– Что дают эти камни тебе? Зачем ты их ищешь?
– Затем же, зачем и ты. Проклятия ведь разные бывают, ты в курсе? А эти камни – осколки одного-единственного камня или артефакта, который нам обоим жизненно необходим. Тебе – для того, чтобы по-настоящему ожить. Мне – для того, чтобы умереть.
Я насторожился:
– Что еще за артефакт?
– Я мало помню, – негромко призналась тень. – Кто, когда, откуда… Знаю только, что моя личность была привязана к этой вещи. И когда ее раскололи, меня расщепило. Поэтому я – это не совсем я. Скорее, малая часть прежнего меня. Но если собрать осколки воедино, то я стану цельным. Только тогда моя душа сможет отправиться в царство теней.
– Почему ты уверен, что тебе нужно именно туда? – еще больше насторожился я.
– Иногда я смутно вспоминаю прошлое. Какие-то образы, видения… Но они так мимолетны и настолько похожи на обычные миражи, что единственное, в чем я уверен, это в том, что должен… просто обязан туда вернуться.
– Значит ли это, что где-то там… пока неясно где… зарыты или спрятаны другие камни или артефакты с осколками твоей личности… или, может быть, даже души?
– Вполне вероятно.
– А тот, который я забрал сегодня из гроба?
– А ты почувствовал что-то, когда к нему прикоснулся? Услышал? Или, может быть, с тобой кто-то заговорил?
– Я кое-что вспомнил, – нахмурился я. – Но чужого присутствия при этом не ощутил.
– Значит, не во всех осколках остались частицы моей души, – заключил призрак. – Или, что вероятнее, они там все-таки есть, но настолько маленькие, что неспособны себя осознать. Я ведь не просто так их ощущаю, правда?
– Возможно. А что насчет меня? Почему и я ощущаю эти камни?
– Ну, твоей-то души в них точно быть не может, – задумалась тень. – Да и не похож ты на расщепленного. Так что, получается, тебя влечет к ним собственно проклятие. И оно чем-то родственно тому, что есть в тебе. Поэтому ты чувствуешь камни, но не так сильно, как я. И поэтому же у нас с тобой общая цель.
– Родственные проклятия обычно означают и наличие одного источника, – медленно проговорил я, припоминая объяснения Кариура. – Но значит ли это, что мое проклятие создал тот же самый человек, который изобрел и твой артефакт?
Тень пожала плечами:
– Не исключено.
– А тебе не приходило в голову, что именно ты мог бы быть тем самым человеком? – еще медленнее добавил я, пристально глядя на висящее передо мной темное облачко. – Сам когда-то создал артефакт, сам же потом его и разбил…
– Я как раз размышлял об этом, когда ты меня позвал. И готов признать, что вероятность этого события действительно существует.
– Но если после твоей смерти прошло больше пяти тысячелетий, то получается, что и я живу не меньше? – тихо спросил я.
– Скорее всего, – так же тихо ответила тень. – Но я ведь осознал себя не сразу. Правда, точнее это можно будет сказать, когда мы оба вспомним, кем были раньше и как стали такими, как сейчас.
Я надолго замолчал, оценивающе глядя на существо, которое, возможно, было прямо или косвенно связано с посетившими меня трудностями. А потом так же молча поднялся и направился к выходу.
– Ты злишься? – спросил призрак, заставив меня ненадолго задержаться.
– Нет.
– Мне жаль.
Я обернулся и спокойно на него посмотрел:
– Нет. Тебе не жаль. Так же, как и мне, впрочем.
– Почему ты так решил?
– Потому что я наблюдал за тобой все это время. И заметил, что ты и вчера, и сегодня не проявил ни одной полноценной эмоции. Одни отголоски. Жалкие подобия настоящих чувств. И то, вероятно, выставленные напоказ. Специально, чтобы мы прониклись.
– Может, я просто скрываю их, чтобы не выдать себя раньше времени? – ничуть не смутилась тень.
Я едва заметно улыбнулся.
– Думаю, ты такой же, как я, поэтому эмоции тебе недоступны. Ты ничего не чувствуешь. Ни боли. Ни страха. Ни сомнений. Если бы это было не так, то за столько лет одиночества ты сошел бы с ума. Но отсутствие чувств оберегает твой разум от безумия. Вот только если меня таким создали, то ты, скорее всего, отказался от эмоций осознанно. Я прав?
Тень помолчала, а потом все же неохотно наклонила голову.
– Мы с тобой похожи гораздо больше, чем можно было бы ожидать. Но я, как и ты, со временем пришел к выводу, что совсем без эмоций жить плохо. Это мешает понимать других. Не дает толком разобраться. Но что самое главное, это не позволяет мне в полной мере себя осознать. Поэтому в последние годы я снова пытаюсь вспомнить. Вернуть то, от чего когда-то отказался. Но у меня не всегда получается, поэтому возможны некоторые… ошибки.
Я отстраненно подумал, что в каком-то смысле это даже забавно – встретить на просторах империи такое же, как я, ущербное существо. С другой стороны, он прав. Некстати проявленная эмоция – как волнение на поверхности большого и холодного озера. Незамутненный эмоциями ум – намного более точный и удобный инструмент, нежели разум, который смущают какие-то страсти. Именно поэтому я и впрямь не испытывал ни обиды, ни злости, ни желания отомстить. Более того, я прекрасно понимал притихшего призрака. И поэтому же, выйдя в соседнюю комнату, вскоре вернулся, а затем расстелил на столе карту Дамана:
– Покажи, где находится второй камень.
Тот тяжело, по-стариковски, вздохнул. А потом расправил полупрозрачные плечи и закружил над картой в поисках нужного места.
Глава 8
– Это еще зачем? – с подозрением спросил Нардис, когда проснулся и в качества подарка получил от меня большую тяжелую лопату. – Мне что, уже пора рыть себе могилу?
– Болван. Когда стемнеет, заберешь из подвала скелеты и отнесешь инструмент в склеп. Будем увеличивать количество рабочих рук.
– Тогда почему лопата всего одна?
– Потому что больше у нас нет. Две лежат внизу, третью я тебе отдаю. И пока ты не найдешь, кому продать серебро по приемлемой цене, купить новые будет не на что.
Нардис смутился.
– Ага, ясно. А ты разве со мной не пойдешь?
– Кость пойдет, – отмахнулся я. – И связь, и охрана в одном лице. Кстати, я сделал для тебя новый амулет. Пригодится, чтобы отдавать скелетам команды.
– А ты куда собрался? – тут же сделал стойку компаньон, даже не взглянув на заговоренную гальку, которую я ему протянул.
– Мор нашел для меня еще один проклятый камень. Надо его забрать.
– Кто?!
– Мор.
– В смысле я, – беззвучно нарисовался в воздухе наш новый знакомец, едва не заставив Нардиса выругаться. – Вильгельм посчитал, что мне нужно имя. Поэтому теперь оно у меня есть. Приятно познакомиться.
Парень настороженно на него покосился.
– Что-то вы быстро спелись… Прошлой ночью только познакомились, а сегодня уже на дело вместе идете?
– Я теперь от вас никуда не денусь, так что привыкай, – невозмутимо сообщил Мор. – А за камнем нам действительно лучше сходить без тебя. Второй раз под действие проклятой вещи тебе даже с амулетом крови лучше не попадать.
Нардис, явно припомнив собственные ощущения возле серебряного гроба, непроизвольно поежился.
– Ладно. Не настаиваю. Но вы там это, осторожнее, что ли. А то мало ли…
Хм. Опять волнуется? Хотя это, вероятно, одно из свойств человеческой натуры – беспокоиться по пустякам. Да и что может случиться с бессмертной нежитью, которая идет на поиски проклятого предмета в компании такого же бессмертного призрака?
– Не надо на меня так смотреть, – буркнул компаньон, когда я выразительно на него покосился. – Я, может, за себя переживаю. Если ты там помрешь, то что будет со мной? Я ж к тебе магией привязан. Вдруг, если ты копыта откинешь, меня в гости к Саану следом утянет?
– Не утянет. С моей смертью привязка просто исчезнет, и ты станешь свободным человеком.
– Да? Тогда ладно. Помирай себе на здоровье. А серебро я, так и быть, себе оставлю. Тебе-то оно все равно больше не пригодится.
– На твоем месте я озаботился бы не сохранностью серебра, а тем фактом, что после моей смерти вся нежить в нашем доме останется без присмотра. А защита на амулете, наоборот, угаснет. И если ты не найдешь способа по-быстрому упокоить мои скелеты, то угадай, что они с тобой сделают?
У Нардиса мигом вытянулось лицо. А я бодро похлопал его по плечу и, оттолкнув крутящуюся под ногами гончую, направился в подвал.
– Забавный паренек, – скупо заметил Мор, когда мы выбрались в городские подземелья. – Тебе действительно с ним повезло.
Я поскреб внезапно зазудевшую макушку.
– Вообще-то помощник из него так себе. В темноте видит плохо, вечно шумит, топает и спотыкается на ровном месте. Еще его надо регулярно кормить. Следить, чтобы не сбил ноги и не заболел. А уж сколько времени он горазд дрыхнуть!.. Одна морока, короче. К тому же лет через тридцать-сорок он неминуемо постареет, ослабнет, потом помрет, и мне придется искать другого слугу. А с нежитью таких проблем не возникает.
– Так в чем же дело? Возьми и сделай из него нежить.
– С нежитью в человеческом городе делать нечего, – возразил я. – Но вот если бы удалось избавить его от недостатков смертного и при этом сохранить не только разум, но и жизнь…
Мор помолчал.
– Боюсь, мне такие способы неизвестны.
– Мне пока тоже. Но если кто-то сумел провернуть нечто подобное со мной, то, может, у меня получится это повторить?
Мысль была неожиданной, но при этом весьма заманчивой, поэтому, пока мы шли, я крутил ее так и этак. Сделать из Нардиса полноценного помощника… неутомимого, сильного, лишенного всех минусов смертного… Да, это действительно была стоящая идея. Однако чтобы ее осуществить, сначала следовало разобраться в себе. Или же найти человека с более глубокими познаниями в магии, нежели имелись в моем распоряжении.
Впрочем, и то и другое – вопрос времени, так что к этой теме я еще вернусь.
– Как ты ощущаешь проклятые вещи? – спросил я у Мора, бодро шлепая по грязным лужам и огибая разбросанные тут и там кучи мусора. – Ты видишь какое-то конкретное место? Слышишь зов? Может, тебя туда тянет, как меня?