорогу.
Бензин был плохой. Машину то и дело дергало. Но Фазиль не обращал на это внимания. Ехали молча. Антон сидел впереди, Туман с Дроном сзади.
– Как посты будем проезжать? – не выдержал Дрон.
– Не будем, – пробурчал чеченец. – Сегодня утром поступила команда свернуть ваши поиски. Милиция считает, что вы уже давно покинули этот район и находитесь либо где-то в России, либо уже в Чечне.
– Откуда знаешь? – Антон даже растерялся. Его поразило, что боевик располагал самой свежей информацией.
– Какой тебе разница! – неожиданно зло бросил Фазиль и, опустив со своей стороны стекло, уставился на дорогу.
Ближе к обеду, миновав Червленую и переехав по мосту через Терек, повернули на Грозный.
– Новый команда есть, – когда до столицы Чечни оставалось не больше двадцати километров, неожиданно более миролюбивым тоном заговорил Фазиль. – В городе остановитесь на два-три дня. Там для вас будет небольшой работа. Потом я вас заберу.
– Что за работа? – очнувшись от сна и услышав последнюю фразу, спросил Дрон.
– Ответственный, – лаконично ответил чеченец и первый раз за все время улыбнулся.
Замелькали пригороды Грозного. Сначала вдоль дороги потянулись частные дома. Разрушенных почти не осталось, было много новых, недавно отстроенных, но чем ближе приближались к центру, тем чаще стали бросаться в глаза последствия недавней войны. Однако почти во всех многоэтажных зданиях уже отремонтировали первые этажи. Было диковато смотреть на блестящие стеклопакетами и облицованные гранитной либо мраморной плиткой офисы различных фирм, парикмахерских, кафе, над которыми возвышались руины. Улицы пестрели рекламами. По тротуарам спешили люди. Повсюду гремели краны, сверкала сварка, стучали молотки. Запах цемента заполнил салон машины.
Миновав центр и немного проехав в сторону окраины, Фазиль свернул в тихий переулок, образованный пятиэтажными домами. Стены были в отметинах пуль и осколков, но застекленные окна говорили о том, что в этом районе уже живут люди. Въехав во двор одного из них, он заглушил двигатель.
– Ты выходишь, – он посмотрел на Антона. – Ищешь пятый квартира. Это первый подъезд. Там спросишь Шакура Хучиева. Тебе один женщин скажет, что нет такой. Говори, ты от Фазиль.
Теряясь в догадках, Антон протянул Дрону руку:
– Пушку дай.
Перегнувшись через спинку сиденья и немного повозившись, Дрон вложил ему в ладонь «ПМ».
– А они? – сунув пистолет за пояс и накинув сверху куртку, Антон вопросительно посмотрел на чеченца.
– Они раб будут, – ошарашил его чеченец. – Один старик работать.
– Чего?! – протянул Дрон, наклоняясь вперед.
– Шутка, – чеченец опять улыбнулся. – Недалеко, в один район будут жить. Тебе адрес в этот дом дадут. Скажут, что делать. Иди!
Не прощаясь, Антон вышел из машины.
Приехавшие с Рыком Егор и Чека, увидев результаты «экскурсии» Клеща в темницу с заложниками, без разговоров спустились в подвал и устроили самое настоящее побоище. Досталось даже девушке. Чека не особо церемонился и, несколько раз ударив ее по лицу, принялся избивать ногами. Рык, видя, что отморозок потерял контроль над собой, был вынужден оттаскивать его от несчастной. Вдоволь наглумившись над безоружными, поднялись наверх, заодно подняв из подвала так и не пришедшего в себя Тихона и громко стонавшего Кнута. Попутно Рык опрокинул бак с водой и пообещал не давать воды бунтарям, пока те не научатся вести себя как положено.
На кровати, лежа на спине, хрипел, пуская кровавые пузыри из того места, где должен быть рот, а сейчас торчали куски развороченной пулей челюсти, Портос. Его глаза заплыли, превратившись в щели, отчего было непонятно, видит он что-либо или нет. Стараясь не смотреть на обезображенное пулей лицо, все сгрудились вокруг стола, за который уселся Клещ. Он уже пришел в себя. Вылив на голову бутылку минеральной воды и утеревшись носовым