§ 115. Семейные дела Петра Великого
Петр окончательно расстроил свое здоровье осенью 1724 г., простудившись при спасении солдат, тонувших в бурю на петербургском взморье. Всю зиму он хворал, но крепился, пока не слег окончательно в январе 1725 г. Скончался он 28 января 1725 г. и оставил неустроенной судьбу своего престола.
Семейные дела Петра Великого были не во всем благополучны. От первого брака с нелюбимой им Евдокией Федоровной (Лопухиной) у Петра был сын царевич Алексей, родившийся в 1690 г. Когда в 1698 г. Петр расторг свой брак с Евдокиею и отправил ее в монастырь, мальчик остался в Москве на попечении у своих теток-царевен. Петру некогда было заниматься своим сыном, и царевич попал под враждебные Петру влияния. Он жалел свою мать, не любил отца, учился нехотя и не сочувствовал ничему тому, что делал отец. По характеру робкий и уклончивый, он не имел мужества говорить с отцом прямо и откровенно, и потому Петр долго не понимал, почему сын так неохотно исполняет поручаемые ему дела. Приписывая это только лени, Петр всячески втягивал сына в работу, старался сделать его европейцем и женил его на немецкой принцессе (Софии-Шарлотте Вольфенбюттельской). Но жена царевича скоро умерла, оставив сына-малютку Петра (1715). К этому времени Петр В. уже убедился, что из Алексея прока не будет, и потребовал от сына, чтобы тот или переменил поведение, или отрекся от престола. Алексей отрекся, а затем убежал за границу к германскому императору (Карлу VI) и просил у него защиты от отца. Но Петр отправил за сыном ловких людей (П. А. Толстого и др.), которые убедили царевича вернуться домой. Когда царевич приехал в Москву, над ним и его друзьями начался розыск. Петр нашел признаки заговора против себя среди приятелей сына и отдал как этих приятелей, так и самого царевича под суд. По тогдашним законам, за всякое умышление против царя полагалась смертная казнь. Верховный суд, составленный из важнейших сановников, приговорил и Алексея к смертной казни. Но царевич умер до казни в Петропавловской крепости (1718).
С 1712 г. Петр состоял в негласном браке с простой женщиной Екатериной Алексеевной, взятой в плен в Лифляндии русскими войсками в начале Северной войны. Попав в дом к Меншикову, Екатерина там стала известна Петру и приглянулась ему. До конца своей жизни он ценил ее отличный характер, ее хозяйственность и уменье приспособиться ко всякой обстановке. В 1724 г. он даже короновал Екатерину, дав ей титул «императрицы, ее цесаревина величества». Дети Петра и Екатерины умирали в младенчестве; выросли лишь две дочери: Анна и Елизавета. Старшая из них, Анна Петровна, была перед кончиной Петра обручена с герцогом Голштинским. В составе царской семьи были еще и племянницы Петра Великого, дочери царя Ивана. Одна из них, Анна, была замужем за герцогом Курляндским и рано овдовела; другая, Екатерина, была выдана замуж за герцога Мекленбургского.
Итак, ко времени кончины Петра Великого царская семья состояла вся из женщин; маленький внук государя царевич Петр Алексеевич представлял собой единственное исключение. Можно поэтому понять те побуждения, по каким Петр Великий в 1722 г. издал свой закон о престолонаследии. По этому закону 1722 г. государь мог сам избрать себе наследника, не стесняясь династическими отношениями; мог даже раз избранного переменить, если тот оказывался недостойным. Петру хотелось обеспечить себе свободу передачи власти при отсутствии сыновей. В оправдание этого закона Феофан Прокопович (§ 113) напечатал тогда же целую книгу философских и богословских рассуждений под названием «Правда воли монаршей».
§ 116. Вопрос о престолонаследии после кончины Петра Великого, Екатерина I
Петр Великий не оставил после себя никакого распоряжения о престоле и не успел воспользоваться законом 1722 г. о престолонаследии. По составу императорской семьи нельзя было решить, кто больше всего имеет прав на престол. (Состав императорской семьи виден из следующей родословной таблицы:
Единственный внук Петра Великого, сын царевича Алексея, был так мал (10 лет), что требовал над собой опеки; а женщинам вообще не повелось быть на царстве. Шли толки о том, что Петр короновал свою супругу Екатерину именно для того, чтобы оставить ей царство. Но говорили и о том, что Петр больше всего склонен был передать престол дочери Анне, очень способной и умной. Словом, не знали, кого считать преемником первого императора. Не знали также, кому следует решать вопрос о престоле, если нет законных о нем распоряжений.
При таких условиях особую важность получала та среда, которая окружала монарха, с которой он правил, которой доверял дела государства. Эта среда образовалась исключительно по личному выбору Петра, умевшего отыскивать способных людей в самых различных слоях общества. Среди сотрудников Петра были люди из старой московской знати (князья Голицыны, князья Долгорукие, князь Репнин, Б.П. Шереметев и др.); были рядовые дворяне (Апраксины, Нарышкины, Головкины, Толстые); были люди без рода и племени (знаменитый любимец Петра Александр Данилович Меншиков; первый генерал-прокурор Ягужинский; дипломат Шафиров); были, наконец, иностранцы, которых Петр жаловал, но не сажал на высшие должности (таковы: дипломаты Остерман и Брюс, инженер генерал Миних). При Петре Великом, под его железною рукою, все эти люди одинаково чувствовали себя «птенцами гнезда Петрова», жили и работали вместе, знали ход дел, знали намерения Петра, были правительством. Конечно, именно им было суждено после смерти Петра вести дальше Россию; они скорее всего могли определить, кому надлежит передать престол Петра Великого.
Эти люди собрались, в минуту смерти Петра, во дворце и стали рассуждать о судьбах престола. Старая знать, во главе с сенатором кн. Дм. Мих. Голицыным, желала воцарения маленького Петра Алексеевича. Меншиков же и другие вельможи, подобно ему незнатные, желали провозгласить императрицей Екатерину. Меншиков устроил так, что ко дворцу пришли оба гвардейские полка и довольно ясно и настойчиво высказались в пользу императрицы. Это вмешательство «гвардейства» решило дело, и Екатерина была провозглашена императрицей; а вся власть перешла к Меншикову, который всегда был в отличных отношениях с Екатериной.
Так начался в России период временщиков. В составе династии не было людей, способных держать власть в своих руках, и она переходила в руки придворных вельмож — случайных любимцев, «временщиков», «сильных персон». Если бы сотрудники Петра составляли дружную и одинаково благонамеренную среду, они поддержали бы своих государей так, как в далекой древности московское боярство поддержало московских князей (§§ 43, 54). Но вельможи Петра на беду не были дружны и солидарны. Они враждовали друг с другом и были своекорыстны. Поэтому те из них, которые получали влияние и власть, обыкновенно употребляли их в свою личную пользу и против своих личных недругов. Государство терпело от этого страшный вред, потому что никто не думал о народном благе и государственных интересах. Общество страдало от произвола и злоупотреблений, а придворная жизнь обращалась в ряд интриг, насилий и переворотов. Немудрено, что период временщиков, тянувшийся 17 лет (1725–1741), оставил по себе самую печальную память у русских людей.
§ 117. Екатерина I, Петр II, Анна Иоанновна и Анна Леопольдовна
Вот главные события дворцовой и правительственной жизни этого периода. Когда императрица Екатерина передала всю власть своему фавориту Меншикову, то среди других сановников началось сильное неудовольствие против временщика, который держал себя заносчиво и злоупотреблял своим влиянием. Во главе недовольных стоял князь Дм. Мих. Голицын, старый вельможа, помнивший допетровские порядки. Он всегда думал, что уничтожение боярской думы было ошибкой Петра и что необходимо теперь устроить такое учреждение, которое имело бы законодательный характер (сенат его не имел). Если бы существовало такое «вышнее правительство», то, по мнению Голицына, невозможно было бы возвышение отдельного временщика: правила бы не одна «сильная персона», а целое учреждение. По настоянию Голицына и его друзей, такое вышнее правительство и было учреждено (1726). Оно получило наименование Верховного Тайного совета и состояло из шести наиболее видных сановников. Туда вошли и Меншиков, и Голицын. Новый совет должен был при государыне обсуждать все важные внутренние и внешние дела государства, и государыня обещала мимо совета никаких указов не выдавать. Сенат и синод были подчинены новому совету и потеряли свой титул «правительствующих»; должность генерал-прокурора была упразднена, потому что ее взял на себя верховный тайный совет.
Всем казалось, что наступил новый порядок и что государыня как бы поступила в опеку «верховников». Но на деле продолжалось старое: Меншиков за спиною у совета продолжал вертеть делами и держать себя фаворитом. Для того, чтобы окончательно укрепить себя при дворе, он упросил Екатерину назначить, по закону 1722 г. (§ 115), преемником престола великого князя Петра Алексеевича и женить будущего государя на дочери его, Меншикова. Екатерина согласилась. Вскоре затем она скончалась (1727). По ее завещанию на престол вступил 12-летний император Петр II. Меншиков как нареченный тесть императора перевез его в свой дом и стал управлять за него делами как государь. Стало быть, учреждение верховного тайного совета не помогло против временщика.
Тогда среди придворной знати нашлись люди, которые сумели иными средствами уничтожить влияние Меншикова. Семья князей Долгоруких, через молодого князя Ивана Долгорукого, вошла в доверие к маленькому императору, восстановила его против Меншикова и научила, как от него избавиться. Петр II объявил Меншикову ссылку (сначала в его имение, а затем в г. Березов на р. Оби) и приблизил к себе Долгоруких. Новые «сильные персоны» оказались не лучше Меншикова. Они захотели, как раньше Меншиков, породниться с государем и сделать Петра II женихом одной из княжен Долгоруких. Как и Меншиков, Долгорукие не стеснялись распоряжаться во дворце помимо верховного совета. Двор переехал в Москву для коронации императора, и там Долгорукие, закружив маленького государя в вихре удовольствий, не уберегли его от простуды. Простуда перешла в оспу, и Петр II скончался в январе 1730 г., не оставив завещания.