К удивлению Андрея, это сообщение вызвало у Владыки лишь улыбку.
— Этого следовало ожидать, — Хериорх явно был доволен, его глаза светились. — Садись, — он кивнул на кресло, Андрей покорно сел. — Это хорошая иллюстрация к нашим прежним разговорам — о том, что собой представляет человек.
— Я помню, — Андрей поморщился, ему не хотелось вступать с Владыкой в философские споры. Однако Хериорх явно думал иначе.
— Хорошо, что помнишь, — он усмехнулся. — Я говорил тебе, что в этом мире нет равенства. И хотя в каждом из нас живет зверь, мы — а точнее, вы, — он ткнул пальцем в сторону Андрея, — привыкли себя сдерживать. Не потому, что вас беспокоят всякие там морально-этические нормы, — это все глупости, попытки обмануть самих себя. Единственным сдерживающим фактором для вас является страх наказания.
— Не согласен, — покачал головой Андрей. — Страх наказания действительно существует — на этом, например, основано все уголовное право. Но ведь есть и другое. Совесть, например.
— Совесть? — Владыка насмешливо вскинул брови. — Ерунда. Полная ерунда. И кстати, — он улыбнулся, — почему-то бытует представление, что со своей совестью человек всегда может договориться — если ему доподлинно известно, что о грехе его никто никогда не узнает.
— Бывает, — согласился Андрей. — Но вы ведь жили в то время, когда из-за этой самой совести люди стрелялись — или я ошибаюсь?
— И это было. Но девять из десяти стрелялись именно потому, что всплывал некий не слишком приятный факт. И хоть как-то восстановить свою честь, свою репутацию можно было только одним способом — пустив себе пулю в лоб. И в данном случае твоя хваленая совесть выступает все тем же пугалом. Просто страх смерти оказался слабее страха бесчестья.
— А десятый? Тот, кто просто не мог жить со своим грехом?
— Ну и что? — Владыка пожал плечами. — Он лишь подтверждает правило. Люди сами придумали себе условия игры, придумали нормы жизни, во многом глупые, и впадают в истерику, когда не могут этим нормам соответствовать. То есть в итоге все, опять же, сводится к банальному чувству страха. Так что страх, Андрей, — это еще одна из сил, движущих миром. Но! — Владыка поднял палец. — Если в тебе нет страха, то все человеческие нормы и принципы перестают что-либо для тебя значить. Ты обретаешь свободу — свободу истинную, настоящую. — Ну а как быть с Богом?
— С Богом? — насмешливо переспросил Хериорх.
— Ах, да… — Андрей кивнул. — Я забыл, что вы в него не верите. — А ты, значит, веришь?
— Может быть. По крайней мере, там что-то есть, — Андрей указал пальцем в потолок.
— Ты казался мне умнее, — Владыка надменно усмехнулся. — Твоя вера в Бога смешна.
— Человек должен во что-то верить. Иначе ему незачем жить. — То человек. А ты маг. — Вы хотите сказать, что маг — не человек?
— Не придирайся к словам, — поморщился Хериорх. — Суть не в этом. Суть в том, что ваш Бог — это всего лишь очередная страшилка. Веди себя пристойно — попадешь в рай, будешь грешить — пожалуешь к чертям в ад… — Он засмеялся. — Человеческая глупость меня просто восхищает. — Ну а если Он все-таки есть?
— Я его пока не встречал. Вряд ли ты будешь спорить с тем, что я знаю о Мироздании в тысячи раз больше, чем все ваши ученые и богословы, вместе взятые. Я повидал очень многое, но Бога пока не встречал. Более того, не встречал и никаких объективных свидетельств его существования. Потому и говорю, что люди сами придумали себе пугало, чтобы сдерживать в себе зверя. Ведь что получается? — Владыка снова усмехнулся. — Вы стремитесь к праведности не потому, что так вам подсказывает ваша хваленая совесть, а потому, что чувствуете над собой десницу Божью, потому, что боитесь его наказания. В итоге мы пришли все к тому же страху. А страх — это атрибут слабости, противоположностью которой является сила. Это, кстати, повод вернуться к нашим поселенцам. — Он слегка потянулся в кресле, послышался хруст суставов. — Стоило им оказаться на свободе, и они почувствовали вкус к силе, ощутили свою истинную природу. И я могу это только приветствовать.
— Да, но что из этого получится? — возразил Андрей. — Если следовать вашей трактовке, то они должны просто перебить друг друга, и на этом все кончится.
— Не скажи, — Владыка покачал головой. — Осознав свою истинную природу, они придут и к пониманию иерархии силы, иерархии власти. Сильные будут наверху, слабые внизу. Вот и все, исключительно гармоничное общество.
— Скорее уж стадо, — насупился Андрей. — Стадо, где каждый ревностно отстаивает свое место под солнцем.
Ему не хотелось больше спорить. Извращенная, человеконенавистническая логика Владыки его удручала.
— Может, следует посмотреть, что у них там? — Андрей взглянул на Хериорха. — Пока не поздно?
— Разумеется. — Владыка встал, ленивым взмахом руки открыл Дверь. — Пошли…
Ссора оказалась на редкость глупой — как обычно, все началось из-за пустяка. Два поселенца поспорили из-за участка. Место и в самом деле было красивое — на берегу реки, близ леса. Но таких мест в округе было много, поэтому спор носил чисто принципиальный характер. Один заявлял, что присмотрел это место уже давно, второй же просто начал строить дом на понравившемся ему участке и с порога отмел все претензии первого, благо не видел никаких меток или любых других признаков того, что место занято. В итоге все кончилось стрельбой. Первый поселенец получил заряд картечи в живот и через час умер, второй заявил возмущенным поселенцам, что так будет с каждым, кто посмеет посягнуть на его собственность. Таковые вскоре нашлись: несколько добропорядочных граждан решили наказать убийцу, восстановив, таким образом, поруганную законность. После скоротечной схватки им пришлось отступить, оставив на поле боя еще двух убитых…
Владыка смотрел на тела погибших с едва заметной улыбкой. Слева от него собралась возмущенная толпа поселенцев, шагах в десяти справа стоял возмутитель спокойствия с «вертикалкой» наперевес. По его лицу было видно, что он готов стоять до конца и при необходимости пустит пулю в лоб даже самому Владыке.
Хериорх взглянул на толпу, его холодный взгляд заставил всех притихнуть. Они уже видели этого человека раньше и понимали: он облечен властью.
— Чего вы хотите? — Голос Владыки звучал спокойно и размеренно.
Вперед вышел один из поселенцев, невысокий человек в очках в золотой оправе.
— Он убил троих человек и должен понести наказание. Мы требуем справедливости.
— Требуете? — В голосе Хериорха мелькнула насмешка. — Вы слишком ничтожны, чтобы чего-либо требовать. Человек в очках слегка опешил.
— Что значит «ничтожны»? — глупо спросил он. — Я же говорю, мы требуем справедливости, требуем наказать убийцу.
— А за что он убил этих людей? — с холодной улыбкой осведомился Владыка, кивком указав на трупы. — У него была причина так поступить?
— Я не собираюсь выяснять, была у него причина или нет, — человек в очках явно начинал злиться. — Никто не давал ему права убивать. Любой спор можно решать цивилизованно. Именно поэтому мы просим наказать этого человека, чтобы впредь закон и порядок соблюдались неукоснительно. Иначе мы накажем его сами.
— Вот значит как… — усмехнулся Владыка, затем повернулся к возмутителю спокойствия. — А что скажешь ты?
— Ничего не скажу, — голос убийцы звучал твердо и решительно. — Это мой участок, я занял его первым. И никому не позволю отнять его. К тому же не я начал эту войну.
— И ты их, конечно, предупреждал? — Хериорх указал на тела погибших.
— Предупреждал. Они не захотели меня слушать.
Владыка повернулся к человеку в очках, окинул взглядом притихшую толпу.
— Ну так чего же вы хотите? Какой справедливости вы еще требуете?!
— Но ведь он убил… — начал было человек в очках, но тут же осекся, не выдержав тяжелого взгляда Владыки.
— Да, убил. И правильно сделал. Более того, он перестреляет вас всех, если вы позаритесь на его собственность.
Человек в очках молчал, его щеки мелко-мелко тряслись.
— Подойди сюда, — обратился Хериорх к убийце, тот медленно подошел и остановился в двух шагах от Владыки. Ружье он держал в правой руке, указательный палец ласкал курок. В глазах этого человека по-прежнему не было ни страха, ни раскаяния.
— С этой минуты ты отвечаешь за порядок в этом мире, — он едва заметно улыбнулся, увидев сверкнувший в глазах убийцы огонек удивления. — Мне нравится твое понимание справедливости, поэтому я передаю тебе всю полноту власти. Все это слышали? — Он окинул толпу грозным взглядом. — Этот человек — ваш полновластный правитель, его слово — закон. Все несогласные будут иметь дело со мной. Что касается тебя, — Хериорх посмотрел на своего нового наместника, — то постарайся не перегибать палку. Или я лично сверну тебе шею.
— Тогда верните меня назад! — закричал человек в очках. — Я не хочу здесь оставаться!
— Вот как? — Хериорх задумчиво посмотрел на трясущегося от негодования человечка, затем перевел взгляд на других поселенцев. — Может, еще кто-нибудь хочет вернуться?!
Толпа безмолвствовала. Желающие вернуться наверняка были, но что-то в голосе Владыки заставило их промолчать.
— Больше желающих нет, — удовлетворенно констатировал Хериорх и вновь взглянул на человека в очках. — Что ж, придется тебя отсюда забрать. — Он подошел к бледному человечку и взмахнул рукой. — У меня есть для тебя более подходящее место…
Притихшая толпа молча смотрела на тающие в воздухе туманные струи. Андрей, все это время стоявший рядом с Владыкой, остался один. Остатки Двери растаяли, все взгляды обратились к Андрею.
— Кто он? — тихо спросил убийца. Андрей оглядел собравшихся. Их было больше сотни, и все, без сомнения, хотели получить ответ на этот вопрос. Их обманом заманили в этот мир, и произошло это не без участия Андрея.
— Это Хериорх, Владыка этого и многих других миров. Вам лучше с ним не спорить. Поверьте на слово…
Снова послышался треск разрываемого воздуха — вернулся Владыка. Он был один.