— Йогуртовый соус! — успокоила его я. — И можешь не есть.
Во главе стола сидел Тес'шас, напротив я, рядом с дедом с одной стороны кастелян, с другой стороны Реста, около них Виктор и Инк. Никто специально не рассаживал, а получилось хорошо.
— Как мы узнаем, что Новый год наступил? — поинтересовался дед.
— У меня время московское на часах выставлено, — постучал по запястью Андрей Васильевич, потом потянул рукав и гордо заявил: — Командирские!
— И сколько на ваших золотых? — шутливо уточнил Витя, с вожделением поглядывая на «шубу».
— Двадцать три тридцать. Самое время проводить Старый год!
Из спиртного на столе была только бутылка советского шампанского в серебряном ведёрке, обложенная кубиками льда. Зато соков, морсов и безалкогольных коктейлей было в достатке. Налили в тонкие высокие бокалы по вкусу и выбору.
— Можно я тост скажу? — спросила я.
— Так принято? — громким шёпотом спросила Реста у Виктора.
Парень кивнул, то ли отвечая подруге, то ли разрешая мне. Я встала, обвела присутствующих взглядом — все ждали.
— Деда, Инк, земляки и ты, моя новая подруга, случилось так, что уходящий год перевернул мою жизнь с ног на голову. А может быть, напротив, расставил всё на свои места. Сначала думала, что всё потеряла, — оказалось, что нашла больше. Я благодарна прошедшему году за новую жизнь. Выпьем за это?
— Аллаверды! — вскочил на ноги Виктор, чуть не опрокинув свой стул. — Мне тоже есть за что благодарить уходящий год! За то, что я остался жив в последнем бою, за то, что я здесь, за то, что встретил самую прекрасную девушку на Зем… ой! на свете! И обрёл сестру.
«Братец» сначала нежно улыбнулся Ресте, потом отвесил дурашливый поклон мне.
— Как ты сказал, курсант? Аллаверды? — поднялся со своего места дед. — Хоть и нет у нас такого праздника, а итоги мы подводим в Длинную ночь и Яркий день, но мне тоже есть что сказать. Благодарю прошедший год за обретённую внучку, за прожитые приключения, за неожиданные изменения в жизни. Я вновь чувствую себя молодым драконом, а не старым императором. Словно шкуру сменил.
Инк, Реста и кастелян тоже встали, но выпили молча. Потом все как-то разом заговорили, стали потчевать друг друга вкусностями, которыми был заставлен стол. Помимо моих салатов, было блюдо со знакомыми пирожками, вазы с фруктами и трёхъярусные фарфоровые этажерки, тесно заставленные разнообразными бутербродами и пирожными.
— Спасибо за мандарины и шампанское, — наклонилась я к Инку. — Видел, как старик обрадовался?
— Ты, как всегда, о других хлопочешь. Для себя что хотела бы?
— Необходимое у меня есть, а излишки складывать некуда, — отшутилась я.
— Товарищи, без одной минуты двенадцать! — прервал всех кастелян.
Виктор стал открывать бутылку. Я видела, что делает он это неумело, но не вмешивалась — пусть будет как будет. Хочется парню погусарить перед подругой. «Бабах!» — пробка пулей летит в потолок, вино, шипя и пенясь, льётся из горлышка на скатерть и в подставленные бокалы.
— Двенадцать! Загадывайте желание!
Невесть откуда слышится бой курантов. Мы звеним бокалами и пьём с надеждой на исполнение загаданного.
— С Новым годом!
Дед и Андрей Васильевич, подержав фужеры у губ, поставили на стол, не сделав даже глотка. На мой вопросительный взгляд дракон ответил:
— Я обещал тебе не пить.
— Мне нельзя, — грустно сказал кладовщик.
Зато Витя пил, наслаждаясь каждым глотком. Не потому, что алкоголик, а потому, что вкус нравился. Реста, пригубив, удивлённо заглянула в бокал, рассматривала пузырьки, цепочкой поднимавшиеся со дна. Инк, сделав глоток, тоже больше не пил. Я, выбрав фруктовое пирожное, запивала шампанским, которое никакого отношения к «советскому» не имело.
— Французское?
— Испанское мне больше нравится, — ответил инспектор, рассматривая салаты.
— Не ешь. Отравишься.
— Хочется попробовать твою стряпню. Какой посоветуешь?
— Попробуй «шубу».
— Шубами у вас, кажется, моль питается?
— Иногда и тайные стражники, — отделила сервировочной лопаткой тонкую слоёную полоску и положила Инку на тарелку.
— Вот так всю ночь едят и пьют? В чем интерес? — спросил дед.
— Можно поиграть, можно потанцевать.
— Играть во что? — заинтересовался азартный дракон.
— Например в «фанты».
— Сложно?
— Проще не бывает! — заметив корзинку из-под салатов, застелила её чистой салфеткой и предложила: — Сюда складываем фанты. Любую мелочь, которую вы сможете узнать.
И пошла обходить сидящих. Инк, похлопав себя по карманам, положил кристалл связи, Андрей Васильевич снял часы и аккуратно положил на дно, дед стянул с мизинца фамильный перстень, Реста — чайную ложку со стола, Виктор — нож, с которым не расставался, а я кисет с артефактами.
— Теперь… ну, пусть Реста достает фант, а я скажу, что делать.
Отодвинула свой стул от стола, теватка с корзинкой встала за спиной:
— А что этому фанту сделать?
О том, как подать сигнал, чей фант достала, мы договорились еще в комнате, пока наряжались. Менталом пользоваться нельзя. Дед или Инк мигом вычислят и уличат в шулерстве. Но мне так хотелось, чтобы все получили свои подарки, поэтому хитрим.
— Пусть споёт!
— Ой, девчата! Да вы что! Я и петь не умею, и песен не помню.
— Я подпою тебе, дядюшка, — подошла я к мужчине. — И Виктор поможет. Помнишь?
«Ой, мороз, мороз, не морозь меня,
Не морозь меня, моего коня».
Я начала, Андрей Васильевич шёпотом повторял слова знакомой с детства песни, но не решался петь в голос. Я продолжила:
«Не морозь меня, моего коня,
Моего коня белогривого».
Ко мне присоединился Виктор, который умело пел красивым голосом:
«Не морозь меня, моего коня.
У меня жена, ой, ревнивая».
Кастелян не выдержал и забасил:
«У меня жена, ой, красавица,
Ждёт меня домой, ждёт, печалится».
Слаженно и от души втроем завершали мы пение:
«Я вернусь домой на закате дня,
Обниму жену, напою коня.
Ой, мороз, мороз, не морозь меня,
Не морозь меня, моего коня».
— Ва! Ва! Ва! — закричали слушатели, а мы зааплодировали сами себе и терпению слушателей.
Когда эмоции улеглись, мы продолжили игру:
— Ты скажешь, что сделать этому фанту?
— Пусть расскажет интересную историю.
— Вот и рассказывай! — протянула мне кисет соседка.
— Это случилось сорок или пятьдесят оборотов назад. В одном далёком и отсталом, по меркам Межгалактического Союза, мире шла очередная никому не нужная война. Говорят, что на войне часто происходят невероятные события и встречи. О такой встрече я и расскажу. Встретились двое. Один выполнял служебный долг. Послали — пошел. Другой… Другой, мне кажется, выполнял волю Вселенной, потому что там он оказался случайно. Представьте себе: ущелье, в котором негде укрыться, обстреливают со всех сторон. Один из них растерялся — он впервые попал под пули. Пусть и в броне магической, но опыта нет. Зато второй почти голым телом закрыл его собой, — кастелян и дед сидели, опустив головы, печально кивая моему рассказу. Виктор, показывая глазами на их реакцию, покрутил пальцем у виска, Инк хмурился, но я продолжила: — Закрыл и погиб. Вернее, он обязательно бы погиб, если бы тот, кого он спасал, не вложил ему в ладонь капсулу жизни.
Я сделала театральную паузу и торжественно объявила:
— Дед, позволь представить тебе лейтенанта Советской Армии Андрея Васильевича Шеина. Именно он и его ребята прикрывали вас в том ущелье. Андрей Васильевич, познакомьтесь: Тес'шас вар Фламери, бывший император Драконниды, ректор Учебного Корпуса. Это он тогда остановил кровь, ввел вас в стазис и, вложив капсулу жизни в вашу руку, отправил в Центральный Межгалактический госпиталь.
Мужчины молча сидели, глядя в лицо друг другу. В комнате была такая тишина, что было слышно потрескивание дров в иллюзорном камине. Честно говоря, я испугалась. Мечтала о том, что, услышав мою историю, мужики прослезятся, обнимутся, выпьют. Все порадуются счастливому окончанию грустной истории, но вышло всё не так. Они молчат!!!
«Инк! Помоги!»
«Как?» — встал и отошёл к камину страж.
«Не знаю…» — растерянно ответила я.
Сгладил ситуацию Виктор. Вылив из бутылки в свой бокал остатки шампанского, он подошел и сел на освободившийся стул.
— Василич, так ты в Афгане воевал? — обратился он к кладовщику, легонько коснувшись его бокала своим.
— Воевал… — отмер Андрей Васильевич.
— Подожди, парень, не сейчас, — встрял в разговор дед и обратился к Шеину: — Солдат, я даже не надеялся, что смогу сделать это… Думал, что ты не выжил… Прости меня! За тебя, за твоих бойцов… Прости! Ведь если бы я тогда не захотел прогуляться на войну, то могло бы сложиться всё иначе.
— Ректор, ты умный мужик… то есть дракон, должен понимать, что иначе не сложилось бы. Погибли бы все. И некому было бы сказать, что ты ни в чем не виноват, — Андрей Васильевич протянул деду открытую ладонь. — Спасибо за жизнь, дракон!
Прослезились все. Пил только Виктор. Никто не обнимался. Дурное занятие жизненные сценарии сочинять. Герои всё сделают по-своему.
— Мы еще играть будем? — заглядывая в корзинку, спросила Реста. — Тут еще фанты остались.
— Играем!
— Обязательно играем!
Больше всех оживились Тес'шас и кастелян. Похоже, им неловко быть в центре внимания, вот и поддержали игру, чтобы переключились на кого-нибудь другого.
— Реши, что делать этому фанту.
— Пусть станцует!
Теватка сама предложила такое задание для себя, а я с энтузиазмом согласилась. Как же должен быть прекрасен танец в её исполнении, если, даже когда девушка просто идет по коридору, можно залюбоваться.
Из кристалла, похожего на мой, полилась необычная для землян музыка. Нежные переливы колокольчиков сплетались с брутальным горловым пением, ритмичными ударами и чем-то неопознанным. Казалось, что танцевать под это невозможно. Но Реста сделала шаг, еще один, переходящий в пируэт, и вот движения тела вплелись в музыку и понесли девушку над полом, и было невозможно представить танец и теватку раздельно.