– Что остальные?
– Убийцы мертвы. Все. Девчонок спасли… генерал Филимонов тебе знаком?
– Олег Антонович? Конечно!
– Вот, он подоспел вовремя.
– А ты?
– А я самонадеянный дурак, – самокритично признался оборотень. – Хорошо еще ты с нами не пошла… додумался. Соваться к Стрибогу. Христианин…
Ирина не удержала улыбку.
– Не без того. Хорошо хоть не убил, а мог бы.
– Да?
Кирилл как-то непроизвольно сглотнул. Не подумал он об этом. А ведь Стрибог и правда мог уничтожить христиан. Там его место силы.
– Я уверена, – серьезно сказала Ирина. – Тогда мог. Теперь, наверное, не станет.
– А кружило нас только так…
– Но все вышли?
– Кажется, все, – Кирилл махнул рукой. – Мне не до того было… и ты, вся бледная лежишь, хоть бы довезти успели.
Ирина помолчала пару минут.
Вот где бывают слова, когда они нужны?
Богат и могуч русский язык? И богат, и могуч, а язык все равно не поворачивается.
– Спасибо тебе. Я… я знаю, что ты меня звал. И я вернулась.
Вернулась к тебе.
Вернулась потому, что меня здесь любят.
Вернулась потому, что обрела смысл жизни, и ты – важная часть смысла. Не знаю, как это сказать вслух, но…
– Без тебя моя жизнь была бы… неправильной.
Не хуже.
Не лучше.
Даже не другой – попросту неправильной.
Без тебя меня бы тоже не было. Вот такой, какая я есть. И я ни о чем не жалею. Я бы снова выбрала эту же дорогу.
Кирилл кивнул. И сжал ладонь Ирины в своих руках. Пальцы у него были горячие, словно температура оборотня была под сорок.
– Выздоравливай. А потом – посмотрим.
Ирина улыбнулась, и прикрыла глаза. Это было лучшее, что ей мог сказать Кирилл. Самое лучшее.
Время помчалось, словно бешеный конь.
С утра Ирину навестила тетя Света. И решительно выставила на тумбочку две банки.
– Бульон. Куриный, свеженький. А это цитрусовый сок. Апельсин, лимон, ну и яблока немного. Чтобы все выпила, ясно?
– Я не описаюсь?
Попытка пошутить привела к поджатым тети-Светиным губам.
– Выздоровеешь – уши надеру. Поняла?
– Да. Как там Сим?
– Чуть с ума не сошел.
Светлана Сигизмундовна вспомнила, как выл и метался по квартире кот, как мяукал отчаянно, словно сердце у него разрывалось, как царапал дверь, порываясь куда-то бежать… да только – куда?
Как она звонила по всем телефонам, как пыталась дозваться хоть кого-то…
Бесполезно.
И как сердце сковывала жуть.
Неужели?..
Если бы ей в тот миг предложили поменяться жизнями, свою отдать, а Ирину вытащить – она бы и не колебалась. Потому что одиночество…
Больше она этого не хочет. Ей нужна ее семья.
Ирина.
Кот.
И – да. Возможно, Кирилл. Она его еще разъяснит, гада такого! Как он мог подвергнуть девочку опасности?!
Отвратительное поведение!
Ирина потупилась.
– Простите. Я правда не хотела…
– Нам с котом от твоих желаний ни горячо, ни холодно, – отрезала Светлана Сигизмундовна. – Скажи спасибо, что ты болеешь, а то бы дала я тебе подзатыльник – звон бы пошел.
– Я не против.
– Зато я не одобряю рукоприкладство.
– Это воспитание.
– Тьфу на тебя. Поганка.
Светлана Сигизмундовна присела рядом на кровать, и Ирина с ужасом увидела на ее лице слезы.
– Девочка… живая.
– Тетя Света! Вы…
Бесполезно.
Светлана Сигизмундовна уже ревела, уткнувшись в больничный пододеяльник неясной окраски. И уговорить ее не получалось… хорошо хоть медсестра заглянула. Оценила происходящее, сбегала куда-то на пост, быстро вернулась.
И вкатила тете Свете слоновью дозу анальгина с димедролом.
– Я договорюсь, – пообещала она Ирине. – Отвезем домой на «скорой».
– Спасибо.
– Не за что. Видно же – переволновался человек.
Ирина кивнула.
Переволновался.
А ведь она думала, что никто уже, что никому она не нужна, что близких людей у нее не будет… разве можно кому-то доверяться?
Можно.
Тоже своего рода магия. И она ласково погладила сухонькую руку пожилой женщины.
Все у них будет хорошо. Ее детям тоже нужна бабушка. А если нет деда – ну так что ж? Может, еще и найдется, со временем?
Вопрос – от кого заводить детей? Но что-то подсказывало Ирине, что и этот вопрос она решит. Со временем.
Теперь у них будет это время.
Эмма Марковна принесла горький шоколад в брусках. С ванилью, корицей, имбирем, апельсиновой цедрой… глаза разбежались.
– Не знаю, какой ты предпочитаешь…
– А если я люблю молочный?
– Все равно будешь есть горький. Он лучше восстанавливает силы.
– Буду, – Ирина утащила в рот брусок с имбирем. – Спасибо.
– Тебе спасибо. Извини, что я ушла…
Ирине не надо было пояснений – откуда ушла. Да и не обижалась она ни на минуту. Ни на секунду.
– Все в порядке. Еще вам там светиться не хватало.
– Хорошо, что ты это понимаешь.
– Что с…
Эмма Марковна пожала плечами.
– То, что на тебя поглядел Стрибог, ты и сама поняла.
– А что это для меня значит?
Ирина уже примерно представляла, но… а вдруг она чего-то не знает?
– В церковь тебе лучше теперь не ходить, – не стала врать некромантка. – Не то чтобы тебя громом разразило… трех мушкетеров помнишь?
– Что именно?
– Меня дурно приняли бы здесь, на меня плохо посмотрели бы там.
– И у меня так?
– Безусловно. Теперь – да. Как для ведьмы, это для тебя огромный плюс. Станешь сильнее, опять же, тебя могут услышать в таких ситуациях, когда никто другой не дозовется. Минусы тоже есть. Иногда тебя будет… вести.
– Использовать?
– Славянские боги давно не обращают внимания на эту землю. Если кто-то совершит нечто… прогневавшее бога – стоит ли жалеть о таком самоубийце? Может, он давно с крыши хотел прыгнуть, да все не решался?
– А если у меня с богом будет разное мнение на этот счет?
– Старшим уступать надо. И не только место в общественном транспорте, тебя этому не учили? – подколола некромантка.
Ирина фыркнула.
– А… Кирилл?
– Венчаться не советую. А загсам у нас на все чихать. Главное, чтобы разнополые.
Ирина фыркнула.
– И то радует.
– Если Кирилл упрется – дурак он будет. И дважды, и трижды.
Ирина неопределенно хмыкнула.
Для оборотня вера имела огромное…. Ладно, большое значение. Захочет ли он чем-то поступиться?
– Семейная жизнь состоит из компромиссов. Я это точно знаю, шесть раз замуж выходила, – подмигнула некромантка.
– Ага, компромиссы…
– Ну да. Сначала компромисс, потом компромат, а потом просто мат.
Ирина хмыкнула.
– Посмотрим, до чего у нас дойдет.
– До чего ты сама захочешь. Если тебе это не нужно, он и не будет настаивать. Кирилл – мальчик неплохой, неглупый, а что авторитарный… тебе точно мужик, а не половик нужен?
– Мужик.
– Тогда определишься.
Ирина махнула рукой, показывая, что это будет потом. А сейчас есть вопросы поважнее и поинтереснее.
– Что с остальными?
– Плохие мертвы, хорошие живы, Колино тело в морге и готовится к погребению – все в порядке, – кратко подвела итог некромантка.
– Вера?
Эмма Марковна хищно улыбнулась.
– За осквернение капища ей прилетит в посмертии. А я еще кое-что добавлю, чтобы веселее было. Думаю, на следующее перерождение она пойдет не скоро, и станет кем-то вроде червяка. Или глиста, говорят, у них тоже душа есть.
– Все-таки реинкарнация?
– А этот вопрос оставь нам. Некромантам.
Ирина улыбнулась.
– Ладно. Хотя любопытно…
– Ничего, переживешь.
– Переживу. А вампир?
– А вот он не пережил, – Эмма Марковна хищно улыбнулась.
– А кто там еще был? На поляне? Кого они еще завербовали себе в подручные?
– Алексея. Был у Коли такой в подручных, некто Эколе…
– Ой! А я его знаю…
– Скользкий глист, – подвела черту некромантка.
– А… еще?
– Четвертого ты точно не знаешь. Это один из воспитателей детского дома. С теми детьми…
– Сволочь.
– Он им базу и подготовил, и с директрисой свел… магом хотелось быть ничтожеству. Силы хотелось, власти…
– Бодливой корове Бог рог не дал?
– И быку тоже. Разве что в следующем рождении, – кивнула некромантка. И поднялась. – Кушай шоколад и приходи в гости, как выздоровеешь. Приглашаю.
– Спасибо.
Эмма Марковна подмигнула и оставила палату.
Ирина сжевала еще брусок с апельсиновой цедрой и подумала, что шоколад – отличная штука. Там, кажется, еще и с миндалем был?
– Бессовестная!
Иван Петрович был при мундире. И с пакетом, откуда красноречиво торчала пачка яблочного сока и чурчхела.
– Я? – удивилась Ирина.
– Мне Филимонов звонил. Своим, значит, ни слова?
Ирина потупилась.
– Иван Петрович, вы же не могли…
– Совести у тебя нет. Ладно, лежи, выздоравливай.
– Я себя уже хорошо чувствую.
– А почему врачи с этим не согласны?
Ирина фыркнула.
Стрибог, ага…
На память ведьме взгляд бога оставил такой низкий гемоглобин, что врачи в затылках чесали. По их уверениям, с таким не живут. И не работают. И не бегают, и вообще… до туалета доползти – уже рекорд. При норме в сто двадцать, у Ирины было – тридцать.
Вот она и улеглась в глубокий обморок. И еще там какие-то показатели….
Чтобы все эти медицинские матюги понимать, надо самой медиком быть. А Ирина, когда начинала листать форумы, уже ощущала себя за два шага до смерти.
Мучительной и неизбежной.
Лучше не задумываться. Все у нее будет хорошо, а если все это читать, можно найти у себя все болезни, кроме родильной горячки. А может, и ее тоже.
– Потому что у них отчетность и план.
– У нас тоже. Ладно, выздоравливай – и выходи.
– Обещаю. Как в участке дела?
– Отлично. На Колю упал кирпич.
– Как?