В Белур Матт у меня было много возможностей встречаться со старшими Свами ордена Рамакришны, включая президента и генерального секретаря, и получать их благословение.
Два месяца спустя я познакомился с Чанданом Махараджем, главой Видьяпит Рамакришны, школы-интерната для мальчиков в Деогаре соседнего штата Бихар. По его просьбе я был переведен в Видьяпит. Там моя жизнь была совсем иной. Я преподавал английский язык для студентов старших курсов и был назначен старшим в общежитии. В свободное время я обучал магии и карате интересующихся этим мальчиков. За короткое время непослушные студенты старших курсов стали моими хорошими друзьями, и я был прозван «Карате Махарадж» и «Магия Махарадж».
Также здесь я получил возможность путешествовать по всему району Хугли. С главой центра мы посетили места, связанные с Шри Рамакришной, такие как Камарпукур, Джайрамбатти и так далее. Сельская Бенгалия очаровала меня. Знаменитый храм Шивы Вайдьянатх, который считается одним из двенадцати Джйотирлингамов был недалеко от Видьяпита. Я дважды посетил этот храм. Пожалуй, это было единственное место в мире, кроме Амстердама, где магазины имели лицензию на продажу ганджи для паломников, которые делают подношение Шиве Вайдьянатху и берут домой освященный прасад, чтобы смаковать его с большой преданностью. Соседние пещеры для медитаций были построены известным брахмачари Баланандой, изучавшим Крийя-йогу у Шри Шьяма Чарана Лахири.
В Деогаре я провел почти год, прежде чем получил знак двигаться дальше. Однажды ночью Бабаджи явился мне во сне и отчетливо повторил трижды: «Хватит роли школьного учителя. Двигайся дальше. Сейчас иди домой».
На следующий день я собрал вещи и уехал из Деогары и через несколько дней вернулся домой. К тому времени мои родители перебрались в Ченнаи. И в один прекрасный день я появился у них дома. Мои частые исчезновения в течение длительного времени и внезапные возвращения стали таким обычным явлением, что почти не вызывали у них реакций. Конечно, мои родители были осведомлены, что я жив.
Вскоре я уже помогал отцу в аптечном бизнесе. Когда был свободен, я часто бывал на пляже, так как наш новый дом был недалеко от моря, и посещал центр Миссии Рамакришны и другие духовные места. Здесь я познакомился с трудами Джидду Кришнамурти. Но впервые в жизни я услышал его вживую в штабе Кришнамурти, в Васант Вихаре. Я был впечатлен личностью этого человека и содержанием его бесед, которые были прямыми и по сути, но у меня не возникало желания встретиться с ним лично.
Свами Тапасянанда, которого я достаточно хорошо знал еще со школьных лет, когда он был главой Миссии Рамакришны в Тривандраме и главой Миссии Рамакришны в Ченнаи, был заместителем президента Всемирной миссии Рамакришны. Я узнал, что, как президент Миссии, живущий в Белур Матте, он имеет право инициировать тех, кого считает готовыми для получения мантры Рамакришны, муламантра. Не знаю почему, но я очень хотел получить мантру от него.
Однажды в воскресенье я пошел в Матт встретиться с ним и поделился своим желанием. Без малейшего колебания он сказал: «Послезавтра Гуру Пурнима будь готов для инициирования. Прежде чем прийти, прими ванну и принеси новое дхоти, цветы и немного денег, чтобы предложить их Шри Рамакришне как дакшину».
Так в праздник Гуру Пурнима я был посвящен в мантру Шри Рамакришны. Когда Свами Тапасянанда давал мне мантру, в течение тех нескольких минут его лицо раскраснелось и выглядел он совсем иначе. Мое сердце наполнялось радостью, когда я четко визуализировал Тхакура Рамакришну, сидящего в позе лотоса в моей сердечной чакре.
Восемь месяцев я провел с моими родителями в Ченнаи, ожидая следующего сигнала от Бабаджи.
40Аланди, Ширди и путешествие сквозь двери
Сигнал от Бабаджи пришел однажды вечером, когда я спокойно сидел, наблюдая за волнами на берегу на частном пляже Элиот штаба Теософского общества в Ченнаи. Там было настолько спокойно и тихо, что, несмотря на горячее лето в Ченнаи, я заснул. И вдруг знакомый голос Бабаджи разбудил меня: «Через три дня иди в Аланди к самадхи Джнанешвара».
На следующий день полчаса я провел в библиотеке Рамакришны Матт, пытаясь выяснить местоположение. Читая краткую биографию великого святого Джнанешвара из Махараштры, я узнал, что деревня Аланди была всего в восемнадцати километрах от Пуне. Через два дня я сел на поезд до Пуне и на автобусе доехал до Аланди.
Это была тихая и прекрасная маленькая деревушка. Я подошел к святыне самадхи Джнанешвара. Вокруг нее сидели люди. Некоторые из них читали Джнанешвари, другие медитировали с закрытыми глазами. Большинство этих людей были пожилыми, вероятно, из Махараштры. Бабаджи нигде не было видно. Я сел под дерево пипал недалеко от самадхи и провалился в глубокое созерцание.
Полагаю, что краткая информация о святом Джнанешваре очень многое прояснит.
Говорят, что отец Джнанешвара, Виталпант, отрекся от мира и ушел в Каши, чтобы стать саньясином, не сообщив своей жене Рукминибай. В Каши он стал учеником Свами Шри Рамананда.
Однажды Свами Рамананда посетил Аланди и случайно встретился с Рукминибай, благословляя ее словами: «Желаю Вам счастливой супружеской жизни».
Со слезами на глазах Рукмини сказала, что это невозможно, так как ее муж ушел в Каши и стал саньясином. Узнав, что ее муж был не кто иной, как его ученик Виталпант, Свами Рамананда по возвращении в Каши сделал ему выговор и отправил обратно в Аланди. Виталпант вернулся в Аланди к жене и снова стал семьянином.
У них родилось четверо святых детей. Конечно, местные ортодоксы отлучили их, так как общим правилом было то, что тот, кто стал саньясином, а затем вернулся обратно к жизни семьянина, становился изгоем. Таким образом, они смогли жить только на окраине города с теми, кого считают ниже даже самой низкой касты.
Их первый сын Нивритинатх стал учеником Гахининатха. Второй сын Джнанешвар стал учеником своего брата и в силу своего великого духовного достижения считался более великим, чем брат. Их сестра Муктабай также была великой известной йогиней. Есть много историй, распространенных в Махараштре, о чудесной жизни этой семьи.
Больше всего мне нравится история про буйвола, который скандировал Веды.
Православные священники этой местности объявили конкурс-марафон ведического пения. Человеку, победившему в конкурсе, будет присвоено звание лучшего. Многие ученые мужчины собрались, среди них был молодой Джнанешвар. Ученые были раздражены тем, что изгой, сын бывшего саньясина, допущен к участию в мероприятии православных брахманов. Поэтому, посмеиваясь над ним, они сказали, чтобы он ушел, аргументируя тем, что изгоям запрещено петь Веды. В конце концов, сколько Вед может знать маленький мальчик? И вообще, знает ли он, что Веды существуют?
«Ничего страшного, – ответил Джнанешвар, – даже буйвол может петь Веды».
И подозвал буйвола, проходившего мимо, благословил его, положив руку ему на голову, и приказал ему петь Веды. Буйвол повторял Веды очень точно. Доказав свою точку зрения, Джнанешвар ушел.
В молодом возрасте, закончив писать комментарии к Гите, называемые Джнанешвари, являющиеся в Махараштре более популярными, чем сама Гита, Джнанешвар заявил, что его работа закончена, и настало время оставить внешний мир. Он поручил выкопать для него достаточно большую могилу и сел туда в позе лотоса, практикуя технику дыхания «Последняя Крийя». По его поручению могила была закрыта плитой, и на ней был построен мавзолей.
Эта структура называется джива самадхи Джнанешвара, поскольку считается, что он все еще существует в тонкой форме. Население считает его великим святым, а секта Натх, к которой он принадлежал, относится к нему как к одному из самых прославленных йогов.
Когда я сидел в передней части самадхи, змеинная энергия раскрутилась от нижней части моего позвоночника, перемещаясь вверх с шипящим звуком, и без усилий достигла сердечного, а затем коронного центра. Утопающий в блаженстве и ярком серебристом свете, я сидел, отрешенный от внешнего мира, в течение нескольких часов. Когда я вернулся на землю, было довольно темно. Так или иначе мне удалось найти приют в пристройке храма, где меня накормили простой едой. В течение четырех дней я провел блаженное время в медитациях. И хотя здесь не было никаких признаков Бабаджи, мне здесь очень нравилось.
На пятый день в четыре часа утра я пошел медитировать в место самадхи. Там никого не было, кроме старика с серыми, как у моржа, усами, читавшего Джнанешвари. Планируя посидеть немного в стороне от него, я увидел маленького подростка с длинными волосами, одетого в простую белую набедренную повязку. Он подошел ко мне, улыбнулся и обнял меня. Мое тело и ум наполнились блаженством. Мысль пришла мне в голову, что это, вероятно, Джнанешвар. Он заговорил со мной тихо на хинди: «Махешварнатх, мой брат, ждет вас в Ширди у Сайнатха. Идите туда сегодня».
Затем он подошел к самадхи и скрылся за деревом баньян. Я подошел к дереву, но не нашел его там. Именно тогда я понял, что это было видение, старик продолжал читать Джнанешвари, не проявляя никаких признаков, что видел что-то экстраординарное.
В Пуне я сел на автобус, который направлялся в Ширди, и приехал туда поздно вечером. На входе в комплекс самадхи стоял Бабаджи.
– Подойти сюда, – сказал он. – Ты встретил молодого йога? Здесь все закрыто. Но мы пойдем в чавади, место, которое Сайнатх использует для сна.
Мы прошли мимо самадхи Гурустана и Дваркамаи, там горел огонь Дуни, и мы дошли до небольшого сооружения под названием чавади. Вокруг не было ни души, кроме нескольких бродячих собак. Деревянная дверь в чавади была закрыта. Я думал, что мы будем делать.
– Давай войдем, – вдруг неожиданно сказал Бабаджи.
– Дверь заперта, – произнес я.
– Я знаю, – продолжил он. – Теперь закрой глаза и действуй, как будто ты входишь в дверь.
– Но Бабаджи…
– Просто сделай это и не открывай глаза.
С закрытыми глазами я шагнул вперед своей правой ногой с согнутым коленом. Мне показалось, что я толкнул экран из ткани. То же самое чувство было, когда остальная часть моего тела соприкоснулась с дверями. В мгновение ока чувство исчезло.