леянное поле предприимчивости и полезности. Наше поле никогда не может быть чем-то более, нежели светлый мир призраков для человека совершенно "практического склада"; и если ваш случай является в некоторой степени исключительным, то это потому, что ваша натура имеет более глубокие побуждения, чем у других, которые еще более "деловые", у которых источник красноречия находится в мозгу, а не в сердце, никогда не соприкасавшемся с таинственно лучезарным и чистым сердцем Татхагаты.
Если вы редко получите вести от меня, никогда не разочаровывайтесь, мой брат, но скажите: "Это моя вина". Природа связала вместе все части своего царства тонкими нитями магнетической симпатии, и имеется взаимосвязь даже между звездой и человеком; мысль пробегает быстрее электрического тока, и ваша мысль найдет меня, если будет послана чистым импульсом так же, как моя мысль найдет, находит и часто бывает запечатлена в вашем уме. У нас могут быть свои особые циклы деятельности, но не совсем отделенные друг от друга. Подобно свету в темной долине, видимому горцу с вершины, каждая светлая мысль в вашем уме, мой брат, будет искриться и привлечет внимание вашего далекого друга и корреспондента. Если мы этим путем открываем наших естественных союзников в Мире Теней – ваш мир и наш вне этих пределов, и наш закон приблизится к каждому такому, даже если у него имеются лишь малейшие проблески истинного света Татхагаты, – то насколько легче вам привлечь нас. Поймите это, и допущение в Общество людей, часто противных вам, не будет вас более удивлять. "Здоровые не нуждаются во враче, но больные" – аксиома, независимо от того, кто произнес ее.
А теперь разрешите пока что проститься до следующего раза. Не предавайтесь опасениям о том, какое зло может произойти, если все не дойдем так, как должно по вашему мирскому рассуждению; не сомневайтесь, ибо налет сомнения обессиливает и задерживает рост. Иметь бодрую уверенность и надежду совсем другое дело, чем поддаться глупому и безрассудному слепому оптимизму: умный раньше времени караул не кричит. Туча опускается на ваш путь – она скапливается около холмов Джэко. Тот, кого вы сделали своим поверенным (я рекомендовал вам стать только его сотрудником и не советовал рассказывать ему того, что должно быть удержано при себе), находится под губительным влиянием и может стать нашим врагом. Вы поступите правильно, пытаясь освободить его от этого, ибо это предвещает плохое ему, вам и Обществу. Его большой ум вспенен тщеславием и поддается чарам писка более слабого, но хитрого ума. Вы легко различите злобную силу, которая стоит позади их обоих и употребляет их, как орудия для приведения в исполнение своих собственных гнусных планов. Намеченная катастрофа может быть предотвращена удвоенной бдительностью и рвением чистой воли со стороны друзей С. В. Л. Поэтому работайте, если хотите отвратить этот удар, ибо если он обрушится, вы тоже не избегнете вреда, как бы велики ни были усилия моего брата. Причина этого никогда не будет устранена, хотя Сизифов камень может раздавить многим пальцы ног. Всего хорошего еще раз, мой друг, надолго или ненадолго, как вы решите. Меня призывают к обязанностям.
Письмо 46
Ваше письмо было адресовано мне, так как вы еще не знали, что К. Х. опять установил связь с вами. Тем не менее, раз ко мне адресовались, я отвечу. "Делайте так – во что бы то ни стало идите вперед". Результат может быть бедственным для спиритизма, хотя бы действительность феномена была доказана, следовательно, выгодной для теософии. Кажется жестоким позволять бедному сенситивному парню появиться в львиной берлоге; но так как принятие или отказ от любезного приглашения зависит от медиума, консультируемого и вдохновляемого его могучим и дальновидным "Эрнестом", то зачем другим об этом беспокоиться!
Так как нам, достойный сэр, вероятно, не придется очень часто переписываться, то я хочу вам сказать кое-что, что вам нужно знать, и из чего вы можете извлечь пользу. 17 ноября в этом году семилетний срок испытания, данный Обществу при его основании, чтобы осторожно "проповедовать нас", истекает. Один или двое из нас надеялись, что мир настолько продвинулся интеллектуально, если не интуитивно, что Оккультная доктрина могла бы обрести интеллектуальное признание и импульс для нового цикла оккультных изысканий. Другие, более мудрые, как это теперь кажется, придерживались другого мнения, но согласие на испытание было дано. Однако, было обусловлено, что попытка должна быть проведена независимо от нашего персонального управления, что не должно иметь место сверхнормальное вмешательство с нашей стороны. Подыскивая, мы нашли в Америке человека, годного стать вождем, человека большого нравственного мужества, самоотверженного и обладающего другими хорошими качествами. Он далеко не был самым лучшим, но (как мистер Хьюм говорит о Е. П. Б.) он был лучшим, какого можно было достать. С ним мы соединили женщину с наиболее исключительными и чудесными дарованиями. Вместе с тем у нее были большие личные недостатки; но и такой, какой она была, она осталась непревзойденной, так как не было на свете более подходящего человека для этой работы. Мы послали ее в Америку, свели их вместе, и испытание началось. С самого начала и ей и ему было. дано понять, что исход всецело зависит от них самих. И оба они предложили себя для этого испытания, за некоторое воздаяние в далеком будущем, как бывало говорил К. Х., в качестве солдат, добровольно вызвавшихся на безнадежное дело. В течение шести с половиной лет они борются против таких неравных сил, которые отбили бы охоту у всякого, кто не работал бы с отчаянием, человека, вложившего жизнь и все, что ему дорого, в отчаянное наивысшее усилие. Их успех не оправдал надежд их начальных вдохновителей, хотя он был феноменальным в некоторых направлениях. Еще несколько месяцев, и срок испытания закончится. Если к тому времени состояние дел в Обществе по отношению к ним – вопрос о "Братьях" не будет окончательно улажен (или исключен из программы Общества, или принят на наших условиях), то это будет последнее о "Братьях" всех форм, цветов, размеров и степеней. Мы исчезаем из поля зрения публики, как испарения в океане. Только тем, кто оказался верным себе и Истине во всем, будет дозволено дальнейшее сношение с нами. И даже не им, если, начиная от председателя и ниже, они не свяжут себя торжественным словом чести хранить с того времени нерушимое молчание о нас, о Ложе, о Тибетских делах. Они не должны отвечать даже на вопросы ближайших друзей, хотя бы молчание могло казаться как бы придающим видимость "обмана" всему тому, что просочилось. В таком случае усилие будет приостановлено до наступления следующего семеричного цикла, когда, если обстоятельства будут более благоприятны, следующая попытка будет сделана по тому же самому или другому направлению.
Мое собственное скромное впечатление таково, что нынешний памфлет Хьюм-Сахиба, будучи высоко интеллектуальным, мог бы быть улучшен таким образом, чтобы оказать большую помощь в сообщении нужного поворота в делах Общества. Если бы он более доверял в делах своей личной интуиции, которая сильна, когда он к ней прислушивается, и менее – к голосу того, кто не представляет целиком общественного мнения, как это вы, кажется, думаете, и не способен поверить, хотя бы ему доставили 1000 доказательств, то этот памфлет мог бы стать одним из наиболее сильных произведений, созданных в настоящее время.
Вашими космогоническими вопросами я займусь, когда не буду обременен более важными делами.
Письмо 47
Хорошо, скажите, что я невежда в ваших английских обычаях, а я скажу, что вы такой же в наших Тибетских, разницу поделим пополам, пожмем наши астральные руки над Барнавеем и покончим с дискуссией. Е. П. Б.? Разумеется, она будет взбешена, но кому какое дело? Однако, это держится от нее в секрете. Бесполезно делать ее еще более несчастной, чем она есть.
Кук – насос мерзости с постоянно работающими поршнями, и чем скорее он их завинтит, тем лучше для него. Ваше последнее письмо ко мне менее похоже на "петицию", чем на протест, мой уважаемый Сахиб. Его голос более напоминает военный клич моих предков, нежели дружеское воркование. И это мне тем более нравится, говорю я вам. Оно звучит истинной честной откровенностью. Потому – давайте разговаривать, ибо в сердце вашем тепло, и вы заканчиваете словами: "Утвердите ли вы то, что мне кажется правильным курсом или нет, я всегда останусь вашим верным… " и т. д. Европа – место большое, но Мир еще больше. Солнце Теософии должно сиять всем, а не только части. Движение распространилось больше, чем вы подозреваете; и работа Т. О. соединена с подобной же работой, тайно производимой во всех частях света. Даже в
Т. О. имеется отдел, управляемый одним греческим Братом, о котором никто в Обществе не подозревает, за исключением Е. П. Б. и Олькотта. И даже он знает лишь то, что идет подготовка, и временами выполняет приказы, которые я ему посылаю в связи с этим. Цикл, о котором я говорил, относится к движению в целом. Европа не будет пропущена, не бойтесь. Но возможно, что вы даже не в состоянии представить себе, каким образом свет туда прольется. Спрашивайте своего серафима К. Х., чтобы он рассказал вам об этом подробнее. Вы говорите о Мэсси и Круксе – разве вы не помните, что 4 года назад Мэсси был предложен шанс возглавлять движение в Англии, и он его отклонил? На его место был поставлен этот старый зловещий идол с иудейского Синая – Уайлд, который в своей христианской напыщенности и фанатическом гниении не допустил нас в движение. Наш Коган абсолютно запретил нам принимать какое-либо участие. Мэсси следует об этом подумать самому, и вы можете ему об этом сказать. К настоящему времени вы должны бы научиться нашему образу действий. Мы советуем – и никогда не приказываем. Но мы влияем на индивидуумов. Поройтесь, если хотите, в сп