Это плохой пример, потому что Настя по этому поводу не страдает, просто ей надоело рисовать эту ерунду по цифрам. Приведите другой пример, если он, конечно, есть, я начинаю подозревать, что его нет.
Наверное, да, она не страдает. Только по поводу уроков, потому что мы об этом постоянно говорим.
Потому что вы страдаете, я понимаю. Значит смотрите. Выясняется, что замечательная девушка по имени Настя, четырнадцати лет, на самом деле справляется неплохо, то есть она делает то, что ее интересует, понимает, что ей интересно, но там, где заканчивается поле ее интересов, она начинает бесконечно тянуть лямку. Можно было бы по ходу задать много вопросов, но задайте их сами себе, спросите себя, связаны ли ее трудности по учебе с объективными причинами, читает ли она книжки, смотрит ли фильмы, ходит ли в театры? Если на все ответ «да», значит ей не подходит та система обучения, которую вы ей предлагаете.
В любой школе такая система обучения.
Да ладно! Есть экстернаты, есть домашнее обучение, есть учебные группы, когда собираются пятеро или семеро детей, их родители скидываются и нанимают учителей. Есть разные формы обучения. Но если мы говорим о Насте, которая способна себя организовать, способна начать то дело, которое ей нравится, и довести его до конца (или не довести, если оно перестало ей нравится), то с ней нужно разговаривать, чтобы она помогла вам понять, что ей в учебе не дается, где провал, короче говоря. Если она смотрит фильм и понимает, о чем идет речь, странно, что она не понимает, что говорит училка. Это значит, что у нее происходит какой-то психологический отказ. Так что ищите и не опускайте руки. Возможно, ей вместе с вами нужно сходить к хорошему психотерапевту, просто поболтать об этом, выяснить, с чем это связано и как ей можно помочь.
Нам психолог сказал, что у нее эмоциональный канал памяти, то есть она вообще не воспринимает информацию, которая не вызывает у нее эмоций. И соответственно, утехи в учебе есть там, где яркие преподаватели, а таких всего двое.
И с этими двумя преподавателями действительно все в порядке?
Да. Они так интересно преподносят материал, что она все хорошо воспринимает.
Итак, мы с вами сузили нашу проблему до школы, я правильно понимаю? Знаете, есть такой родительский грешок, он есть и у меня, и сейчас вы его продемонстрировали очень ярко: если у человека что-то не получается в школе, то есть если в школе я медлительный, то я медлительный и в жизни, если в школе я чего-то не понимаю, то и в жизни тоже «ай, ты тупица, ничего не понимаешь». Какая ерунда, школа — это всего лишь часть жизни. Надо искать других преподавателей, разговаривать с ней об этом, помогать, излагая какой-то материал, может, привлекать дополнительных учителей, записывать ее на кружки с яркими преподавателями, если вы нащупали такую особенность. Это очень интересно и совсем не страшно. Папе передайте, пожалуйста, что режим дня тут ни при чем.
К нам дозвонилась Оксана из Санкт-Петербурга. Здравствуйте, Оксана!
Здравствуйте, Дима! Мой сын учится во втором классе, все у нас хорошо, только он очень медлительный. Может собираться в школу очень долго. Портфель сложен с вечера, одежда подготовлена, два младших брата уже у лифта, а он еще надевает куртку. То же с уроками — делает их полдня. В школе сидит один на последней парте. Учитель говорит, что только так он сосредотачивается и занимается. Если посадить его ближе, он начинает отвлекаться. Как помочь ему стать динамичнее? Сам говорит, что хотел бы больше успевать.
Все люди разные. У его братьев один ритм, а у него другой. Если он и правда хочет больше успевать, то вам стоит на десять минут раньше вставать. Надо сделать так, чтобы у него утром было больше времени. Я знаю, что это звучит просто, почти примитивно, но если дело в этом, то все будет работать.
Относительно того, что он отвлекается: а на что отвлекается? На что-то несущественное или на что-то, что ему кажется более существенным, чем урок? Мне кажется, что сажать человека одного за последнюю парту, чтобы он, видите ли, не отвлекался — это педагогическая ошибка. Учительница просто не понимает, как в этой ситуации с ним взаимодействовать, и ссылает его на камчатку, чтобы он не маячил перед глазами и не раздражал. Надо с ней поговорить, выяснить, чего она добивается. Это не праздный вопрос. Нужно понять, как этот юный человек учится, как ему удобнее воспринимать материал. В восемь лет у него есть несколько десятков каналов взаимодействия с действительностью. Кому-то удобнее воспринимать информацию визуально, кому-то письменно, кому-то на слух. Учитель начальных классов должен владеть всеми методиками обеспечения учебного процесса. Что делать? Попытаться изучить его ритм. Стать его представителем, поговорить с учителем. Взаимодействие с родителями входит в наши учительские обязанности. Все люди разные. Он имеет право быть другим, жить в другом ритме. Что менять? Принципиально ничего. Ругать его не за что. Надо постараться организовать рамки, в которых ему будет комфортно.
А зачем делать уроки?
До нас дозвонился Андрей из Брянска. Здравствуйте, Андрей!
Здравствуйте! Моей дочке девять лет. Когда дело доходит до домашнего задания, начинаются скандалы, слезы, истерики. Не знаем, что делать.
Честно отвечать или политически корректно?
Честно, конечно.
Тогда у меня к вам вопрос, Андрей. А зачем делать уроки?
Как зачем? Все делают уроки.
Вот так. Это хороший ответ. Отвечайте и слушайте себя. Дочка: «Зачем мне делать уроки, папа?» «Все делают уроки» — это очень странный ответ, согласитесь. «Папа, объясни своей любимой дочке, зачем делать уроки».
Чтобы быть грамотным, умным человеком.
«Папочка, но разве грамотные, умные люди не получаются без уроков? Ну о чем ты говоришь? Я много читаю. Грамотными, я слышала, становятся, когда много читают, общаются с другими людьми. При чем тут уроки?»
Должен вам сказать, что ваша девятилетняя дочка прекрасна. Почему? Потому что не получая ответ на вопрос «зачем делать уроки?», она их и не делает. Более того, видимо, она не может позволить себе задать этот вопрос, потому что предугадывает ответ. А ведь вы — исправьте меня, Андрей, если я вас неверно понял — фактически ответили: «Дима, я не знаю, зачем делать уроки». Так устроена школа — говорите вы.
Так вообще устроена жизнь.
Жизнь устроена не так. Давайте подумаем с вами. Разве мы делаем уроки, приходя с работы?
Ну мы же не учимся, когда работаем, правильно?
А что же мы делаем, интересно? Мы учимся всю жизнь.
Получается, школа и уроки — это такая же работа, каку взрослых, только детская, я правильно понимаю?
Нет-нет, неправильно! Потому что работу вы выбирали сами, а в школу человек приходит, потому что его туда привели силой или потому что он не мог туда не прийти. Это совершенно разные вещи. Я далек от того, чтобы сказать вам: «Уходите немедленно из школы, не делайте уроки». Я не о том. Рядом с вами находится удивительная девочка, которая, как и многие ее сверстники, говорит: «Я не очень готова выполнять работу, смысла которой не до конца понимаю». В ответ на это вы, Андрей, как и другие взрослые, не знаете, что сказать. Уверяю вас: если вы найдете правильный ответ, что очень сложно, то она вас услышит, она же вас любит. Но «делай так, потому что другие делали так раньше» или «все так делают» — слабый ответ. А ответы типа «если ты не будешь делать уроки, то станешь глупой» или «школа — это твоя работа» точно не сработают, потому что она знает, что это не так.
Иногда она выполняет домашнее задание без капризов и слез. Садится и спокойно за какие-то там сорок пять минут делает уроки. А иногда — «не хочу, не буду, у меня не получится, у меня все плохо».
Андрей, а разве у вас жизнь не так устроена? Я полагаю, у вас тоже бывает, что вы беретесь за какое-то привычное дело, садитесь и вдруг делаете его с лету. Или наоборот: не можете себя заставить приступить к работе. Ваша дочь живая, она точно такая же, как мы с вами. В момент, когда она не хочет делать уроки, ей нужна ваша поддержка. Учительница ее и так поругает. Я надеюсь, что у нее хорошая учительница, которая скажет: «Ничего страшного, в следующий раз повторишь». Встаньте на сторону своей дочери. Как? Я вам скажу страшную вещь, самую страшную, а потом мы отступим. Самое страшное: «Сегодня можно не делать уроки». Я специально говорю вполголоса, чтобы нас не услышали дети. Представляете, можно не делать уроки!
Если вы считаете, что уроки — важнейшая часть человеческой жизни, тогда садитесь и делайте их вместе с ней. Ей нужна помощь. Вообще это очень большой вопрос, нужны уроки или нет. У меня нет уверенности в положительном ответе. Садитесь рядом с доченькой и помогайте. Не ругайте ни в коем случае. Не за что ее ругать! Ну что ж плохого, если она такая самостоятельная?
А если привыкнет к тому, чтобы с ней постоянно сидели? Как быть, когда она подрастет?
Если она увидит, что папа ей помогает, знаете, чему она научится? Помогать другим людям. Потому что пример помощи ваша дочь будет видеть рядом. Теперь вы намекаете на то, что, возможно, когда она подрастет, то не будет делать уроки самостоятельно? Но как мы выяснили, уроки вне школы делать не нужно. Многим взрослым не очень хочется возвращаться в детство в частности из-за никчемной, никому не нужной работы. К слову, если я сейчас предложу вам, себе и слушателям какой-нибудь материал не для третьего, а для девятого класса, мы выясним, что из этого материала знаем процентов семь, несмотря на то, что когда-то делали уроки. Может, эти уроки были не так и важны, если мы почти ничего не запомнили? А ваша дочь уже сейчас ставит их под сомнение. Так что не бойтесь ее поддерживать. Я не призываю говорить, что уроки — это глупости, что они никому не нужны. Просто будьте на ее стороне любыми доступными вам способами. Пожалейте ее, скажите: «Давай забьем и пойдем есть мороженое» или «Давай сделаем это вместе».