— Что ты собираешься с этим делать? — спросила она.
— Защищать свое имущество.
— Ведь сегодня они не вернутся, а?
Я защелкнул ружье.
— Откуда мне знать.
— А если вернутся, ты воспользуешься этим?
— Не глупи. Достаточно только нацелить его, чтобы получить результат.
— Тогда зачем ты зарядил его?
— Кто-то может решить, что я блефую. Придется показать ему, что он ошибается.
— Господи, — устало произнесла она.
Я прислонил ружье к стене рядом с кроватью, лег и закрыл глаза. Я слышал, как моя хозяйка подошла к тумбочке, взяла одну чашку и что-то налила в нее.
— Почему они убили твоего брата? — спросила она.
— Не знаю, — ответил я. — И еще я не знаю, кто такие «они».
— А разве Торпи не имеет к этому отношения?
— Очень сильно сомневаюсь. У него кишка тонка.
— Зато сегодня у него хватило духу направить тебя по ложному следу.
— Для этого не надо особой смелости. Он играл наверняка. Предполагалось, что при любых обстоятельствах я сюда уже не вернусь. Он обделается, когда узнает, что я действовал по другому сценарию.
— Ты отомстишь ему?
— Отомстил бы, если бы смог поймать. Вероятно, он уже на полпути к Донкастеру, или Барнсли, или куда-то еще. Он вернется сюда через месяц после моего отъезда.
— А как же Кейт? Как ты поступишь с ним?
— Дам денег.
— Ну да, ему сейчас от них большая польза.
— Ведь я же не знаю, где он живет, не так ли? Не знаю, куда они увезли его, верно? А ты знаешь?
— Нет.
— Вот и все.
Некоторое время она молчала. Я сел, выпил бренди, снова лег и закрыл глаза.
— Как ты поступишь, если поймаешь того, кто это сделал? — спросила она.
— А ты как думаешь?
Молчание.
— Почему? — сказала она.
— Он был мой брат.
Она села на кровать.
— Ты просто убьешь их? Просто возьмешь и убьешь?
— Если они первыми не убьют меня.
— А они смогут? Вот так, спокойно, без мучений и терзаний?
— Любой смог бы, если бы на карту была поставлена его жизнь и если бы он знал, что его не поймают.
— А тебя тоже не поймают?
— Нет.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, и все.
Помолчав, она сказала:
— Предположим, я позвоню в полицию и сообщу, что в моем пансионе поселился мужчина с ружьем и что он собирается кого-то застрелить из этого ружья?
— Не позвонишь.
— Откуда ты знаешь, что не позвоню?
— Оттуда же, откуда я знаю, что ты носишь зеленые трусы.
— Что это значит?
— Подумай.
И она задумалась.
В комнате надолго воцарилась тишина. Я открыл глаза и обнаружил, что смотрю в ее глаза. В ее взгляде не было особой любви ко мне, но этого и не требовалось. От женщин, которые носят зеленое белье, это не требуется. Я поднял руку и отодвинул полу ее халата. Бюстгальтер по цвету соответствовал той части туалета, что я уже видел. На левой груди четко выделялся синяк. Она продолжала смотреть на меня.
— Что они сделали? — спросил я.
— Один из них разорвал блузку. Другой ударил. Они продолжили бы, если бы Торпи не забеспокоился.
Я пальцами прикоснулся к синяку.
— Он ударил тебя сюда, да? — сказал я. Она ничего не ответила.
— Наверное, было не очень приятно, — сказал я. — Или я ошибаюсь?
— Какой же ты подлец!
Я молчал, продолжая массировать синяк. Она откинулась назад и легла мне поперек груди. Она развязала пояс халата, потом завела руки назад, расстегнула бюстгальтер и оставила руки там же, за спиной. Я массировал ей грудь, только зона охвата стала шире. Она перевернулась на бок, спиной ко мне.
Суббота
Я проснулся.
Я был один. Уже рассвело, и лил дождь. Простыня рядом со мной еще хранила тепло. На мне была только рубашка, расстегнутая и с задравшимися до подмышек рукавами. Открылась дверь. Моя хозяйка спиной вошла в комнату. Она несла поднос с завтраком. Я взглянул на свои часы. Они показывали без двадцати девять. Моя хозяйка села на кровать. Я тоже сел. Она поставила поднос на кровать. На подносе были вареные яйца и прочая снедь. Меня же интересовал только чай.
— И к чему все это? — спросил я.
— Хочешь, чтобы я швырнула все это тебе в лицо?
Я ничего не ответил. Она налила чаю. Я залпом выпил целую чашку и налил еще.
— Что, — спросила она, — есть ничего не будешь?
— Я не завтракаю, — сказал я.
— Ну ты действительно просто прелесть, — сказала она.
Я взял свою чашку, и она отодвинула поднос подальше. По ее лицу я видел, что ей хочется еще. А я не хотел давать ей, однако, если она будет настаивать, я, конечно, не откажу. Ночью я спал с ней по той же причине: чем ласковее она, тем меньше опасности, что она позвонит в полицию, если увидит знакомое лицо в газете. Но нельзя сказать наверняка.
Она забралась в постель, и мы приступили к делу. Мы трудились изо всех сил, когда дверь комнаты открылась.
Я быстро скатился с нее. Остатки завтрака разлетелись во все стороны. Я обмотался одеялом. Моя хозяйка завопила и попыталась отобрать его у меня, но ей это не удалось, и поэтому она продолжала вопить.
И теперь, лежа на спине, я смог разглядеть тех, кто открыл дверь.
Двое мужчин стояли и смотрели на нас. Один был очень высоким и напоминал грубоватых красавчиков с рекламы лосьона после бритья. И одет он был соответственно: белая рубашка в широкую красную полоску, зеленый вязаный галстук, пуловер бутылочного цвета, саржевые брюки и грубые ботинки. На плечи был наброшен непромокаемый плащ с меховым воротником, а на руках — тонкие шоферские перчатки из тянущегося материала. Имидж пижона портили только ботинки.
Он улыбался.
Другой был не так высок и не так привлекателен. На нем была кожаная шляпа и однобортная кожаная куртка с поясом. Под курткой был шерстяной костюм такого же цвета, как мой. Не удивительно, ведь мы шили у одного и того же портного. Из-под шляпы виднелись длинные темные волосы, которые ниспадали на воротник куртки. Руки он держал в карманах.
Он улыбался.
Привлекательного типа в элегантном наряде звали Голландец Питер. Менее привлекательного — Кон Маккарти. Он мало чем отличался от Джека-потрошителя.
Оба работали на Джеральда и Леса Флетчеров.
— Привет, Джек, — сказал Кон, продолжая улыбаться.
— Не будем мешать тебе. Продолжай оттуда, где закончил, — сказал Питер. Он тоже все еще улыбался.
К этому моменту моя хозяйка уже перестала вопить, так как ей удалось прикрыться. Я сел и внимательно посмотрел на Питера и Кона.
— Дайте-ка отгадаю, — сказал я.
Кон потер нос указательным пальцем.
— Сожалею, — сказал он, — но деваться некуда. Приказ, как говорится, есть приказ.
— И какой же приказ, Кон?
— Джеральд позвонил нам в полчетвертого ночи. Сразу после того, как позвонили ему. Кто-то сказал ему, что ты начинаешь надоедать.
Я промолчал.
— Поэтому Джеральд попросил нас поехать сюда и узнать, не согласишься ли ты вернуться с нами в Лондон, — сказал Питер.
— Он сказал, что ты окажешь ему большую услугу, если согласишься, — добавил Кон.
Я промолчал.
— Я хочу сказать, мы хорошо понимаем, почему ты так разволновался, — сказал Кон, — и Джеральд с Лесом понимают.
— Но они стараются быть тактичными, — сказал Питер. — Они должны широко смотреть на вещи.
Оба продолжали улыбаться.
— Джеральд и Лес послали вас забрать меня, — подытожил я.
Они улыбались.
— Любым способом, — сказал я.
Они промолчали.
— И вы думаете, что вам это удастся, — сказал я.
Ничего, кроме улыбок.
Я соскочил с кровати, схватил ружье и прицелился в них.
— Ладно, — сказал я. — Ладно. Везите меня в Лондон.
— Послушай, Джек, — сказал Кон, — ты же знаешь, что будет лучше, если ты спокойно оденешься и пойдешь с нами.
— Ты знаешь, мы не хотим проблем, — сказал Питер.
Я пошел на них. Они попятились. И продолжали улыбаться.
— Убери это, Джек, — сказал Кон. — Ты же знаешь, что не воспользуешься им.
— Он имеет в виду ружье, — сказал Питер.
— Вон! — велел я. — Вон! Вон!
Они вышли в коридор. Кон засмеялся.
— Видела бы тебя сейчас Одри, — сказал он.
— Вон! — сказал я.
Хохоча и пихаясь, они стали спускаться по лестнице. Я последовал за ними. В холле Питер остановился и сказал:
— Рано или поздно, Джек, нам придется тебя увезти.
Кон открыл парадную дверь.
— Пошли, Джек, — сказал он. — Будь благоразумным.
— Вон, — сказал я.
Продолжая улыбаться, они вышли на улицу. Я последовал за ними. На улице было скользко от сального дождя. Красный «ягуар» Питера стоял у тротуара на противоположной стороне. Питер очень любил свой красный блестящий автомобиль. И тщательно ухаживал за ним.
Кон и Питер спустились по ступенькам, остановились на дорожке и повернулись ко мне.
— Ну, думаю, скоро увидимся, — сказал Кон.
— Вон, — сказал я.
— Мы уже вышли вон, — сказал Питер.
Я начал спускаться по ступенькам.
— Смотри, не простудись, — сказал Кон. Оба расхохотались.
— Надеюсь, соседи ее поймут, — сказал Питер. Они прошли но дорожке, пересекли улицу и остановились у «ягуара».
— Увидимся, когда наденешь штаны, — крикнул Кон.
Я вошел в холл и закрыл за собой дверь. На стене возле напольной вешалки с зеркалом висел таксофон. Я поднял трубку, набрал 0. Когда ответил оператор, я попросил соединить с Лондоном. За счет абонента. Я ждал.
— Вас вызывает мистер Картер с номера 3950. Вы согласны оплатить разговор?
— Да, спасибо, — послышался голос Джеральда.
— Вызывающий, говорите, — сказал оператор.
— Джеральд? — спросил я.
— Привет, Джек.
— Я только что виделся с Голландцем Питером и Коном Маккарти.
— Да? Как они вообще?
— Отлично, — ответил я. — Если не будут мешаться у меня под ногами.
— Послушай, Джек…
— Нет, это ты послушай. Ты послушай! — закричал я. — Отцепись от меня, Джеральд, иначе будут проблемы. Это я тебе говорю.