О! Ее глаза… как я могу их описать?
«Аау», – сказала она, как любящая мать, зовущая своего ребенка.
Я был удивлен тому, что начал рыдать и громко плакать как младенец. Все мое тело дрожало от рыданий, и, казалось, что-то двигалось вперед из глубины моего сердца. Я хотел сосать ее грудь и пить молоко человеческой доброты, но мое воспитание мешало мне. Май Ма с любовью положила свои руки на меня и стала ласкать каждый сантиметр моего тела, продолжая говорить что-то невнятное своим музыкальным голосом. Через некоторое время я почувствовал себя очень легко, как будто через пролитые слезы я удалил прочь все свои тяготы. Взяв себя в руки, я вспомнил про досы и предложил их ей. Открыв пакет, она взяла одну досу для себя и остальные отдала собакам. Одну часть оставшейся досы она положила мне рот и, хлопая меня по лицу, сказала одно слово, которое я понял: «Джао, джао» (Иди, иди). Принимая это как сигнал, что пора уходить, я поклонился ей в ноги, поднялся и ушел.
Направляясь к автобусной остановке, я видел вдалеке Вивекананда Рок, омываемый волнами трех морей, и подумал, что подобные эмоции должно быть чувствовал Свами Вивекананда, когда встретил своего любимого Шри Рамакришну. Автобус уже стоял на остановке, я сел в него и поехал в Тривандрам. Домой я вернулся довольно поздно. Моя мать еще не спала. Разогрев мне еду и положив ее на обеденный стол, она вернулась в спальню не задавая никаких вопросов. Все, что она сказала: «Уже поздно. Ешь и иди спать».
В ту ночь у меня было видение. В центре перекрестка стояло гигантское дерево баньян. Я сидел под деревом, скрестив ноги в позе Будды. Я был худым со спутанными волосами и черной бородой, почти голым, на мне была только набедренная повязка. Кто-то с тросточкой шел по дороге. Когда человек приблизился, я узнал ее. Это была Май Ма, но теперь она была в фиолетовом сари. Вдруг она начала расти и стала высокой, как дерево баньян. Затем она улыбнулась и сказала:
– Я голодна, дай мне что-нибудь поесть.
Я был в затруднительном положении, потому что не помнил, чтобы у меня было что-нибудь из еды.
– Посмотри в свою чашу для подаяния, – сказала она.
Найдя там одно зерно риса, я предложил ей его извиняющимся тоном. Она съела его с большим аппетитом, а затем свой правой рукой коснулась моего лба.
– Закрой глаза, – произнесла она.
Волна неизмеримого блаженства вошла в мое тело, проникая от лба в каждую клетку. Когда я проснулся, уже рассвело. И, о чудо из чудес, в моем теле все еще пульсировало блаженство. Я, как пьяный, едва мог стоять на ногах. Шатаясь, я пошел в туалет, и после освобождения вернулся в постель. Маме я сказал, что плохо себя чувствую и не могу идти в колледж. Она коснулась моего лба и почувствовала, что у меня высокая температура. На завтрак она дала мне только канджи. Вечером ощущение утихло, и я вернулся к нормальной жизни. Но это навсегда осталось в моей памяти.
13Понимание святого безумия
Прежде чем продолжить, следует упомянуть еще об одном странном случае. От одного известного плотника я слышал про странного святого человека, который пинал людей. Он жил в Пунтуре недалеко от Бима Палли, где я встретил Калади Мастана.
Однажды в пятницу во время рождественских каникул я решил поехать в Пунтуру и посетить этого эксцентричного человека. Добравшись до места на утреннем автобусе, я обнаружил там небольшую группу людей, стоящих вокруг странного человека, сидящего на песке в набедренной повязке. Его изможденное темное тело было все в грязи. Спутанные длинные волосы и борода свисали до земли. Его испуганные глаза постоянно двигались, как у загнанного дикого зверя.
Я присоединился к группе наблюдающих. Через некоторое время, когда я подумал, что было бы разумнее мне уйти, этот странный человек подал знак, чтобы я подошел ближе к нему. Я колебался, но некто стоящий рядом сказал: «Иди, иди, это удача». Неохотно я двинулся вперед и встал рядом с этим странным человеком. Он жестом показал, чтобы я нагнулся. Опустившись на колени, я склонил голову к его лицу, ожидая ощутить неприятный запах. Но, к моему удивлению, почувствовал только запах ладана. И вдруг этот странный человек, находясь в той же позе сидя, неожиданно оперся на локти и нанес удар ногой по моей правой щеке. Яркая вспышка промелькнула в моих в глазах. Я упал на землю и, перевернувшись один раз, поднялся, потирая щеку и не произнеся ни слова. После чего он потерял ко мне интерес и смотрел уже в другую сторону. Понимая, что больше нет никакого смысла здесь находиться, я пошел на автобусную остановку. В автобусе я почувствовал, что боль в моей правой нижней части спины от травмы, которую я получил во время тренировки несколько месяцев назад, падая из позы Ширшасана, полностью исчезла. Пока я думал, что надо бы вернуться и поблагодарить его, автобус тронулся. Я мысленно благодарил этого странного человека, которого больше никогда не встречал. Не могу в точности сказать, какой опыт на своем духовном пути я получил у Свами Пунтура. В то время будучи скептиком я решил, что боль в спине исчезла по простой случайности.
Читая описания моих встреч, вы, вероятно, думаете, почему многие из этих встретившихся мне персон были голыми, грязными или вели себя очень странным образом. В Индуистской традиции такие, казалось бы, безумные святые мужчины и женщины называются Авадхутами, в суфийской традиции – Мастами или Мастанами.
Авадхуты и Мастаны – это духовно развитые существа, которые в силу общения с Безусловной Истиной, освободились от всех условностей, имеющихся у обычных людей, называющих себя цивилизованными. Освободившись от всех норм социального поведения, они стали больше похожи на сумасшедших, чем на здравомыслящих.
Когда одного из них спросили о его безумствах, он ответил, что до сих пор он не нашел на Земле ни одного нормального человека.
«Каждый человек, – сказал он, – без ума от чего-либо».
По его словам, единственное различие между теми, кто в психбольнице, и теми, кто там не находятся, это то, что одни находятся «внутри», а другие – «снаружи».
Существует категория святых людей, подражающая естественному состоянию Авадхут. Они ходят голыми или ведут себя странным образом. Это Нага Садху и монахи Джэйн дигамбар. Свою наготу они объясняют как символ отказа от всего и возвращения к естественной природе ребенка.
Мастаны суфийской традиции всегда находятся в опьяненном состоянии экстаза любви и общения с богом.
Разница между обычным сумасшедшим и святым настолько тонка, что во многих случаях можно ошибочно принять сумасшедшего за святого и наоборот. На самом деле не существует никаких принципов и правил отличия сумасшедшего от святого. Поэтому для большинства духовных искателей предпочтительно получать указания от кого-то, кто является в здравом уме.
Существует еще одна категория святых людей, ведущая себя очень странным образом. Обычно это абсолютно нормальные люди, но с бесполезными людьми они ведут себя странным и скандальным образом, чтобы те ушли от них и больше не беспокоили. Одна из таких групп носит название суфийского ордена Маламати.
В то время, разорвав узы с близкими и знакомыми мне людьми, я находился на пороге исследования более обширных перспектив поиска истины. Два важных момента могли бы помешать мне сделать решительный шаг или направить меня по неправильному пути, но они удачно были разрешены. Объясню какие:
Первый. Правоверный ислам плохо относится к мистическим практикам. Если бы меня учили традициям Ваххаби, я бы никогда не ушел из дома и не отказался от своих социальных обязательств. К счастью, учитель Корана и Шариата Ибрагим Бхаи, кто занимался со мной и моей сестрой, был суфием. И я в вечном долгу перед ним за тайны суфийского учения. Много раз, особенно в отсутствие моей сестры, он красочно рассказывал мне о путешествующих людях в поисках истины, тем самым вдохновляя и поощряя меня к поиску духовного богатства несмотря ни на что.
Второй. Развитые духовные искатели предупреждали о том, что нужно быть осторожным с теми, кто использует так называемые сверхъестественные силы или желает приобрести их. Рамакришна Парамахамса говорил: «Если святой человек демонстрирует магические силы, беги от него как можно дальше».
С детства интересуясь магией и так называемыми сверхъестественными силами, к тому времени я изучил много литературы на тему фокусов и церемониальной магии. Более того, я встретил несколько магов и изучил их приемы настолько хорошо, что в колледже и перед небольшой аудиторией я выступал с магическими шоу, включая левитацию и великий индийский трюк с веревкой и распиливанием женщины на две части. Такие маленькие хитрости, как святой пепел из воздуха, золотые кольца и кристальные лингамы Бога Шивы и так далее были для меня детскими забавами. Многие святые люди возмущались, когда я показывал эти фокусы в присутствии их учеников. Зная магию и так называемые чудеса, я спокойно относился к ним и был застрахован от так называемых святых людей, использующих это в качестве приманки и эксплуатации легковерных. Я готов был искать настоящего духовного учителя.
14Пробный побег
Гималаи манили меня. Мое желание отправиться к ним становилось все сильнее. Каждый раз, наблюдая за живописными облаками, я представлял снежные вершины гор. Даже голые скалистые возвышенности я окрашивал в своем воображении в белый цвет. Обитель снегов влекла меня издалека. В моих мечтах на фоне высоких серебристых скал в пещерах медитировали великие йоги. В одном сне я увидел того самого йога, которого встретил под джекфрутом в девять с половиной лет. Он стоял где-то в Гималаях около пещеры и ждал меня.
К тому времени я прочитал всю доступную литературу о Гималаях, в том числе путеводители и железнодорожные расписания, и наметил план действий. Моя интуиция посоветовала, чтобы я сделал пробную поездку до реального путешествия в Гималаи. Для этого было достаточно уехать из дома дней на десять. Во-первых, я хотел узнать, смогу ли я выжить один. Во-вторых, понять, как будут реагировать мои родители, когда вернусь, особенно мама, очень сильно любившая меня. И в-третьих, хотел знать, как повлияет на меня разлука с моей младшей сестрой (ей едва исполнилось пять с половиной), которую я очень сильно любил.