В книге II Хроник (34-35) рассказ об этих событиях более подробен. Его основные отличия: Иосия здесь совершает утверждение единобожия Яхве до находки книги Учения; находка книги Учения как бы завершает собой цикл мероприятий царя; оказывается, книга, найденная Хилкийей, написана Моисеем (II Хрон. 34:14: «И когда они вынимали серебро, принесенное в Дом Яхве, нашел Хилкийа-жрец книгу Учения Яхве, <писанную> рукою Моисея»); Иосия реформирует жреческое служение, устанавливает в храме Ковчег и учреждает в храме, со ссылкой на порядок, установившийся при Давиде и Соломоне, жреческие череды; для совершения Трапезы Иосия и другие вельможи жертвуют народу необходимый для жертвоприношения крупный и мелкий скот. В книге II Хроник (35:18) хронологический рубеж, после которого Трапеза не совершалась, определен как время деятельности пророка Самуила.
Выше мы говорили, что книгой Учения Яхве, которую нашел Хилкийа, следует считать Пятикнижие в том виде, как оно дошло до нас.
Из обоих повествований очевидно, что инициатива реформы принадлежит, как предполагается, жрецам; царь принимает Учение и радикально уничтожает все то, что так или иначе связано с языческими культами. Насколько верна версия об инициативе жрецов, определить трудно; не исключено, что именно царь побудил жрецов выступить с их инициативой. Как бы то ни было, однако, ясно, что реформа проводилась во исполнение требований, высказывавшихся пророками; отсюда следует, что религиозный переворот Иосии должен был привести к нравственному перерождению общества и утверждению принципов социальной справедливости. Важно и то, что Учение Яхве, которое Иосия воплощает в жизнь, приписывается легендарному пророку Моисею, выведшему, по преданию, Израиль из Египта, из Дома Рабства.
Для характеристики обстановки, в которой происходила реформа, существенно отметить, что Иосия пришел к власти в результате народного антиаристократического движения, направленного против придворной клики, свергнувшей его отца, царя Амона. Кажется правдоподобным, что Иосия, получивший власть из рук восставшего народа, став взрослым (он воцарился в возрасте восьми лет, а реформу проводил на восемнадцатый год своего царствования, т. е. в возрасте двадцати шести лет), осуществлял программу, соответствовавшую требованиям воцарившего его народа. По-видимому, от Иосии ждали перемен, и эти перемены осуществились.
Другое дело, что внедрение реформ Иосии в жизнь встретило не только поддержку, но и активное противодействие. В общих чертах об этом свидетельствуют обличения Иеремии. Про ближайших преемников Иосии — царей Иехоахазе (II Цар. 23:32) и Иехойакиме (II Цар. 23:37) мы узнаем, что они делали «зло» в глазах Яхве, подобно их отцам, т. е. Поддерживали языческий культ. То же говорится и о последующих царях — Иехойахине (II Цар. 24:9) и Цидкийаху (24: 19). Документы из Элефантины свидетельствуют, что языческие культы существовали в иудейском обществе еще в середине 1 тысячелетия до н. э. Свидетельство Иеремии (34:12-17) показывает, что и социальные требования народных масс не удовлетворялись. Из этого последнего обстоятельства можно, по-видимому, заключить, что сопротивлялась реформам Иосии, препятствовала их реализации иудейская аристократия.
В· условиях Вавилонского плена снова стал актуальным, насколько об этом можно судить, вопрос о религии иудейского общества. Гибель Иудейского царства воспринимается как величайшее несчастье; но это несчастье объясняется тем, что Иудея не выполняла волю Яхве, не воплощала в жизнь его Учение. Соответственно возрождение Иудеи, если бы оно могло осуществиться, мыслилось только на основе утверждения в иудейском обществе Учения Яхве со всеми его концепциями догматического монотеизма, сакральными постановлениями и нравственно-этическими постулатами. И не случайно проект возрождения Иудеи и Иерусалима, который был включен в книгу пророка Иезекииля, в целом совпадает с Пятикнижием, хотя и обнаруживает некоторые несущественные отклонения. Не случайно и то, что именно Пятикнижие стало регулятором всей жизни иудейского общества, когда оно по окончании Вавилонского плена конституировалось как гражданско-храмовая община с центром в Иерусалиме.
IV
Содержание Пятикнижия — это рассказ о том, как Яхве заключил договор с Израилем и его предками — патриархами. Само по себе представление о договорных отношениях, о союзе между Богом и его народом выросло из земных отношений между народом и поставленным на царство царем. Есть основания полагать, что они регулировались специальным договором, в котором оговаривались обязательства обеих сторон (ср. II Сам. 5:3). Бог выступает, таким образом, в роли царя, верховного владыки Израиля. Заключение договора между ним и его народом повествователь показывает на фоне космического миропорядка как основной элемент его развития. Неудивительно поэтому, что свое повествование он начинает с рассказа о сотворении Вселенной — небес и земли. В свою очередь, этот рассказ отчетливо делится на две части: космогоническое предание, не имеющее жанрового обозначения, в котором действует Бог (ʼǟlōhȋm) (Быт. 1:1-2:2), и другое предание (Быт. 2:4-25), представляющее собой «родословия (tolěḏōṯ) небес и земли».
Представление о Боге (Эль, Элохим) как о творце Вселенной является одним из самых устойчивых в мифологии древних народов сиропалестинского региона. В хеттском изложении ханаанейского мифа о Боге Бури упоминается d El-un-ni-ir-ša, что соответствует ханаанейскому ʼēlqūnȋ (ʼa)rsa «Бог (Эль.- И. Ш.) — создатель земли». Эта формула встречается в надписи хеттского царя Азитавадда из Каратепе (ок. 720 г. до н. э.) и финикийско-пунийской надписи из Великого Лептиса (KAI 129; II в. н. э.). В арамейском варианте она засвидетельствована в пальмирских надписях (ʼlq(w)nrc). В Библии Бог (Эль, Эль Всевышний) как творец небес и земли упомянут в книге Бытие (14:19); далее (Быт. 14:22) он отождествляется с Яхве. Вполне возможно, что предание, зафиксированное в 1-й и 2-й главах книги Бытие (1:1-2:2), разрабатывает этот же сюжет. Обращает на себя внимание сухой, подчеркнуто «протокольный» стиль этой части повествования, которое начисто лишено каких-либо художественных подробностей. Создается впечатление, что здесь воспроизводится не фольклорное предание, а жреческая схема, традиция, выработанная в храмах и сохранявшаяся там как специфическое сакральное знание. Сотворение мироздания, растений, животных и птиц здесь описывается как последовательная созидательная деятельность Бога; Бог «творит» небеса и землю, он «делает» те или иные предметы, выполняет свою «работу». Однако при создании света созидающей силой является Божье слово, а в рассказе о сотворении растений земля оказывается существом, выполняющим повеление Бога, выращивающим растения из себя. Не исключено, что перед нами в данном случае — отражение представлений о земле как о божестве; напомним в этой связи, что в угаритском списке богов фигурирует также и Земля.
Текст двух первых глав книги (l:l-2:2) одновременно призван объяснить существование семидневного цикла и отдыха в седьмой день (день отдохновения — суббота).
В «родословии небес и земли» богом-творцом Вселенной является Яхве — Бог. Следует отметить, что это представление разрабатывается в ветхозаветной мифологии в различных видах и формах. Так, например, в Псалме 24 (1-2) (авторство приписывается Давиду) читаем:
Яхве принадлежит земля и то, что ее наполняет: вселенная и ее обитатели,
ибо Он на морях поставил ее основания и на реках воздвиг ее,
а в Псалме 33 (6-9) говорится:
Словом Яхве небеса соделаны
и дыханием его уст — все войско их.
В кните пророка Исаии (42: 5) сказано:
Так говорит Бог Яхве,
распростерший небеса и их пространства,
разостлавший землю и ее произведения,
дающий душу народу на ней
и дыхание ходящим по ней.
И далее (45:6-7, 12):
Я — Яхве, и нет больше
созидающего свет и творящего тьму, дающего мир и творящего беду.
Я, Яхве, делаю все это!
……………………………………………
Я соделал землю
и человека на ней сотворил.
Я,- Мои руки распростерли небеса,
и всему их воинству я дал веления.
В книге Иеремии (10:12-13) читаем:
Он соделал землю Своею силой,
утвердил вселенную Своею мудростью
и Своим разумением распростер небеса.
По голосу, который Он издает, шумят воды на небесах,
и Он вздымает тучи от края земли,
молнии в дождь соделывает
и выводит ветер из Своих кладовых.
И далее (Иер. 27:4-5):
«Так говорит Яхве воинств, Бог Израиля: Так скажите вашим господам: Я соделал землю, человека и скот, которые на земле, Моею великой силой и Моею простертой мышцей, и отдал ее тому, кто был праведен в Моих глазах».
Все эти сюжетные элементы, несомненно, должны были иметься в «родословии небес и земли». Между тем повествователь Пятикнижия опускает их, ограничиваясь только общим упоминанием в заголовке о сотворении небес, земли и земной растительности. Едва ли это сделано случайно, но мотивы, заставившие повествователя миновать чрезвычайно важные подробности мифа о том, как Яхве сотворил мироздание, не ясны. Наиболее вероятным кажется предположение, что в своем полном виде этот миф был по идейным соображениям для повествователя неприемлем, иначе говоря, что этот миф был политеистичным. Монотеистической тенденции отвечала жреческая конструкция. Кроме этого, могло иметь значение желание повествователя избежать повторений и противоречий, действительных или мнимых. По-видимому, сказанным объясняется то обстоятельство, что основным содержанием «родословия небес и земли» стало в Пятикнижии предание о первых людях и о распространении людей на земле. Впрочем, как увидим, и в этом предании сохраняются, несмотря на редактуру, политеистические черты.