подозревать, что вы были вблизи него, имея в своем распоряжении "Ски". На это м-с Б., "ловкая обманщица", закоренелая и "опытная во лжи", поступает как раз так, как ее просили не делать, т. е. она подходит к нему и передает ему ту самую книгу, в которую "Ски" положил письмо! Действительно очень умно. (3). Он приводит аргумент, что "даже если иначе понимать оккультный подлог, то дальнейшее содержание этого письма было несовместимо с предполагаемой целью, так как оно продолжало говорить о Т. О. и Адептах с весьма ощутимой искренней преданностью и т. д. и т. д. " М-р Мэсси, как я понимаю, не делает различия между "оккультным" и обычным подлогом, таким, с каким его познакомил его юридический опыт. Оккультный обманщик, Дуг-па, подделал бы это письмо в таких же выражениях. Он бы никогда не позволил своей персональной ненависти увлечь себя до того, чтобы лишить письмо самой искусной детали. Он не показал бы Т. О. как "надстройку над обманом" и именно "противоположное впечатление" является его венцом. Я говорю – есть, потому что половина письма – подлог и при этом очень оккультный. М-р Мэсси, возможно, поверил мне, так как это не та часть, которая касается его, что отрицается (вся, за исключением слов "таинственный" или какого-то другого еще более таинственного места), но "следующая часть", как раз та, которую "Биллинг сам неохотно признавал", как давшую "совсем противоположное впечатление". "Л. Л. " – никто, живой или мертвый. Несомненно, не "Лорд Линдсей" так как Е. П. Б. его не знала и не имела ни тогда, ни когда либо позднее ни малейшего отношения к "Его Светлости". Эта часть письма производит впечатление настолько неуклюжей подделки, что она может обмануть только такого человека, ум которого уже хорошо настроился, чтобы увидеть обман в м-с Биллинг и в ее "Ски". Я кончил, и вы можете показать это письмо вашему другу Мэсси. Каково бы ни было его личное мнение обо мне и Братьях, это никоим образом не отразится на обещанном "учении" через ваше любезное посредство.
Письмо 101 а
Относительно Устава и Организации Общества я позволяю себе сделать следующие предложения. Вопросы, на которых я настаиваю, мне кажутся очень насущными, так как я беседовал со многими туземцами и претендую на лучшее знание индусского характера, нежели его может знать чужеземец.
Кажется, что преобладает всеобщее мнение, что Общество является религиозной сектой. Думаю, что это впечатление имеет своим источником общее мнение, что все Общество посвящено Оккультизму. Насколько я могу судить, это не так. Если это так, то самая лучшая линия поведения, которую следовало бы принять, была бы – сделать все Общество тайным и закрыть двери для всех, за исключением немногих, которые показали бы свою решимость посвятить всю свою жизнь изучению Оккультизма. Если это не так, и Общество основано на широком гуманистическом принципе Всемирного Братства, пусть Оккультизм, одно из его многих разветвлений, будет совершенно тайным. С незапамятных времен это священное знание с большой осторожностью охранялось от масс, и потому, что некоторые из нас имели огромное счастье соприкоснуться с некоторыми из хранителей этого неоценимого сокровища, разве с нашей стороны правильно воспользоваться их добротой и вульгаризовать тайны, которые они считают более неприкосновенными, нежели свои жизни? Мир еще не подготовлен, чтобы услышать правду об этом. Ставя факты перед неподготовленной, обычной публикой, мы только выставляем на посмешище тех, которые были добры к нам и приняли нас своими сотрудниками для несения добра человечеству. Надоедливо толкуя об этом вопросе, мы, в известной мере, опротивели публике. Мы дошли даже до того, что бессознательно для нас самих заставили публику поверить, что наше Общество находится под исключительным руководством Адептов, между тем как фактически вся исполнительная власть находится в руках Основателей, и наши Учителя лишь дают нам совет в исключительных случаях крайней необходимости. Публика видела, что она превратно поняла эти факты, так как время от времени в управлении Обществом были разоблачены ошибки, причем некоторые из них могли легко быть избегнуты проявлением обыкновенного здравого смысла. Вследствие этого она пришла к заключению, что:
1) или Адепты вообще не существуют; или
2) если они существуют, то у них нет никакой связи с нашим Обществом, и поэтому мы являемся бесчестными мошенниками; или
3) если у них есть какая-либо связь с Обществом, то это должно быть на очень низком уровне, раз под их руководством происходили такие ошибки.
Кроме нескольких благородных исключений, которые нам полностью доверяли, наши туземные члены приходили к одному из этих трех заключений. Поэтому, по моему мнению, необходимо немедленно принять меры к устранению этих подозрений. Для этого я вижу лишь одно средство:
1) или все Общество посвятить Оккультизму, в случае чего оно должно быть таким же тайным, как Масонская Ложа или Ложа Розенкрейцеров, или
2) никто не должен что-нибудь знать об Оккультизме, за исключением тех очень немногих, которые своим поведением доказали свое решение посвятить себя его изучению. Так как наши "Братья", находя первую версию нежелательной, категорически запрещают ее, то остается лишь вторая.
Другой важный вопрос – это принятие членов. До сих пор каждому, кто выражал желание присоединиться и мог найти двух поручителей, было разрешено вступить в Общество, и мы тщательно не расспрашивали его, каковы его мотивы присоединиться к нам. Это повело к двум плохим следствиям. Люди думают, или делают вид, что думают, что мы принимаем членов просто из-за их вступительного взноса, на который мы существуем; и многие присоединялись просто из любопытства, думая, что уплатив вступительный взнос в размере десяти рупий, они смогут увидеть феномены. И когда они в этом разочаровались, они оборачивались против нас и начинали оскорблять наше дело, для которого мы работали и которому мы отдали наши жизни. Лучший способ, как исправить это зло, было бы исключить этот класс людей. Естественно возникает вопрос, как это может быть сделано, так как наш Устав так либерален, что допускает каждого? Но в то же время наш Устав предписывает вступительный взнос в размере 10 рупий. Это слишком низкая сумма, чтобы исключить ищущих диковин, которые могут позволить себе потерять такую незначительную сумму, если их любопытство не будет удовлетворено. Поэтому взнос надо настолько повысить, чтобы присоединились только те, которые действительно искренни. Нам нужны люди принципиальные, с серьезными целями. Один такой человек может сделать больше для нас, нежели сотни охотников [до] феноменов. По моему суждению взнос надо повысить до 200 или 300 рупий. Можно возразить, что таким образом мы можем исключить действительно хороших людей, искренних и убежденных, но не способных платить. Но я думаю, что лучше рискнуть возможной потерей одного хорошего человека, нежели допустить толпу бездельников, один из которых может уничтожить работу, сделанную всеми предыдущими. И все же даже такой случай может быть избегнут. Ибо так же, как мы теперь принимаем в члены без уплаты взноса некоторых, которые кажутся особенно достойными, то же самое можно делать при предложенном изменении.
Почтительно предоставлено на рассмотрение м-ра Синнета.
Письмо 101 б
Почтительно представлено на рассмотрение м-ра Синнета, по непосредственному приказу Брата К. Х.
За исключением взноса, который слишком преувеличен, его точка зрения совершенно правильна. Так восприняли это туземные умы. Я верю, мой дорогой друг, что вы прибавите пункт, показывающий Общество в его истинном свете. Прислушивайтесь к вашему внутреннему голосу и еще раз сделайте одолжение,
Письмо 102
Мой дорогой друг!
Я подхожу к предмету, которого умышленно избегал многие месяцы, пока не собрал доказательства, которые даже на ваш взгляд покажутся убедительными. Как вы знаете, мы не всегда одинаково мыслим, также то, что для нас является фактом, не имеет в ваших глазах никакого веса, если оно никоим образом не нарушает западных методов суждения о нем. Но теперь настало время, когда мы должны пытаться заставить вас лучше понимать нас, чем до сих пор понимали даже некоторые из лучших и наиболее серьезных западных теософов, например К. К. Мэсси. И хотя я менее всех стремлюсь, чтобы вы следовали за мной как за вашим "пророком" и "вдохновителем", я все же был бы истинно огорчен, если бы вы дошли до того, что стали бы считать меня "моральным парадоксом", допуская, что я или виноват в том, что приписываю себе силы, которых никогда не имел, или злоупотребляю ими, чтобы скрыть недостойные цели так же, как и недостойных лиц. Письмо мистера Мэсси объясняет вам, что я хочу сказать; то, что ему кажется убедительным доказательством и безупречной уликой, для меня ни то, ни другое, так как я знаю всю истину. В последний день вашего 1882 г. его имя приходится третьим в списке неудачников (я спешу сказать, опасаясь нового недоразумения); это ничто по отношению к предполагаемому новому филиалу в Лондоне, но все – по отношению к его личному продвижению. Я глубоко об этом сожалею, но не имею права привязываться настолько крепко к какой-либо личности или личностям путем собственных симпатий или уважения, чтобы лишать свою работу поступательного движения, стать неспособным повести остальных к чему-то более великому и благородному, нежели их нынешняя вера. Поэтому я предпочитаю оставить их при нынешних заблуждениях. Вкратце значение этого заключается в следующем: м-р Мэсси находится во власти весьма странных, неправильных представлений и в последнее время "видит сны", хотя он и не медиум, как его друг С. Мозес. При всем том он благороднейший, чистейший, короче – один из лучших людей, которых я только знаю, хотя при случае слишком расположен верить по неправильным направлениям. Но у него совершенно отсутствует правильная интуиция. Она придет к нему позднее, когда не будет ни Е. П. Б., ни Олькотта. До этого времени – запомните и скажите ему это – мы не требуем ни