Убывающий мир: история «невероятного» в позднем СССР — страница 24 из 43

[494]. Соответственно, самым интересным в йоге следует считать не асаны и пранаяму («Но имеют ли статические асаны и дыхательные упражнения преимущества перед традиционными и современными видами лечебной физкультуры? Этого мы еще не знаем»[495]), но высшие ступени, связанные с отключением чувств, сосредоточением и концентрацией внимания – согласно Кондратову, подобные состояния более всего напоминают состояние космонавтов в полете: «Способность йогов “выключать” органы чувств, настраивая сознание на определенную “волну”, на определенный объект сосредоточения и созерцания (будь то конкретный предмет или абстрактная идея), достижение ими “внутреннего космоса” без “верха и низа” не может пройти мимо наук, изучающих поведение и реакции человека в “нечеловеческих” условиях Космоса»[496].

Тогда же риторику привлечения йоги к нуждам авиации и космонавтики развивает молодой ученый Алексей Катков. Начавший занятия йогой после прочтения ефремовского «Лезвия бритвы», получивший медицинское образование, Катков работает в Институте медико-биологических проблем АН СССР и пишет диссертацию о гипоксии под руководством доктора медицинских наук Николая Агаджаняна. Одной из главных тем, исследовавшихся в это время Агаджаняном, являлась адаптация человеческого организма к условиям полета в космосе; Катков двигался в том же русле, добавляя от себя изрядную долю романтики – его занимали не краткосрочные полеты на околоземной орбите, но сверхдолгие межпланетные путешествия. В серии статей, опубликованных в «Химии и жизни», Катков размышляет о необходимости разработать для таких путешествий методику анабиоза – и в этом пункте удачно соединялись остаточное тепло «космического энтузиазма» («Кто из нас не читал фантастических романов о межзвездных перелетах в состоянии анабиоза?»[497]), увлечение Каткова йогой («йоги, по всей вероятности, могут так снизить потребление организмом кислорода и тем самым перейти на такой уровень жизнедеятельности, что внешние признаки жизни как бы пропадают»[498]) и общий интерес советских семидесятников к вопросам идеального здоровья и вечной жизни – научно обоснованные примеры которых способен дать именно космос: «Придет время, и сбудутся слова Циолковского о неограниченной (с помощью анабиоза) продолжительности жизни человека, осваивающего Вселенную. А в наши дни настала пора серьезно задуматься над проблемой анабиоза, ибо она никогда не будет решена, если ею не заниматься»[499]. Предлагая советской космической медицине учиться у индийских йогов, Алексей Катков считал, что «секрет анабиоза йогов скрыт в совокупном действии на организм трех мощных физиологических факторов: дозированного голодания, мышечного расслабления и замедления дыхания»[500], а обсуждение трех этих факторов превращалось у него в генеральный смотр почти всех популярных гипотез «советского невероятного», связанных с проблемами здоровья.

Расслабление по Каткову – это особое искусство, прямо влияющее на дыхание («Из-за снижения мышечного тонуса <…> потребление кислорода падает на треть»[501]); индийские йоги разработали для этого особую «позу трупа» (шавасану), а советские исследователи в 1975 году построили прибор ЛИДА (лечебный импульсный дистанционный аппарат): помещенного в прибор пациента «обволакивают вспышки зеленого света, монотонные звуки, порции теплого воздуха и импульсы электромагнитного поля УВЧ. Все они действуют синхронно (40–60 импульсов в минуту) в течение получаса. Под влиянием такого ритма и наступает мышечное расслабление»[502]. Кроме того, расслабиться помогает аутогенная тренировка – и Катков охотно ссылается на впечатляющие работы профессора Александра Ромена[503] (пятью годами ранее демонстрировавшего успехи своих подопечных в фильме «Индийские йоги – кто они?»): после сеанса самовнушения «добровольцам (9 человек) без всякого лекарственного обезболивания иглой для спинномозговой пункции прокалывали насквозь предплечье или ладонь. Никаких проявлений боли, в том числе и характерной зрачковой реакции, у испытуемых не было»[504].

В свою очередь эффективность самовнушения может быть повышена путем голодания – здесь Катков апеллирует к идее «психобиологической тренировки», предложенной доктором медицинских наук Юрием Николаевым: «Голод делает центральную нервную систему более пластичной, более восприимчивой. Один из главных раздражителей – слово. А слова действуют на голодающего сильнее, и освоение приемов аутогенной тренировки, приемов самовнушения облегчается»[505]. Николаев начинал с лечения голодом шизофрении и других психических заболеваний[506], но довольно скоро пришел к выводам о благотворности голодания для оздоровления организма в целом и разработал методику «разгрузочно-диетической терапии»; в 1970 году Николаев рассказывал о голодании в фильме «Индийские йоги – кто они?», а в 1973-м вышла его книга «Голодание ради здоровья»[507], сразу ставшая очень популярной. Каткова занимало голодание как один из ключей к анабиозу, Николаев замечал, что голодание «вплотную соприкасается с космической медициной»[508], но множеству советских людей практика голодания интересна сама по себе как способ немедикаментозного лечения недугов и общего укрепления организма: «лечебное голодание вызывает в организме: защитное охранительное торможение нервной системы; обновление тканей; выведение ядов, шлаков (дезинтоксикацию); мобилизацию защитных сил организма, повышение его реактивности»[509]. Позднесоветское общество потребления охотно связывает вопросы здоровья с вопросами питания, диеты («десятки миллионов людей заинтересовались безлекарственными методами оздоровления, гигиеной питания; появилась тяга к натуральным продуктам, сырым фруктам и овощам, к сокращению в рационе сахара и животных белков»[510]) – и голодание оказывается одной из самых востребованных диет; помимо Юрия Николаева, о пользе голодания охотно говорит Леонид Красов («первое, что я делаю при наступлении любого недомогания, отказываюсь от пищи на 1–3 дня»[511]), в самиздате распространяются переводы книги «Чудо голодания» Поля Брэгга, становятся модными «разгрузочные дни», а обсуждение методов голодания служит темой для застольных бесед. «Под картошку со шпротами хорошо пошел разговор о голодании. Одни отстаивали полуторасуточное голодание еженедельно. Другие держались недельного голодания раз в три месяца», – иронизировал артист Сергей Юрский[512].

Но самой важной частью проекта Каткова по научному переосмыслению йоги являются практики дыхания (тоже связанные с голоданием и расслаблением: «Ныне известно, что голодание снижает газообмен, и организм обходится меньшим количеством кислорода, меньше выделяет углекислого газа. Дыхание при голодании становится поверхностным. Это в свою очередь способствует расслаблению»[513]). Среди прочего Катков ссылается на диссертацию о «полном дыхании» йогов, защищенную в 1971 году в Государственном центральном институте физической культуры индийцем Кришной Хеббаром, и на исследования доктора медицинских наук Владимира Гневушева, предложившего лечить астму методом долгих редких вдохов[514].

Помимо «полного дыхания» йогов и дыхания «по Гневушеву», в СССР постепенно распространяется дыхание «по Бутейко». О Константине Бутейко еще в 1969 году упоминал Анатолий Зубков, пытавшийся защитить пранаяму от обвинений в ненаучности («недавно советский ученый из Новосибирска, кандидат медицинских наук Бутейко с помощью современных лабораторных методов доказал, что причиной возникновения бронхиальной астмы является диспропорция в дозах поступающих в организм человека кислорода и углекислого газа. Исходя из этого, он успешно стал применять для лечения астмы не медикаменты, а упражнения, которые йоги знали уже тысячу лет»[515]), хотя эта апелляция носила скорее риторический характер. Если йоги использовали «полное дыхание», то Константин Бутейко, наоборот, пропагандировал дыхание поверхностное: согласно его теории (созданной еще в 1952-м и продвигаемой в основном в научных журналах и медицинских сборниках[516]), причиной огромного числа болезней (астмы, гипертонии, стенокардии и т. д.) является порочная привычка дышать глубоко, приводящая к гипервентиляции легких и избыточному удалению важной для организма углекислоты. Впрочем, методы Бутейко и Гневушева известны скорее в околомедицинских кругах; для большинства же советских граждан исцеление от болезней посредством дыхания связывается с именем Стрельниковых. Александра Северовна Стрельникова и ее дочь Александра Николаевна Стрельникова профессионально занимались вокалом и создавали свою дыхательную гимнастику для укрепления голоса (идея, отчасти смыкавшаяся с йогой: Иван Евтеев-Вольский, тоже преподававший вокал, рассказывал в 1958 году, что сумел вернуть себе голос благодаря выполнению дыхательных упражнений йогов