Участковый. Назад в СССР
ПрологПервое дежурство
— Привыкай, стажёр. У Зинки подобный рецидив каждый месяц повторяется. Причём чуть ли не день в день — посвятил меня старшина милиции Харченко. Именно его назначили моим наставником и теперь я старательно впитывал все премудрости милицейской службы.
Мы отправились на вызов в полтретьего ночи. Прибыли на адрес. Ничего особенного, бытовая ссора. Мужу выдали получку на комбинате, и он по этому поводу залил за воротник полулитру беленькой, и само собой часть денег до домашнего очага не донёс. Супруге это шибко не понравилось, и она закатила грандиозный скандал, сопровождаемый лёгкими телесными наказаниями растратчика семейного бюджета. Провинившийся супруг не нашёл никаких других аргументов и в пылу бурной дискуссии поставил благоверной фингал. Та соответственно подобного не стерпела и вызвала наряд милиции.
Когда мы приехали, супруги уже помирились. Пострадавшая сторона наотрез отказалась писать заявления на любимого пропойцу и после выслушивания небольшой лекции старшины, выставила нас из квартиры. И всё было бы нормально, но старенький милицейский «козлик», на котором мы приехали, наотрез отказался заводиться. На вопрос сможем ли мы уехать, водила покачал головой и остался чинить автомобиль. А мы со старшиной потопали пешком до отдела милиции по темноте, через довольно-таки большой микрорайон, построенный вокруг ткацкого комбината.
— Ложный вызов. За такие выкрутасы штрафовать надо — проговорил я.
Опытный старшина ухмыльнулся.
— Сержант, да не бери в голову. Такого добра тут каждый день вагон и маленькая тележка. Это жизнь, а не кино про шпионов. Так что с пистолетом в руке редко приходится бегать. Поработаешь на земле пару-тройку лет, сам всё поймёшь.
Если честно, то произошедшая ситуация меня ни капельки не взбудоражила. Я нервничал совсем по другому поводу. Отправившись в путь пешком, мы неуклонно приближались к части микрорайона, где я бывать особо не любил. Этот городской закуток местными жителями издавна назывался «Царским переулком». На табличках он обозначался как «Ткацкий проезд».
Царским его называли из-за десятка домов, построенных на окраине Москвы питерским промышленником ещё до революции. Почти все здания когда-то были казармами, предназначенными для первых рабочих ткацкой фабрики. Но один из домов выделялся. Его словно перенесли сюда из Петербурга и называли домом инженеров. С внешних сторон роскошная отделка, лепнина и чуть ли не полноценные колонны со статуями атлантов. А внутри — невзрачный квадратный дворик, к которому вела глубокая арка. Именно в этой арке восемь лет назад нашли труп моей матери.
Я вспомнил как в одиннадцать лет узнал о её насильственной смерти. В это время невдалеке послышался шум мотора. Прошло несколько секунд, и с параллельной улицы вынырнула скорая помощь с выключенными фарами.
Наш путь проходил далеко в стороне, но в свете единственного уличного фонаря, я неплохо рассмотрел красные кресты на белом кузове и выключенные проблесковые на крыше. Двигаясь очень медленно, скорая повернула в «Царский переулок» и там исчезла.
Меня целый день терзали тревожные предчувствия, а произошедшее ещё больше насторожило.
— Товарищ старшина, а почему это медики здесь без включённых фар шляются? У нас в микрорайоне фонарей раз-два и обчёлся. Неужели не боятся куда-нибудь врезаться?
Старшина пожал плечами.
— Да кто его знает сержант, возможно, электрика барахлит, а у них срочный вызов. На нашей станции скорой помощи, машины, одно старьё.
— Не старшина, эта машина, не из наших. Рафиков здесь отродясь не водилось. Я точно знаю, у меня на скорой школьный друг работает. Они точно из другого района Москвы прикатили. Может, сходим проверим?
— Вот ты, Иван, мнительный, весь в своего батю. Первое дежурство, а ты уже строишь из себя Шерлока Холмса и ищешь приключений на свою пятую точку — пробурчал старшина, но всё-таки в сторону «Царского переулка» завернул.
А когда до нужного поворота оставалось метров двадцать, мы услышали резкий звук, похожий на скрип чего-то металлического и давно не смазанного. Это вызвало ещё больше подозрений и заставило ускориться.
Завернув за угол крайней общаги, мы как по команде, остановились и внимательно осмотрели не особо широкий, длиннющий переулок. Расстояние между зданиями было минимальным. Вдали горели всего два уличных фонаря, и в их тусклом, помаргивающем свете, не было видно ни одной машины.
Это было странно, так как все знают, что в «Царском переулке» сквозного проезда нет. Раньше был, но теперь задворки упираются прямо в бетонный забор ткацкой фабрики. А между стенами бывших казарм оставлено так мало места, что там может проехать только мотоцикл с коляской.
— Может, скорая в арку дома инженеров завернула или у пятой общаги за кустами сирени припарковалась? — неуверенно предположил старшина. Он топтался на месте, явно не горел желанием идти дальше и всё досконально проверять, ибо мы и так сильно отклонились от маршрута, ведущего к РОВД.
В этот миг я почувствовал, что нехорошие воспоминания об этом месте, заставляют меня притормозить. Теперь я сам склонялся отвернуть и пройти мимо. И в тот самый момент, когда я себя почти уговорил, из той самой роковой арки, вышел мужчина в светлом плаще и темной шляпе. Немного постояв, он огляделся, затем закурил и направился в нашу сторону.
Увидев подозрительного гражданина, я сделал шаг навстречу. Старшина тяжко вздохнул и побрел следом. Пока мы сближались, я рассматривал все закоулки, выискивая парковку, скорой помощи, но безрезультатно.
Шагов через пятьдесят милицейские кокарды на фуражках блеснули в свете ближайшего фонаря, и незнакомец нас заметил. Сразу остановился, выкинул сигарету и направился в обратную сторону.
— Чего это он? — спросил я у бредущего позади старшины.
— Не знаю, но просто так от советской милиции граждане не бегают — выдал он и тут же меня обогнал. — Давай-ка стажёр, теперь ты за мной. Эй, гражданин! Можно вас на минуточку⁈
Услышав выкрики Харченко, незнакомец ускорился и, как только поравнялся с аркой, заскочил в неё. После этого мы побежали. Помпезная лепнина дома инженеров замелькала с левого бока. Мы влетели в арку и тут же замерли на месте.
Сначала меня остановил порыв пронизывающего китель сквознячка, а потом в сумраке проявилось, лежавшая на брусчатке тело девушки. Поначалу я подумал, мне это всё почудилось, ведь именно на этом самом месте, девять лет назад, нашли труп моей матери.
— Стажёр, чего завис⁈ — рявкнул старшина прямо на ухо и дёрнул меня за рукав кителя. — Давай пулей к пятой казарме. Там у входа будка с телефоном-автоматом. Срочно вызывай сюда наших!
Старшина Харченко подобрался и теперь, держа пистолет Макарова в руке, всматривался в тёмный квадрат глухого дворика.
— Но, товарищи старшина — пытался возразить я, но тот на меня грозно зыркнул.
— Сержант Горюнов, я что сказал⁈ Ноги в руки и вперёд! Исполняй приказ.
Я не хотел уходить, ибо предчувствовал, что опасность притаилась где-то совсем рядом. Но внезапно понял, что старшина прав, и чем быстрее пребудет подмога, тем лучше для дела.
Рванув с места на предельной скорости, я добежал до пятой казармы за пару минут. Ещё минуту потратил на объяснения сути произошедшего заспанному дежурному. При этом всё время смотрел на темнеющий зев проклятой арки. А ровно через пять минут я вернулся обратно и обнаружил истекавшего кровью старшину, лежавшего рядом с телом убитой. Выгибаясь от боли, он показывал на старые ржавые ворота и хрипел.
В последствии выяснилось, что печень Харченко пробита десяток раз чем-то похожим на заточку и шансов выжить у него не имелось. Как не имелось шансов выжить незнакомой девушке и моей матери, ведь их убили точно таким же способом.
Я ждал появления из сумрака неизвестного преступника в шляпе, но до приезда оперативной группы он так и не показался. Пистолет старшины бесследно исчез. Машину скорой помощь тоже не нашли. Именно так нетривиально прошло моё первое дежурство. И именно тогда я понял, что готов отдать жизнь, чтобы найти и наказать того гада, который всё это непотребство сотворил.
Глава 1Подстава
Наше время.
Повидавший всякого УАЗ Патриот заехал на стоянку управления утром, без пятнадцати восемь. Сидевший за рулём подполковник Горюнов привычно завернул к своему законному месту и остановился, не доехав всего несколько метров. На его месте стоял новенький чёрный Гелендваген. Судя по дополнительным хромированным элементам и роскошным титановым дискам, машина из салона вышла в максимально дорогой комплектации.
— А кто это у нас тут такой борзый нарисовался? — пробурчал Горюнов и посмотрел на блатные московские номера с тремя девятками.
Ещё недавно глава отдела по расследованию особо важных уголовных дел, бросил бы свой Патриот прямо здесь, вошёл в здание управления и уже через пару минут знал, что за самоубийца решил занять его место. Затем он бы нашёл способ вытянуть оборзевшего сотрудника из здания и популярно разъяснил ему, что здесь свою тачку оставлять нельзя.
Но сейчас подполковник так поступить не мог. Буквально неделю назад в его жизни всё резко изменилось. Нет, Горюнов по-прежнему не страшился связаться с кем-то высокопоставленным. А если сделавший ошибку сотрудник МВД не внемлет словам и поведёт себя неадекватно, то давно разменявший полтинник подполковник сможет за себя постоять. Как говорится, бывших мастеров спорта по боксу не бывает.
Иван Петрович ничего и никого не боялся. И его нынешнее невысокое звание, об этом свидетельствовало. Однако непредвиденные обстоятельства и устный договор с новым начальством, накладывали определённые ограничения, не позволявшие вести себя, как раньше.
Припарковав своей Патриот на свободное место, которое постоянно перегораживали машины оперативных служб, подполковник забежал по ступенькам и привычно распахнул массивную дверь управления.