Рамана Махариши не путешествовал, всегда оставаясь в Тируваннамалае, доступный для людей, приезжающих за его даршаном и обучением тишине. Очень немного слов было произнесено им, но в его присутствии многие нашли необъяснимый мир и покой, освобождаясь от тревожных спонтанных мыслей.
Три дня я провел в Тируваннамалае, медитируя в самадхи Шри Рамана Махариши в ашраме Сканда, в пещере Вирупакша и в других местах горы Аруначала. В последний день, сидя на Черепашьем мысе и наслаждаясь полным одиночеством, я вдруг понял, что больше не завишу от физического присутствия Бабаджи, как раньше. Я надеялся встретить его в Тируваннамалае, однако этого не произошло, но на этот раз это совсем меня не расстроило.
Солнце припекало, и даже подувший ветер был жарким, но мое сердце было поглощено приятной теплотой, которая шла из области груди и распространялась по голове. Ветер принес разорванный лист бумаги и опустил его к моим ногам. Я поднял его. Это была часть печатной страницы из какой-то книги. Прочитав, я понял, что это были слова Шри Рамана Махариши:
«Чем глубже смирение, с которым мы ведем себя, тем лучше для нас. Все, что предлагается другим, в действительности пожертвование самому себе. Не желать ничего постороннего самому себе является Вайрагья, чтобы удержать свое истинное Я. Я – это Джняна или Вайрагья. Вайрагья и Джняна одинаковы. Каждый должен погрузиться в себя и осознать драгоценность Атмана. Бог и Гуру являются одним и тем же. Кто заслужил благодать, Гуру никогда не будет оставлен, но ученик должен…»
Мгновенно меня поразило, что Бабаджи является неотъемлемой частью моей психики. Как можно потерять то, что является собственной личностью? Да, это было так.
Из Тируваннамалайя я вернулся в Ченнаи и в течение десяти месяцев оставался дома, помогая отцу в его фармацевтическом бизнесе и гуляя вечерами по пляжу. Дважды я ходил в учреждение Федерации Кришнамурти и слушал в записи его беседы. Но в то время, несмотря на рекомендации Бабаджи встретиться с Кришнамурти, у меня не было ни малейшего желания встречаться. Выходные я обычно проводил в библиотеке Теософского общества или ходил в древний храм Капалешвар. Иногда я посещал храм Ширди Саи Бабы и храм Даргахз суфийского святого Моти Бабы около железнодорожного вокзала Эгмор.
Между тем я начал писать статьи про южноиндийские храмы и гималайские святыни в журнале Probe. Однажды я прочитал о маленькой газете The Andaman Times, опубликованной в Порт-Блэр на Андаманских островах. Узнавая все больше об Андаманских островах из разных газет и книг, я решился поехать туда. Редактор, которому я написал, был готов попробовать меня как журналиста. На этот раз я проинформировал своих родителей, что нашел работу и собираюсь стать журналистом, чему они были очень рады, и отплыл в Порт-Блэр.
42Бабаджи в Тадж Мумбаи
Андаманские острова, которые туристический отдел пропагандировал как «Землю солнечных бархатцев», были действительно красивым местом. С моей пресс-аккредитационной картой у меня был доступ к части Андаманских и Никобарских островов, которые нельзя было посещать обычным туристам. Я мог посещать резервацию «Жарава», где, как утверждают, живут каннибалы, и можно было увидеть высоких голых представителей негроидных племен Сентинелис, проживающих на изолированных северных островах Сентинел, до сих пор не научившихся использовать соль.
Имея пресс-карту, я мог пройти в любой офис, где велись политические споры среди местных политических лидеров. Я узнал, как собирать новости и как редактировать информацию, чтобы она соответствовала предоставленному пространству, не упуская сути. Это помогло мне в моих экспериментах с короткими рассказами, например рассказ под названием «Остров Мальчика», опубликованный на страницах «Хиндустан Таймс Дели» в разделе фантастики. Также я написал ряд статей для материковых газет о Порт-Блэре как интересном историческом месте. Например, как во время Второй мировой войны он был некоторое время захвачен японцами, использующими его в качестве основного места для бомбежки Ченная и затем Мадраса. Совсем рядом с городом можно было наткнуться на подземные туннели и бункеры. Также Порт-Блэр был известной тюрьмой, где англичане держали закоренелых преступников и которая впоследствии была использована как тюрьма политических заключенных, например таких как Вир Саваркара. Здесь было много всего, о чем можно было написать.
Помимо написания, это было отличным местом для созерцания. Из любой точки города всего за несколько минут можно было дойти до пляжа.
На Андаманских островах я провел приятный год, тщательно охраняя себя от посягательств богатых купеческих Мополахов. Богатые поселенцы острова всегда были в поиске молодых образованных красивых мужчин с материка, чтобы женить их на своих дочерях. Девушки были действительно красивыми и умными, но я был предупрежден и предпринимал все меры предосторожности.
Единственный неприятный инцидент случился здесь со мной, когда я заболел тяжелым амёбиазом из-за нефильтрованной питьевой воды. Другой возможной опасности заболеть церебральной малярией я избежал, используя противомоскитные сетки в ночное время. Ничего духовного там со мной не произошло. В конце года я ушел в отставку и отправился в трехдневное морское путешествие в Калькутту.
В Калькутте я в очередной раз посетил Белур Матт и храм Кали в Дакшинешваре, а также штаб общества Йогода Сатсанг, и побеседовал там о крийе с истинным джентльменом, высокопоставленным американским монахом из ордена, Свами Шантанандой.
Вернувшись в город, я узнал от знакомого, что Шри Сатья Чаран Лахири, правнук знаменитого Учителя Крийя-йоги и ученик Шри Гуру Бабаджи, остановился там же со своими последователями. Я встретился с ним и около часа мы разговаривали. Этот добрый и культурный человек предоставил мне много доселе неизвестных фактов о его прадеде великом Шьяма Чаран Лахири Махасае. Мы также обсуждали Крийя-йогу, и он согласился со мной, что Крийя-йога не может быть выучена через заочные курсы и требует личного контакта между учителем и учеником.
Смеясь от души, он рассказал мне, как одна женщина подошла к нему во время одного из визитов в Мумбаи и рассказала о том, как в Гималаях она встретила Шри Гуру Бабаджи, которого называла Махааватар Бабаджи, термин, введенный Свами Йоганандой Парамахансом. Она сказала, что в течение трех часов медитировала с ним. Через несколько минут после этой истории она попросила Шри Сатья Чарана Лахири инициировать ее в Крийя-йогу. Он отказался. «Даже Бабаджи, – сказал Сатья Чаран Лахири, печально качая головой, – превращен в бизнес-предложение. Запомни мои слова о том, что в грядущие времена каждый Том, Дик и Гарри будут претендовать на прямые связи с Бабаджи и делать на этом хороший бизнес».
Из Калькутты я отправился в Бенарес. Это была моя вторая поездка в Бенарес, и, кроме желания еще раз посетить храм Каши Вишванатх, я хотел пойти в Сарнатх, где Будда произнес свою первую проповедь и где началось, как он сам сказал, «Колесо Дхармы». По пути я посетил центр Кришнамурти, колледж и школу Васанта, открытые Федерацией Кришнамурти в Раджгате.
Обнаружив, что у меня достаточно накопленных средств, я решил поехать в Мумбаи и посетить пещеры Элефанта. Давно Бабаджи говорил мне, что пещеры в древности использовались для церемоний инициации, как и пещерные храмы на Банджо рядом с городом Анантнаг в Кашмире. Они находятся очень близко от Ворот Индии, откуда надо было переправляться на лодке. На одной из многочисленных лодок, наполненной туристами, я быстро добрался до пещер.
Пещеры Элефанта, известные в Маратхи как пещеры Гхарапаури, расположены на острове в Аравийском море. Как рассказывал мне Бабаджи, их оригинальное название на санскрите Аграхарпури. Аграхара означает «самое важное ожерелье» и используется для обозначения мест, где жили сообщества брахманов. Бабаджи объяснил мне, что в те дни только высокоразвитые посвященные в духовные тайны брахманы и их сообщества жили в пещерах. Неофиты были привезены туда для посвящения в тайны. В XVII веке португальцы испортили много скульптур в пещерах Элефанта, используя их мишенью для стрельбы из винтовки.
Скальный комплекс главной пещеры, дворы и вспомогательные святыни содержат великолепные рельефы и скульптуры, храм Бога Шивы также находится здесь. Внутри пещеры Шива представлен в виде статуи Арданаришвара, слева в виде женской энергии в форме красивой девушки, а справа Шива в его мужском аспекте в виде стройного мужского тела. Бабаджи объяснил, что это символ совершенного йога, который уравновешивает в себе мужские и женские характеристики, порождаемые соединением энергий Иды и Пингалы, идущие по обе стороны позвоночника, тем самым открывая центральный канал под названием Сушумна. У просветленного йога центральный канал открыт для большой творческой энергии Шакти, которая может без препятствий танцевать вверх к высшей энергии Шивы в коронной чакре. Этот союз в великом экстазе преобразует человека в сверхчеловека со значительно расширенным сознанием.
У пещер находилась скульптура Тримурти Шивы высотой в двадцать футов, сочетавшая в себе символы творения, сохранения и разрушения. В зале пещеры была скульптура короля танцоров Шивы Натараджи в экстатическом танце. Я был поражен удивительными скульптурами, и воспоминания о далеком прошлом мелькнули в моем уме. На какое-то время я ушел в глубокое созерцание, но, напомнив себе, что я должен вернуться на материк, пошел к лодкам и вернулся к Воротам Индии.
У Ворот Индии находится великолепный отель Тадж-Махал- Палас, архитектурное чудо, принадлежащий прогрессивному индийскому предпринимателю Тата, через порталы которого монархи, бизнес-магнаты, политики и корифеи различных эшелонов общества проходили на протяжении более ста лет. Для граждан Мумбаи этот памятник не менее значим, чем Ворота Индии. Я подошел к входу отеля Тадж-Махал-Палас, наблюдая за ливрейными охранниками, предлагающими пойти выпить дорогого кофе и посмотреть все вокруг и внутри.