Мы сели в его машину и поехали к нему в дом, расположенный в районе Большого Кайлаша. На следующее утро он научил меня Талабья-крийе. Вечером прибыл портной с двумя парами брюк и рубашками для меня.
«По инструкции Бабаджи, – сказал мистер Агарвал, – ты должен отказаться от одежды брахмачари, которую носишь, и надеть эту. Я принес пару сандалий для тебя и мешок».
На третий день сэр Агарвал дал мне билет на поезд в Мадрас, немного денег и сказал: «После прибытия в Мадрас купи билет в Тривандрам. И помни, что сказал Бабаджи. Веди себя совершенно нормально. Храни все свои духовные наклонности и духовные практики в секрете».
Мистер Агарвал проводил меня на поезд в Мадрас и простился со мной, шепнув: «Слава Шри Гуру».
35Подготовка к миссии
Поезд прибыл в Тривандрам вечером. Железнодорожный вокзал выглядел как всегда сонным. С поезда я отправился в ближайшую в городе парикмахерскую на «достойную стрижку», как бы сказал мой отец. Парикмахер отрезал мои длинные до плеч волосы и чисто побрил. Было уже темно, и я был избавлен от неловкого положения от объяснений моего отсутствия моим знакомым, которых с большой вероятностью я мог бы встретить на дороге. Решив идти пешком, я был у дома через сорок пять минут и надеялся, что мои родители никуда не переехали.
Осторожно открыв дверь, я вошел в сад. Все было как раньше. Первым, кого я увидел в гостиной, был мой отец. Он сидел в своем любимом кресле, читая книгу Поля Брантона «Путешествие в тайную Индию». Увидев меня, он отложил книгу и удивительно спокойно и хладнокровно посмотрел на меня:
– Где ты был? Мы думали, ты умер в результате несчастного случая или чего-либо еще, – сказал он. – В следующий раз сообщай о себе из любого места. Сейчас иди к своей матери.
Я прошел в гостиную, а затем на кухню. Моя мама, как обычно, что-то готовила. От неожиданности, увидев меня, она выронила большой ковш из своих рук и, обняв меня, заплакала навзрыд.
– Где ты был, оставив нас здесь? – закричала она. – Почему ты даже не написал? Твои сестры так грустили по тебе.
– Я был в Гималаях с особой целью, – отвечал я. – Больше я ничего не могу сказать. Но будьте уверены, я занимался хорошей деятельностью, ничего плохого не было.
– В следующий раз, когда захочешь уйти, сообщи нам, где ты находишься, – попросила мама, – мы не будем останавливать тебя. Теперь иди к своим сестрам.
Они были озадачены, когда я вошел к ним в комнату. Моя младшая сестра на четырнадцать лет младше меня подбежала ко мне со словами: «Дада, дада». Это было эмоциональное воссоединение. Моя мама приготовила на ужин мое любимое яичное карри с рисом.
Сейчас, когда мне шестьдесят лет, находясь в бревенчатом домике с видом на красивое озеро Фанни Хо в Коппер Харборе, недалеко от озера Верхнее в округе Кинивов штата Мичиган США, я уже не могу вспомнить точные даты событий, о которых собираюсь рассказать. Но постараюсь придерживаться хронологической последовательности.
В течение первого года после моего возвращения в Тривандрам я дважды был в Каньякумари, посещая обнаженную женщину-аскета Май Ма, во время второго посещения она обняла меня. По пути в Каньякумари я заходил в горы Марутва Малай вблизи Сучиндрома, и проводил там некоторое время в пещере. Я очень любил горы Марутва Малай, и впоследствии очень часто проводил там выходные дни. Иногда мои близкие друзья сопровождали меня. Вместе со мной там дважды побывал Ранджит, мой друг Томас Куриен, кого я любезно называю Товачен, тоже бывал там, а также один из тамильских братьев Шивананда.
Однажды в пещере я провел две ночи в полном одиночестве. На вторую ночь кто-то нарушил мою медитацию, что-то громко бормоча, похожее на «найна найна». Открыв глаза, я обнаружил худого невысокого человека с выпученными глазами, одетого в рваные старые шорты цвета хаки. Он стоял рядом со мной и кричал: «Найна, найна». Когда он увидел мои открытые глаза, он взволнованно произнес на тамильском языке:
«Я пришел научить тебя Шива Раджа Йоге, учению Тирумуларов и еще семи центрам в головном мозге. Это приказ Шри Гуру. Сейчас вы всё узнаете».
Я встал и поклонился ему. Присев, он указал, чтобы я сел перед ним. При холодном свете полной луны, который заходил в устье пещеры, он учил меня сути Шива Раджа Йоги на простом языке. Затем он заставил меня повторить упражнения, и, видимо, довольный, хлопнув в ладоши от радости, вскочил и убежал в темноту. Много лет спустя во время похода в Марутва Малай с моим другом Маданом Гопалом я встретил его снова. Мой друг подумал, что он нес полный бред, но я понял, что он пытался передать мне кое-что очень важное.
Также пару раз я встретил Свами Абхедананда и Свами Чинмаянанда, которые вели лекции по Гите в Тривандраме. Публичная библиотека Тривандрама, Библиотека Британского консульства и Американская библиотека были моими любимыми часто посещаемыми местами. Я прочитал все книги по философии, религии, психологии, анатомии и физиологии, которые рекомендовал мне Бабаджи, и некоторые, которых не было в этом списке, такие как романы Вудхауса, Конан Дойля, Диккенса, Джеймса Джойса и другие, некоторые из них и сейчас находятся недалеко от кровати, так как чтение – одно из моих любимых занятий. Из списка книг, рекомендованных Бабаджи, особо любимыми мной были произведения Блаватской и, конечно, Кришнамурти, чья книга «Комментарии к жизни» была одной из моих любимых. Каждый раз, когда я читаю их, то нахожу что-то новое.
Также я завел новые знакомства, одни из них – мои друзья из знатных семей Прем Кукилая и Говиндан Наир и другие, совершенно обычного происхождения, но для меня они все равны.
Некоторые из них были связаны с преступностью, и провождения времени с ними означало периодические бандитские разборки или запои, но мне было все равно. Все, что я хотел, это посеять семена трансформации, которые бы созрели в их будущих жизнях. Бабаджи открыл мне глаза, и я увидел в худших преступниках потенциальных святых. Как Бабаджи всегда говорил: «Это больной, которому нужен врач».
Между тем я помогал отцу в надзоре за дорожными работами. Конечно, я много гулял в одиночестве, посещая множество храмов, мечетей и церквей; писал стихи, которые никогда не опубликовывал, и попробовал свои силы в написании статей для газет. Таким образом, прошел один год без Бабаджи, от него не было никаких вестей. Я думал, что он учил меня быть независимым.
Однажды ночью, перед сном, я послал ему сообщение, используя технику, которой он научил меня:
«Если вы не свяжетесь со мной в ближайшее время, я снова пойду в Гималаи искать вас. Мои пранамы!»
Той же ночью в моем сне появился Бабаджи. Я был удивлен, увидев его, одетого в длинный зеленый халат и белый тюрбан.
«Приходи в Аджмер, – сказал он, – я буду ждать тебя там».
36Уроки суфийского Мастера
Когда я сообщил, что поеду в Аджмер, мои родители не протестовали. Мама даже дала мне немного денег. Этих денег с моими личными сбережениями было вполне достаточно. В те дни это была довольно долгая поездка. Сначала я поехал в Мадрас, затем в Дели и оттуда в Джайпур, и там сел на местный поезд в Аджмер.
В комплексе Аджмера Шарифа находится гробница великого суфийского святого Ходжи Мойнуддина Чисти. Он почитается и мусульманами и немусульманами. В комплексе постоянный поток туристов и преданных, приезжающих почтить его память и помолиться за заступничество. Как и в большинстве центров паломничества, в Аджмере тоже есть умные самозванцы, нападающие на вас со всех сторон, обещая заступничество от святых и особые привилегии, конечно же за определенную плату. Многие из них утверждают, что они прямые потомки святого, и носят специальные красочные одежды, чтобы показать свою значимость. Также там огромное количество магазинов, торгующих цветами, шалями, ладаном и различными вещами и услугами для ритуалов на могиле.
Это были выходные в самый разгар паломничества. Взглядом я искал знакомую фигуру в набедренной повязке со спутанными волосами и думал, как странно и неуместно он будет выглядеть здесь среди одетых в тюрбаны мусульманских преданных. На правой стороне была старая мечеть, которая, по преданию, использовалась святым. Она находилась очень близко к мавзолею, где располагалась гробница. Я повернул в ту сторону и пошел в мечеть. Время молитвы еще не наступило, несколько человек сидели внутри, перебирая четки и читая Коран, некоторые пребывали в молчаливом созерцании.
Каково же было мое удивление, когда я увидел, что одним из этих людей в длинных одеждах и тюрбанах, сидящих в молитвенной мусульманской позе, которую йоги называют Ваджрасана, был Бабаджи. Он был одет точно так же как в моем сне – в длинный зеленый халат и белую чалму. Жестом он показал, чтобы я приблизился. И прежде чем я успел коснуться его ног, он встал и притянул меня к себе, обняв три раза, как это делают правоверные мусульмане. Во время объятий он прошептал:
«Не кланяйся здесь в ноги. Разве ты не знаешь мусульманский закон? Падать к ногам можно только к Высшему существу, даже не Мухаммеду. Адаптируй свое поведение с учетом потребностей, чтобы никому не навредить. „От каждого по способностям, каждому по потребностям“, – является прекрасным суфийским афоризмом. „Когда ты в Риме, делай, как делают римляне“».
Держа его за руки, я поцеловал его пальцы.
«Сядь рядом со мной в Ваджрасане, – сказал Бабаджи, – повернись в сторону могилы и сиди в молчаливом созерцании».
Мое сердце было наполнено блаженным ощущением от того, что творилось в моей голове. Красивые зеленые и фиолетовые огни появились у меня в голове. Я хотел остаться навсегда в этом блаженном состоянии, свободном от шумного внешнего мира, но Бабаджи вывел меня из транса.
«Ну, пойдем», – сказал он и повел меня на экскурсию по комплексу.
Первой мы посетили могилу, и хотя там было много людей, смотрители, увидев Бабаджи, сопровождали нас с большим уважением. Внутри было красиво. Чувство преданности ощущалось и пронизывало мавзолей. Гробница была обернута в красный и зеленый бархат. Несмотря на нахлынувшую толпу, главный Кадим позволил нам остаться в одном углу в течение достаточно долгого времени. Все молились и пели на арабском языке. Мои волосы встали дыбом, и слезы катились по моему лицу. Бабаджи шепотом разговаривал с кем-то невидимым. Через некоторое время он низко поклонился и дал мне знать, что пора идти. Главный Кадим поцеловал руки Бабаджи и показал нам выход.