— Шур, когда тебе говорят «Улепетывай со всех ног», нужно улепетывать со всех ног, а не щелкать жвалами в поисках незабываемых впечатлений! Ты чего рассусоливал после активации гексаграммы?
«Прости, Глан, — Шуршак осыпал друга целой чередой виноватых рожиц-мыслеобразов, — не ожидал, что реакция аномальной зоны (Адовой Клоаки, Вельховой Пасти) окажется столь бурной. Хотел посмотреть (зафиксировать, запечатлеть) процесс распада, так сказать, изнутри. Поверь, я очень переживаю (волнуюсь, не нахожу себе места) из-за случившегося».
— Ладно, не переживай, — беззаботно махнул рукой юноша, — после драки кулаками не машут, хоть выводы некоторым супорылым муравьям сделать и нужно. Тебя извиняет лишь одно — ты еще не принимал участия в подобных мероприятиях.
«Но моя родовая память должна была подсказать мне…»
— Память — это хорошо, но практический опыт важнее. Все, больше не возвращаемся к данной теме. Давай лучше понаблюдаем за тем, что случится дальше. Обещаю, зрелище будет весьма впечатляющим. Жаль, что сейчас ясный день, в темноте оно выглядело бы намного интереснее.
Тем временем смерч над поверхностью бывшего туманного озера возносился вверх все выше и выше, при этом он впитывал в себя не только колышущиеся клубы, но вязкий ил со дна, здорово мешавший человеку и формику при ходьбе. Наконец верхушка вихревой зоны поднялась аж на две версты, а её хвост оторвался от поверхности земли. Стоит отметить, что никакого намека на чудовищное «яйцо», иначе говоря, область выброса квазиживой материи на дне уже не отмечалось. Установленные Гланом колдовские атрибуты также куда-то пропали. По всей видимости, все это всосал в себя бешено вращающийся вихрь. Впрочем, первопричиной его возникновения скорее всего и стало само разрушение «яйца». Теоретического обоснования происходящих на глазах человека и формика процессов не существовало, а сама возможность уничтожения подобных аномальных зон была нащупана эмпирически, то есть в результате многочисленных проб и ошибок и являлась величайшим секретом Братства Вольных Охотников.
В какой-то момент висящая в воздухе темная масса прекратила свой рост, а её хвост устремился ввысь вслед за головой смерча. Через минуту на высоте примерно двух верст висело бешено вращающееся веретено, которое медленно, но уверенно продолжало сжиматься. Вскоре веретено превратилось в клубок абсолютного мрака, затем сжалось в едва видимую глазом точку.
— Шур, будь готов! Сейчас начнется самое интересное. Главное, береги глаза.
И действительно спустя некоторое время над головами человека и формика ярко полыхнуло. На мгновение вспышка затмила сияние Анара. А после того как ослепительный свет померк, небо над бывшей Адовой Пастью раскрасилось тысячами разноцветных огней, сотнями ярких радуг, десятками призрачных пологов, похожих на полярное сияние. Повисев в небе не более пяти минут, все это великолепие обрушилось вниз мириадами сверкающих звездочек. Однако ни одна из них поверхности земли так и не достигла — все они бесследно растворились в воздухе на высоте примерно сотни саженей.
«Феноменально (феерично, чудесно)!» — выразил свое отношение к увиденному Шуршак.
Вне всякого сомнения, формик был необычайно возбужден. Как обычно бывает в подобных случаях, он привстал на четыре задние лапы, верхнюю пару вознес над головой и яростно задвигал своими членистыми усиками и мощными жвалами. Последнее обстоятельство натолкнуло Глана на мысль, что его друг в буквальном смысле пережевывает полученную информацию, и он негромко захихикал. Однако шокированный невиданной картиной муравей разумный даже усом не повел в его сторону.
— Ерунда, — махнул рукой Охотник, — однажды в Гиблых топях, что в Гоблинском Уделе нашему отряду попалась древняя башня, принадлежавшая в давние времена какому-то некроманту. Сунулись туда двое наших. Одинокий Барс и Леопард, мать их! Опытные. Я тогда еще в щенках ходил, поэтому меня с собой не взяли. И слава Единому, что не взяли. Не знаю, что они там сотворили, но рвануло знатно. Наш отряд еле ноги оттуда унес. Дырища в земле образовалась саженей сто глубиной, и с десяток верст в диаметре. Говорят, водой заполнялась аж пару лет. Там сейчас бездонное озеро, и ходить туда не рискуют даже прирожденные болотники гоблины, потому как в результате катаклизма нечисти всякой повылезало видимо-невидимо.
Сраженный наповал формик пропустил мимо ушей хвастливый монолог приятеля. Он продолжал стоять в своей задумчивой позе и шевелил усами, раз за разом переживая и анализируя увиденное.
Повалявшись еще немного на мягкой травке, Глан вскочил на ноги, поправил заплечный мешок и Волыну. Обвел оценивающим взглядом обнажившуюся плешь и одобрительно зацокал языком. Налюбовавшись вдоволь на бывшую Адову Клоаку, он извлек из кармана свисток. А еще через четверть часа из лесной чащи вынырнула здоровенная зубастая ящерица. Подойдя к человеку, виверна потерлась мордой о его плечо и опустилась на живот, чтобы повелителю было удобно забираться к ней на спину.
— Вот и все, Шур, возвращайся в реальность! Пора домой отправляться. Обрадуем селян. Теперь мы с тобой по любому тутошние герои. Во всяком случае, без доброй гулянки в нашу честь не обойдется. Вообще-то мне эта гулянка даром не нужна, лишь бы на Марру хотя бы одним глазком взглянуть. Хочешь — верь, Шур, хочешь — не верь, — продолжал вещать Глан, шагающему рядом с виверной другу, — раньше о девках и не думал. Ну там проведешь ночь с какой-нибудь красоткой, а через полчаса после расставания забыл, как она выглядит. А с Маррой все по-другому. Ума не приложу, и как это я раньше обходился без нее на этом свете?
На что муравей разумный мудро заметил в свойственной одному ему манере:
«Абсолютная совместимость (психофизиологическая склонность друг к другу, гормональная предрасположенность) половых партнеров. Явление исключительное».
— Насчет гормональной предрасположенности из книг почерпнул? — язвительно поинтересовался Глан. — Или своим умом допер?
На что Шуршак, не заподозрив подвоха, тут же ответил:
«Из трактата мудрейшего и многоуважаемого Вильферуса Гронка «О гармонии чувств». Между прочим, сей муж был величайшим в истории стоиком и девственность сохранил до самой смерти».
— Ну ты и отчебучил, Шур! — весело оскалился юноша. — Как это девственник может рассуждать о вещах, в коих ничего не соображает. Это все равно, если бы слепец от рождения написал трактат «О природе света».
Засим Охотник пришпорил своего зубастого скакуна. Формик на какое-то время остановился и задумчиво зашевелил усами, переваривая последнюю реплику товарища. Какие умозаключения были им сделаны, мы уже никогда не узнаем, поскольку к животрепещущей для Глана теме муравей разумный более не возвращался. Потерял интерес, или сделал вид, что потерял.
Глава 2
Мэтр Вульфиус профессор, заслуженный доктор демонологии, астрологии, спиритизма и прочая, прочая, прочая сидел в удобном мягком кресле и внимательно вглядывался в покоившийся на его рабочем столе хрустальный шар. Это не был стандартный прибор дальней связи, это был особый артефакт, позволявший своему владельцу заглянуть на иные планы бытия и даже общаться с существами абсолютно непохожими ни на людей, ни на каких иных известных науке разумных существ.
Наконец в глубине прозрачного, будто вода из чистейшего источника шара появилось мутное пятнышко, как будто хрусталь начал терять прочность и от центра к периферии пошел множеством мельчайших трещин. Создавалось впечатление, что когда сеть трещин достигнет поверхности, магический предмет взорвется мириадами мельчайших осколков.
Однако ничего подобного не случилось. В тот момент, когда шар стал полностью матово-белым, напротив рабочего стола ученого материализовалась престранная фигура, малосимпатичная с точки зрения всякого обычного человека. Своим обликом гость хоть и походил на человека, гнома, эльфа или еще какое двуногое и двурукое существо, но лишь весьма условно, поскольку обладал рядом дополнительных внешних признаков, наличие которых однозначно свидетельствовало в пользу того, что перед вами обитатель одного из демонических планов.
— Рад приветствовать, коллега! — почесал шипастое плечо гость. — Извиняюсь за опоздание, был занят нашими общими делами. Как только выполнил необходимые расчеты, сразу же поспешил к вам.
— Отлично, Зиновий, — хмурая физиономия профессора мгновенно приобрела благодушное настроение, — давай сюда результат.
— Но, уважаемый, мне хотелось бы для начала…
— Снова за свое, демон! — грозно рявкнул мэтр Вульфиус. — За тобой еще двадцать лет служения, и никаких поблажек ты от меня не дождешься. Нечего было ставить на заведомо проигрышную ситуацию.
— Кто же мог предположить, что обычный смертный способен на такие фоку… гм… чудеса. Вы мне запудрили мозги, искусили и подстроили ситуацию в свою пользу.
— Но, но, Зиновий, — благодушно заулыбался профессор, — Мы оба хотели обвести друг друга вокруг пальца. У меня получилось, у тебя — нет. Документ, подписанный твоей и моей кровью, у меня имеется, как и у тебя. Там гм… бурым по белому прописано, что спор выиграл я. А это означает, что горбатить тебе на меня еще двадцать лет. Согласись, для бессмертного существа срок пустяшный. К тому же, работой я тебя не изматываю. Некоторые требуют от своих слуг дворцы, горы золота и прочую мишуру, мне же от тебя потребны лишь вычисления.
— Так я окромя вычислений ни на что больше и не способен.
— Поэтому я именно с тобой и поспорил. Если бы мне потребовались материальные блага, видит Единый, я бы обратился к кому-нибудь другому. Ладно, недосуг мне лясы точить со всякими недоделанными демонами. Гони записи!
— Вот, ваша милость, — демон театрально взмахнул когтистой лапой, и на столе перед профессором материализовалась толстенная стопа бумажных листов. — Извольте заметить, здесь все вместе с предварительными расчетами. Попутно мне пришлось исследовать парочку моментов, принимаемых раньше бездоказательно в виде постулатов…