Неизвестно, сильно ли бы он удивился, если бы узнал, что именно так называли эту Зону их новые знакомые – приютившая доцента Тавказакова троица сталкеров. А вот то, как дернулся и зашипел один из них – Колыч, – он прекрасно увидел и услышал.
– Ё-ёо-ош-шш!.. – выпустив «Машу», схватился тот за левую ладонь. Из-под пальцев заструилась кровь.
– Егор, прикрой! – тоже увидев это, крикнула Забияка и, отведя раненого сталкера за спины остальных, принялась колдовать над его рукой.
– Что с ним? – не оборачиваясь, спросил Злыдень.
– Мизинец отстрелили, – ответила девушка. – Зашивать нечем, перевяжу потуже, нормально обработаем после.
– Грибок обработает, – сказал, продолжая целиться во врагов, Брюль. – Он у нас по мизинцам спецулина теперь.
– Да уж, – буркнул сам раненый. – Нас теперь впору «беспалыми» звать, а не «промедленцами».
– Мы-то пока с пальцами, – отозвался Брюль, но тут же завопил и заматерился.
– Что? – быстро глянул на него Злыдень.
– Нога… – простонал бородач. – Ляжку прострелили.
– Я сейчас! – крикнула ему Забияка.
– А вот нечего было каркать, – морщась от боли, сказал Колыч. – «Мы-то с пальцами!..» Зато без яиц. Пардон, мадам.
– Мадемуазель, – фыркнула Илона. – И ежели вы полагаете, что я таких слов не слыхивала, то глубоко заблуждаетесь. Еще и не такие знаю. И коли вам легче, когда ругаетесь, то не стесняйтесь. Я такой же сталкер, как и все.
– И нечего юморить, – сжав руками бедро и кривясь от боли, сказал Брюль. – Все пока при мне.
– Именно, что пока, – заметил Колыч, осматривая перевязанную Забиякой ладонь. – А вот станешь каркать…
Косморазведчик слушал все это вполуха. Его внимание было устремлено вперед, на вражеских солдат. Он теперь отвечал не только за свою безопасность, но и за жизнь любимой. С учетом того, что их небольшая объединенная группировка потеряла сразу двух бойцов. Между тем «урфины» подошли уже так близко, что можно были прочитать вытатуированные на некоторых из них надписи. «Кill me softly»[17] красовалось у ближнего над сердцем.
– Ладно, раз просишь, – буркнул Плюх, отправляя пулю точно под надпись. – Так годится?
Блестящий солдат упал. Но общее их количество, несмотря на то что попадали в цель и другие сталкеры, как показалось разведчику, не уменьшилось. «Сейчас они нас просто сомнут, – отрешенно подумал он, – затопчут». Но тут вдруг его ноги вновь обрели самостоятельность. Они заставили его подняться и развернуться к лесу. «Вот и все, – мелькнула мысль. И всплыла слышанная в старых фильмах фраза: – А теперь контрольный выстрел в затылок». Он отыскал глазами Илону, которая только подошла к Брюлю, чтобы начать перевязку, и хотел сказать ей прощальное «люблю», как осознал вдруг, что вокруг повисла тишина. Сталкеры перестали стрелять, потому что глупо было это делать, стоя к врагу спиной, но не стреляли и «урфины». Может, потому как раз, что распределяли меж собой сталкерские затылки?.. Плюх почувствовал, как по коже побежали пресловутые мурашки. А потом услышал странный звук, похожий на постукивание по столу пальцами. Только пальцев этих было, похоже, несколько сотен. И звук явно удалялся.
«Что это? – наморщил косморазведчик лоб. – Неужели они уходят?..» Очень хотелось обернуться и посмотреть, но тело будто закаменело. И так продолжалось минут двадцать, пока вновь не стало очень тихо. А потом к мышцам вернулась свобода. Плюх обернулся, но поле было совершенно пустым – убитых и раненных «урфины» тоже забрали с собой.
– Что-то на сей раз слабовастенько, – сказал кто-то поодаль. – Даже до рукопашной не дошло.
– Так и «урфинов» сегодня меньше, – отозвался еще кто-то, – ненамного, но заметно. Видать, стали экономить.
«Ёхи-блохи! – подумалось разведчику. – Если сейчас их было меньше, то что же здесь творилось раньше? И почему их стало меньше?»
Но поразмышлять ему не дали.
– Готовьте носилки! – подала голос Илона. – Покуда мы столбами торчали, Брюль много крови потерял. Я жгут наложу, но через два часа нужно будет снять. А лучше бы за это время и пулю достать, да рану зашить, чтобы опять не перетягивать.
– Я могу зашить, – подался к ней Игумен.
– А пулю тоже сейчас достать сможешь? И зашивать есть чем?
Тот развел руками, и Забияка обратилась к новым знакомцам:
– Успеем до вашего лекаря за два часа добраться?
– Успеем, – сказал Злыдень. – Если без форс-мажоров каких. – И махнул Гору: – Пошли, паря, жерди срубим.
Гор и Злыдень скрылись в лесу. Илона накладывала жгут на бедро раненого Брюля. Колыч сидел, баюкая покалеченную ладонь. К нему подошел Игумен, и Плюх удивился, как похожи были мужчины. Почти братья, только одеты по-разному. А так – и возраст, и телосложение, и рост. Даже лица – с заметными морщинками, обветренные, немного у обоих вытянутые… А взгляд слегка прищуренных глаз что у того, что у другого, вроде бы чуть усталый, отрешенный, а присмотришься – наблюдающий, с хитринкой.
– Что, сильно болит? – спросил Игумен.
– Дергает, ёш, – немного подумав, отозвался Колыч. – Но обезболивающее стало действовать, так что не сильно. Жить буду. Тебя так-то как звать?
– Витькой. А тебя?
– Илья, – протянул Колыч здоровую ладонь.
Пожав друг другу руки, мужчины завели тихую беседу, и Плюх было заскучал, но вскоре вернулись с жердями Злыдень и Гор. Косморазведчик, чтобы хоть как-то помочь, снял куртку и протянул мужчинам, чтобы те соорудили носилки.
– А сам как? – принял Злыдень одежку. – Или вы с нами?
– Мы бы с радостью, но у нас товарищ раненый остался, – сказал косморазведчик. – Так что нам бы к нему…
– Егор, – стрельнула в него укоризненным взглядом Илона. – Нам нужно сейчас пойти с ними. Блямсу ничего не угрожает, я ведь тебе говорила. И он не маленький. Еда в пещере имеется. А там Аникей, которого мы уже мысленно похоронили, да и он с нами наверняка распрощался. – Она перевела взгляд на Злыдня: – И потом, у вас же теперь еще двое раненых, а лекарь, как я поняла, только один. Кстати, как он сумел не пойти на сражение?
– У него только одна нога, – хмыкнул Колыч. – Мы теперь инвалидная команда, а не сталкеры. Так что ежели у нас поживете, то и неплохо. Первое время хотя бы. Да, Злыдень?
– Посмотрим, – обвел взглядом новых знакомых сталкер. – Сами-то как? Все согласны?
– Первым делом убедимся, что с Аникеем Александровичем все в порядке, – сказал Плюх. – И пусть раненых подлатают. А потом я сразу к Блямсу. И если он будет не против пожить с вами… Кстати, и если вы сами будете не против. Дело в том, что Блямс – не человек. Но разумный и безопасный.
– Если безопасный, то о чем речь, – сказал Злыдень. – Но я пока мнения остальных не слышал.
– Я не возражаю, – перебросившись взглядом с новым другом, кивнул Игумен.
– Ну, я тоже тогда с вами. Не одному же болтаться, – пожал плечами Гор.
– А место-то для нас найдется? – спохватился косморазведчик.
– Лежанки сколотить недолго. А так – пещера просторная, – ответил Злыдень. – Хуже с едой. Нас же с охоты сюда сдернули, и мы, веришь-нет, ничего добыть не успели.
– У нас есть мясо, – сказал Гор. – Больше половины жареного «тузика» и «крот», еще не разделанный. Сейчас дорогу к вам посмотрим, и мы сходим с Игуменом или с Плюхом, принесем.
– Со мной, – сказал косморазведчик. – Заодно Блямса проведаем.
Возле входа в пещеру – и она сама, и холм, в котором та располагалась, представляли почти точную копию тех, что приютили их самих, – Плюх еще издали заметил одноногого мужчину на самодельных кривых костылях. Тот был высоким, худым. Одет он был в широкий грязный халат. На его голове беспорядочно топорщились седые волосы, из-под кустистых бровей, сквозь очки – почему-то без стекол – таращились выпученные глаза.
– Что?! – еще издали закричал мужчина. – Почему носилки? Почему вас так много?! На вас напали?! Мне спасаться?..
– Никто на нас не напал! – крикнул Злыдень. – Готовься к операции. У нас двое раненых. – И, повернувшись к новым знакомым, пояснил: – Вот это и есть Грибок. Он сумбурный, но толк от него есть.
– Аникей Александрович с вами? – крикнула Илона.
Грибок, нахмурившись, долго моргал, глядя на девушку, и уже когда они подошли к самому входу, сказал ей:
– А вы кто? Атаска?.. – Он обвел взглядом своих: – Вы нашли Атаску? Но сюда-то ее зачем? Меня, так сказать, дразнить? И вы же теперь передеретесь!..
– Может, сначала все же меня выслушаете? – оборвала его Забияка. – Никакая я вам не Атаска. Прекратите балагурить! Вам же сказали: у нас раненые, готовьтесь к операции. Но сперва ответьте на мой вопрос: где Аникей Тавказаков?
– А я что ему – мама-папа? – буркнул явно сконфуженный Грибок. – И потом, знаете ли, барышня, зову никто противиться не может, даже я. И лишь из-за некоторых моих, так сказать, физических особенностей я остаюсь на месте. А Беспалый, понятно, ушел. Аникей, в смысле. Вы его, что ли, не встретили? – вновь посмотрел он на Злыдня с Колычем.
– Не встретили, – ответил Злыдень. – Там народу – не одна сотня, веришь-нет? Но если жив, то придет, вы не волнуйтесь, – сказал он уже Плюху с Забиякой.
– Егор, – посмотрела на косморазведчика Илона. – Может, вы сходите с Гором, поищете Аникея? Вдруг он там раненый лежит…
– Конечно, сходим, – сказал Плюх и повернулся к Гору. – Заодно и до нашей пещеры дойдем, посмотрим, как там Блямс.
Гор закивал:
– Да-да! Как раз и мяса прихватим.
– Дело говорите, – одобрил Злыдень. – Только не успеете до темноты. Переночуете, тогда и пойдете. Правда, ложиться придется голодными. И лежанки сколотить не успеем. Но можете пока сходить в лес, нарубить веток. Сегодня на них заночуете, а завтра уже сколотим добротные шконки. – Увидев, что Плюх с Гором переглянулись, добавил: – Или, если устали, давайте я сам схожу, нарублю.
– Мы не устали, – дуэтом ответили косморазведчик со сталкером.
Они сходили, нарубили веток и принесли их к пещере. Разложили четырьмя кучками возле стен – получилось вполне себе уютно и мягко.