И правда, в руках у Денисова сверкнула сабля.
– Извольте склонить голову, сударь! – приказал он.
– Может, все-таки рапорт?.. – прорезался у разведчика голос.
– Успеется рапорт. После! А теперь вам Зону нужно спасать.
– А как же без головы-то?
– Поймите, голубчик, – обнял его за плечи расплывшийся в рыхлого дядюшку начальник. – Голова в некоторых вещах – только помеха. Без нее-то – ни страха тебе, ни жалости. Знай руби врага, – замахал саблей опять ставший прежним Денисов. Он принялся тыкать ею в Плюха, не больно, но чувствительно: – А упал – поднимайся, вставай. Вставай, вставай, смена!..
– Разоспался, – опять тычок в бок. И в самое ухо любимый голос: – Вставай!
Плюх разлепил глаза, но ничего не увидел.
– По-моему, я ослеп, – сказал он вроде как шутя, но холодея от мысли, что это может быть правдой.
– В таком случае, я тоже, – откликнулась Илона. – Темнеет здесь намертво, как в могиле. Так что полагайся только на слух.
– И на нюх, – все же сострил успокоившийся насчет зрения косморазведчик.
– Да хоть на ощупь. Только спать не мешай.
Вскоре она размеренно засопела. А Егор принялся ее охранять. И Блямса, разумеется, тоже, хотя «богомола» было не только не видно, но и не слышно.
Сначала вокруг было тихо. Так, что вкупе с полным отсутствием света и даже малейшего ветерка создавалось впечатление, будто они находятся в наглухо закрытой комнате без окон – в эдаком карцере. Правда, что такое карцер, Егор знал только по книгам и фильмам, но теперь мог представить это воочию. Или мысли лениво барахтались в голове разведчика, и он стал опасаться, что может заснуть, а потому принялся осторожно шагать взад-вперед, предварительно чуть отойдя от друзей, чтобы ненароком на них не наступить. «Теперь бы еще не вляпаться в какую-нибудь аномалию…» Но Плюх решил, что совсем уж рядышком две аномалии не могут находиться. Он посчитал, что риск заснуть куда выше, стало быть выше и вероятность подвергнуть опасности своих.
Ходить было еще хорошо и потому, что не давила на уши и на психику полная тишина – все-таки шаги создавали незначительный, но шум. Топ-топ, травка шуршит. Топ-топ в другую сторону, снова шуршит. Плюх остановился, а травка все равно шуршит…
Разведчик встрепенулся, осознав, что засыпает уже на ходу. Но шуршание, прекратившись было, вновь возобновилось. И достаточно близко. Это было очень плохо. Как назло, под рукой не было фонаря. Да его у них вообще не было. В рюкзаке лежали спички, но этот рюкзак еще надо было найти! «Зачем же я отошел от своих?! Заснуть боялся!.. Космический разведчик! Позор!..»
Но было не до самобичевания. Да и спички при здравом размышлении помогли бы мало. Напротив, сделали бы мишенью его самого. Тут помог бы разве что факел.
А шорох становился все ближе и ближе. К ним явно кто-то подкрадывался. И Плюх, понимая, что своих все равно нужно будить, крикнул во тьму:
– Кто идет?! А ну, стой! Буду стрелять!
Ему показалось, что из темноты кто-то фыркнул. Тут же раздался и голос Илоны:
– Егор, ты где? Что случилось?
– Тише!.. Здесь кто-то есть… Блямс, ты проснулся? Сиди, не шевелись.
– Блямс-блямс! – прозвучало в ответ. «Богомол», похоже, был испуган.
– Илона, что он сказал?
– Говорит… – голос девушки дрогнул. – Говорит, что здесь кто-то большой и опасный.
– Не человек? Точно?
– Блямс.
– Не человек.
– Тогда я стреляю! – направил Плюх «Печенгу» в сторону шума.
Но выстрелить он не успел. По глазам резануло вдруг светом. Разведчик невольно зажмурился и тут же услышал короткую очередь, а вслед за ней – жуткий звериный рев, перешедший в поскуливание, которое быстро оборвалось.
Егор открыл глаза. Теперь свет бил с двух точек. Один луч ударил прямо по глазам. Он распластался на траве и крикнул:
– Блямс, Илона!..
Что он хотел этим сказать, и сам, пожалуй, не знал. Просто очень испугался за них. Но и стрелять по источникам света не решился, ведь это уж точно были люди. У которых были с собой фонари.
Он открыл уже рот, чтобы окликнуть чужаков, но Забияка его опередила:
– Эй, кто там?! Выходите, не то открываю огонь!
– Не шали! – раздалось от фонарей. – Мы тебя на мушке держим.
– Ложись! – раздался второй голос. – Эй, деваха! Сзади!..
И вновь раздалась очередь.
– Блямс-блямс-блямс!!! – заверещал «богомол».
– Не стреляйте! – подскочил косморазведчик. – Это не зверь! Это друг! Разумный!..
Он помчался прямо на свет, выставив перед собой винтовку.
– Не шали! – вновь завопили оттуда, ослепив фонарями глаза.
Плюх замер. На какое-то время стало тихо. Потом захныкал Блямс.
– Ты как, дружище? – крикнул на звук Егор.
– Бля-я-аамс!.. – раздалось в ответ жалобно и тихо.
– На этот раз не лапы, – с беспокойством прокомментировала девушка.
– Да кто там у вас? – зашарили лучами фонариков незнакомцы.
– Кто сами такие? – спросил второй голос.
– А вы?! – закричал косморазведчик. – Ёхи-блохи, кто такие вы?! Убийцы ради убийства?..
– Ты не ори сильно-то, – сказал тот, чей голос казался более властным и грубым. – Спасибо сказал бы, мы вас от «тузика» спасли.
– И от того, зеленого, хотели спасти, – добавил второй. – Откуда нам знать, что это разумный? Да и так ли? Сильно он на «богомолов» похож из той Зоны…
– Может, хватит уже прятаться? – крикнула Илона. – Мы не крокодилы, чай, не укусим.
– Приходилось уже встречаться? – Свет фонарей запрыгал в такт шагам, незнакомцы подходили к Илоне с Блямсом. Плюх подошел тоже.
– С кем, с вами? – ворчливо спросила девушка.
– С «тузиками». От слова «tooth» – «зуб». Зубастик, короче. Мы их еще «крокодилами» зовем.
– Не приходилось, – сказал разведчик. – Мы тут вообще первую ночь… А за спасение спасибо. И посветите на раненого.
Лучи, поплясав по траве, остановились на Блямсе. Тот сидел, прижав к груди лапу. Из-под нее струилась черная в свете фонарей кровь.
– Похоже, на сей раз ты вляпался, дружище, – обеспокоенно сказал Плюх. – Забияка, помочь сможешь?
– Перебинтую, – нахмурилась та. – Но пулю мне не извлечь. Повернись-ка, Блямсик!.. Ну да, выходного отверстия нет, там она, внутри.
– И что делать?
– Я бы мог, – произнес тот из незнакомцев, у кого голос был мягче. Похоже, именно он «богомола» и ранил. – Но если там, в теремке…
– Где?.. – переспросил косморазведчик.
Ответил второй:
– Мы в первый же день как свалились сюда… Позавчера уже, да… Так вот, почти сразу наткнулись на горушку небольшую. Будто купол земляной, или курган. И вход, как в пещеру. Забрались внутрь, а там тебе и одежда, и оружие, и медикаменты… Жрачки только нет. Поэтому охотимся вот. Этого «тузика» до самого вечера гнали, верткий, гад! Думали, потеряли, спали уже попеременно, а тут…
– Так что мы сидим? – перебив чужака, воскликнула сталкерша. – Идем! Если наш друг умрет, я с вас шкуру спущу.
– Но-но, полегче! Не забывай, что мы тебя спасали. А идти сейчас опасно. Да и рассветет уже скоро.
И впрямь стало рассветать. Сначала неуверенно, робко, а потом, словно кто-то там опомнился, стало светло минуты за три-четыре.
Разведчик смог теперь разглядеть незнакомцев. Один был невысоким, немолодым, с вытянутым, будто удивленным лицом. Одет в добротный, выглядевший совсем новым костюм болотного цвета – штаны и куртку со множеством карманов. На голове темно-серая, в мелкую крапинку, бандана. Обут в высокие черные ботинки типа «берцев». Автомат у него был незнакомый, не «Никель» и не «Печенга»; толстенький, с торчащим вперед коротким черным стволом, сам же – песочного цвета. Красивый, удобный даже на вид.
Второй сталкер, которому было лет тридцать пять, выглядел более внушительно. Высокий, под метр восемьдесят, крепкого телосложения, с небольшим шрамом на непокрытой голове и лицом, поросшим редкой щетиной. Он наблюдал за происходящим пронзительным взглядом зеленовато-серых глаз. Его лицо не выражало никаких эмоций. Одет был сталкер в камуфляжный костюм с подвернутыми рукавами куртки. На левом предплечье виднелась татуировка в виде стоявшего на холме волка. Из-под куртки виднелись тельняшка и разгрузочный жилет, на ногах были «берцы» и щитки на коленях. Локти тоже накрыты щитками. На плече сталкера висела незнакомая Плюху снайперская винтовка с оптическим прицелом, на поясе – пистолет, а в ножнах на груди – десантный нож.
«Серьезный боец», – уважительно подумал косморазведчик и протянул руку:
– Егор Плужников, можно – Плюх. Это Забияка и Блямс, – показал он на девушку и «богомола».
– У меня у самой язык есть! – сверкнула взглядом сталкерша.
Чужак быстро глянул на нее, почти незаметно дернул в улыбке губами и пожал руку Плюха:
– Владимир Иванов. Прозвище – Гор.
Подошел и второй сталкер.
– Виктор Ефимов. Игумен.
Поднялась, закончив бинтовать раненого, Илона. Имени с фамилией называть не стала, бывшего воинского звания тоже. Сказала так, как и назвал ее только что Егор:
– Забияка. – А потом сразу же: – Хватит лясы точить, давайте-ка быстро две жерди срубите, носилки Блямсу соорудим.
Глава 17
До «теремка» дошли без приключений, хотя ушло на это часа полтора, не меньше. Плюх ужасно переживал за Блямса, которого поочередно несли на самодельных носилках. «Богомол» даже ни разу не «блямкнул», лишь тихо постанывал, и это было столь для него нехарактерно, что косморазведчик от этого еще больше волновался. Он даже не сразу понял, что они уже пришли – кончился лес, перед ними возник травянистый холм… Но Гор с Игуменом, опустив носилки с Блямсом на землю – несли его как раз они, – сказали: «Ща!..» А потом подошли к холму и сняли с него слой дерна, под которым оказалась дощатая дверь.
– Дырка была, – пояснил Игумен. – Неуютно как-то с дыркой… Вот, дверь сделали.
– А когда уходим – дерном прикрываем, – дополнил Гор. – Мало ли кто позарится.
Когда вошли внутрь пещеры – а это была именно просторная пещера, – и хозяева зажгли укрепленные на стенах факелы, косморазведчик едва не ахнул вслух: внутри были четыре дощатые лежанки, дощатый же стол, вдоль него с двух сторон – по широкой доске на чурбаках. А еще – большие деревянные ящики, полки… На полках – что-то вроде посуды, какие-то инструменты. Вдоль одной из стен штабелем были сложены доски, несколько толстых брусьев.