Когда огонь становится разрушителем, он сжигает все дотла, все испепеляет. Священный огонь любви и сострадания сжигает весь эгоцентризм в пепел. Аскеты посыпают пеплом свои тела, чтобы показать, что они свободны от ограничений.
И это не только видимый огонь, который называется Агни. Все формы сгорания являются Агни. Даже катаболические и анаболические процессы, которые поддерживают человеческое тело, называются пищеварительным огнем. Так же и огонь желаний, высоких или низких.
Если у Вас был возлюбленный, Вы будете называть его «старое пламя». Никто не говорит «старая вода» или «старый воздух». Потому что любовь, желание, вдохновение, все это своего рода огонь. Также и воображение. Таким образом, в течение многих веков поклонялись огню. Для нас, кто принадлежит к традиции Натхов, огонь является нашей частью. Мы зажигаем Дуни и часами сидим, глядя на огонь. Огонь – наш друг и защитник. Наши умы сливаются с пламенем, и мы едины. Поверь, огонь, как и вся природа, имеет свой собственный разум, и наши умы тесно связаны с Агни, владыкой огня, да так, что пламя может выполнить любое наше желание.
Таким образом, внутренний огонь, Кундалини, который является на самом деле частью универсальной силы горения, идентифицирует себя с внешним огнем и проявляется в Дуни. Пламя вырывается из него и достигает тысячи лотосов, и тогда человек становится Богом. Огромные просторы сознания становятся доступны ему. Исчезает печаль. Наблюдай осторожно.
Затем Бабаджи посмотрел на огонь с напряженным вниманием и сказал:
– О пламя моего сердца, танцующее в Дуни, иди выше и выше и прояви свое величие.
Один из языков огня начал расти в высоту. Мой скептический ум уже собирался связать это с начавшимся холодным ветром, когда я понял, что только один язык пламени растет. Язык пламени поднялся как огненный столб высотой с дерево Деводар, росшее недалеко.
– Сейчас, о Агни, коснись пупка этого мальчика. Благослови Маду и пробуди его внутренний огонь.
Я дрожал с благоговением, когда высокий язык огня изогнулся и направился ко мне и в мгновение ока лизнул мой пупок. Все мое тело наполнилось огнем. Огонь перемещался вверх, сжигая все препятствия в пепел, пока не достиг моего мозга, и взорвался множеством великолепных разноцветных вспышек. Удивительно, что у меня на спине появилось приятное ощущение прохлады. Образовалась связь между низшим и высшим. Путь был открыт, чист и ясен, и мне предстояло пройти его с любезной помощью Бабаджи.
Когда я открыл глаза, пламя горело, как прежде, и Бабаджи, улыбался, как любящая счастливая мать, наблюдая за первыми шагами своего ребенка.
– Хорошо, – сказал он, – на сегодня достаточно. Спокойно медитируй и затем иди спать.
– Бабаджи, я хотел спросить Вас еще вчера, Вы когда-нибудь спите? Я думаю, что Вы бодрствовали всю ночь. Это так?
– Сын мой, мне не нужно спать. Спать надо тебе, потому что твои тело и ум устают и нуждаются в омоложении. Я не чувствую ни усталости, ни утомления. Ты поймешь это сам, когда пройдешь вперед, по крайней мере до какого-то уровня. Через много лет, когда ты будешь участвовать во многих деятельностях, ты поймешь, как это работает.
В ту ночь моя медитация была глубокой. Мой разум расширился до неизведанных мне ранее размеров и вернулся с ответами на различные вопросы, волновавшие меня. Затем я поклонился перед Бабаджи и пошел в пещеру спать. Бабаджи сидел в падмасане абсолютно ровно как скала, устремив взгляд на огонь.
23Старый тибетский лама
Однажды сразу после медитации и завтрака Бабаджи сделал мне сюрприз. «Сегодня у тебя нет фиксированного графика, – сказал он, – ты можешь путешествовать где угодно. Возможно, ты хотел бы подняться на холм и исследовать пещеры? Только вернись засветло, хорошо?»
В то время не было ничего лучшего для меня, чем поход и исследование неизвестных территорий. Прихватив с собой только свой водонос и трость, я отправился в путешествие. Поднимаясь по узкой тропе крутого склона, я пару раз видел Бабаджи. Через некоторое время подъем стал довольно сложным и похолодало. Вдобавок заморосил дождь и затем пошел легкий снег.
По обе стороны дороги находилось несколько природных пещер. Бабаджи предупредил меня, что там можно встретить гималайских медведей. Поэтому, когда послышались гул и звук бормотания, исходящие из одной пещеры, страх и холод охватили меня. Но в тот же миг я почувствовал запах ладана, шедший из пещеры. Осторожно, дрожа от волнения, я подкрался к входу пещеры. Через минуту мои глаза привыкли к тусклому свету небольшого костра в глубокой яме дальнего угла пещеры. Лицом к огню сидел обнаженный человек, который бросал ладан в огонь и что-то скандировал, что я не мог понять из-за гудящего звука. Я присел на расстоянии, спокойно ожидая, когда он меня увидит. Почему-то я был уверен, что он в курсе моего присутствия. Через некоторое время он повернулся в мою сторону и махнул мне рукой, чтобы я подошел. Приблизившись к огню, я мог ясно видеть его старое лицо, морщинистое и обветренное, с монгольскими чертами. Он был лысым с очень тонкими усами и с редкой бородой из нескольких седых прядей волос. Я догадался, что это буддийский монах. К моему удивлению, он сбивчиво заговорил на английском языке. Его голос был грубым и больше походил на карканье.
– Приветствую, – сказал он, сложив руки. – Пусть Будда Авалокатишвара дарует тебе свое благословение.
Я поклонился ему и объяснил, кто я и почему здесь.
– Знаю, знаю, – сказал он, – я знаю твоего Бабаджи. Мы часто встречаемся. Я странствующий тибетский йог, принадлежу к секте Каргьютпа великого йога Миларепы. Миларепа означает «одетый в хлопок». Мы носим только небольшую хлопковую набедренную повязку даже в самые суровые зимы.
– Что Вы скандируете, сэр? И откуда Вы знаете английский?
– Я не буду отвечать на твой второй вопрос. Ты это в конце концов узнаешь. Что касается первого, я пел буддийскую мантру «Ом Мани Падме Хам».
– Могу ли я спросить Вас, сэр, как Вам, как и Бабаджи, удается оставаться раздетым даже в суровые зимы?.
– Я объясню тебе, сынок. Мы, относящиеся к роду Миларепы, практикуем дыхательные техники в сочетании с визуализацией, называемые Туммо. Создавая высокую температуру внутреннего огня в пупочном центре Манипуре, мы распространяем тепло по всему телу. Если ты заметил, я вспотел. Это из-за внутреннего тепла. Некоторые из нас могут сушить мокрые простыни на своих спинах за считаные минуты даже в зимний период. Манипура – это тот центр, где вчера огонь коснулся тебя. Если тебе когда-нибудь потребуется, твой учитель Бабаджи научит тебя технике, аналогичной Туммо, которую он практикует.
– Минуточку! – сказал я. – Как Вы узнали об огне, который коснулся моего пупка. Бабаджи не мог быть в этом месте, если, конечно, он не ушел ночью, пока я спал, и обсуждал это с Вами. Но я так не думаю…
– Сынок, у нас есть средства коммуникации, которые большинство людей не знают, и они не загадочны. Когда ум становится спокойным и приобретает силу однонаправленного внимания, можно обмениваться мыслями. Теперь, согласно тому, что я тебе сказал, пожалуйста, не верь рекламе в журналах и газетах, что можно научиться телепатии за отдельную плату. Это все ерунда. На самом деле это не так просто.
– Можно еще два вопроса, сэр? – спросил я.
– Давай.
– Во первых, некоторые книги говорят, что в некоторых частях Тибета находятся останки старых внеземных цивилизаций, это правда? И во-вторых, существует ли на самом деле снежный человек йети? Вы видели его?
– Ответ на первый вопрос, – произнес тибетский йог. – Да, есть такие места, и я сам видел такую пещеру в почти недоступной части Тибета. Там находились хорошо сохранившиеся тела небольших гуманоидов с черепами крупнее наших и темными сероватыми лицами. Тем не менее мы считаем, что они являются древней расой на этой Pемле, а не с какой-то другой планеты или галактики. Наши учителя говорят, что именно этот род был уничтожен во время войны между двумя конкурирующими цивилизациями, которые эволюционировали до больших интеллектуальных высот и полностью игнорировали чувства любви и сострадания. Путь нашей современной цивилизации – прогресс. Интересно, какая судьба ждет нас. Теперь по поводу йети. Он существует, хотя многое кажется неправдоподобным. На древнем пути на Кайлаш от Бадринатха через Ману, который в настоящее время почти не используют, на тибетской стороне стоит старый буддийский монастырь под названием Толингмат. В пещерах недалеко от Толингмата некоторые ламы видят йети и сейчас. Я сам видел одного. Спроси Бабаджи, сможет ли он взять тебя с собой к Толингмату или на Кайлаш. Он хорошо знаком с этим маршрутом и бывал там много раз. Может быть, ты тоже увидишь йети.
– Я попытаюсь, – сказал я. – И последний вопрос: Вы лама?
– Нет, не то, что ты думаешь. Лама – это общее слово, используемое для святого человека. Он может официально иметь титул лама, может быть женатым или неженатым, может даже быть шаманом, как в тибетской секте до буддизма под названием Бонпа. Такие люди, как мы, кто странствует, не показывая символы принадлежности к какой-либо секте, называются джоги. Миларепа был одним из таких джоги, хотя те, кто следует его учению, из секты Каргьюпта. В настоящее время ее возглавляет предопределенный монах Кармапа, который носит особую одежду. Высокопоставленный лама, владеющий временной религиозной властью, не обязательно должен быть духовно продвинут.
– Где бы Вы поместили далай-ламу, сэр?
Старик колебался некоторое время, а затем, с далеким выражением в глазах произнес:
– Покойный Великий Тринадцатый далай-лама был высокоразвитым духовным человеком. Первый далай-лама был политически назначен Хубилай-ханом, правнуком Чингиз-хана, монгольского завоевателя. Далай означает «океан», а пост великого ламы был введен, так как Хубилай-хан, правивший Китаем, хотел играть более активную роль в тибетской политике. Второй далай-лама был на самом деле его родственником. Политика всегда тесно связана с религией. Больше я ничего не скажу. Ты, возможно, голоден.