Кстати, надо будет как-нибудь поинтересоваться у Сергея, «Рацс» – родовая фамилия жены? Потому что если так, то, значит, Глушакова приняли в род жены, а не он забрал её в свой. Хотя какой у него род, если он здесь, как и я, человек практически без прошлого. Тут ещё смотря как его в род приняли – от этого зависит, с какой фамилией дети жить будут, Аделар или Глушаковы. Но не с двойной, это точно.
Кстати, помимо приставки «ин» я с горем пополам разобрался ещё и с приставкой «су», которой щеголяла Элеонора, ставя её вкупе с названием Империи впереди обозначения рода. Это было не что иное, как особый титул-звание, не передающийся по наследству, но свидетельствующий, что обладатель его сделал что-то очень значительное, отмеченное самим императором. Типа нашего звания Героя.
Виконтесса в ответ на мои неуклюжие расшаркивания лишь дёрнула раздражённо плечиком и, ни слова больше не говоря, с гордым видом вышла из палаты.
– Ты прости её, – чуть виновато попросил Сергей. – Она слишком переживает.
– Любит, – ответил я. – Завидую.
– Тебя вон целый взвод девчонок любит, – хитро заулыбавшись, отбрил он.
– Юрьич, ну хоть ты не подкалывай, а? – с укоризной посмотрел я на товарища.
– Сам эту кашу заварил, сам и расхлёбывай, – наставительно заявил Глушаков.
– Я жертва обстоятельств.
– Жертва, как же, – Сергей хохотнул. – Я всего на два часа раньше тебя очнулся, и то уже знаю, как ты в общаге дверь в комнату третьекурсников вынес под заклинанием щита. Страшно даже подумать, с какими целями.
– Откуда?
– Да вот, из газеты. Местная академская, студенты в основном пишут.
– Дай, – попросил я и получил сложенную вчетверо газету.
Развернув, мельком прочёл название: «Магический вестник».
– На второй странице, – подсказал Глушаков.
Пробежав глазами по полосам, я прикипел к статье, выделенной жирной рамкой и крупно озаглавленной: «Зло над головой. Тёмный властелин чердака!»
– Да какой я вам «тёмный властелин»? – пробурчал я тихо. – Вы ещё настоящего тёмного «властелина с вазелином» не видели.
А борзый писака, скромно не подписавшийся под статьёй, меж тем бодро прохаживался по моей личности.
«Тот вечер, – философски начал он, – ничем не отличался от других вечеров для скромных учеников третьего курса академии и прилежных адептов магии Земли Алехана и Хулио (имена изменены. – Прим. ред.). Молодые люди как обычно прилежно занимались, усердно готовясь к будущим занятиям и без устали экзаменуя друг друга, как вдруг им послышался какой-то шум в коридоре. Но стоило одному из них выглянуть из комнаты, как он буквально столкнулся с ним. Тут я, пожалуй, приведу слова самого студента: „Это был ужас, словно летящий на крыльях ночи!” Столь образно и, может, даже поэтично бедняга Хулио назвал печально известного всей академии так называемого студента первого курса кафедры проклятий, этого ведьмака Ширяева, в развевающихся чёрных одеждах несущегося прямо на него.
„Глаза его горели мрачным и холодным огнём, а алчно приоткрытые губы кривились в недоброй усмешке. Сердце моё словно сдавило когтями холода, и я понял, что он уже выбрал меня своей жертвой!” – После такого даже мне, уважаемые читатели, стало не по себе. А вот как описал последующее Алехан, ибо Хулио, глотая слёзы от вновь переживаемого ужаса, уже не мог говорить:
„Мы тут же закрыли дверь. А когда поняли, что он не остановится ни перед чем, чтобы завладеть душой и телом моего друга, цепями перекрыли проход и наложили сдвоенный кинетический щит Земли на дверь. Мы были почти уверены, что надёжно обезопасили себя, ведь чтобы пробить такой щит, даже пятикурснику понадобится немало времени…”
Вот именно, дорогие читатели, они были почти уверены. Ведь там был студент всего лишь первого курса. Увы, но это им не помогло.
„Стоило только нам отойти, как раздался страшный грохот. Щит просто лопнул, а дверь пролетела через всю комнату, словно выбитая магическим тараном. И следом зашёл он, безумно хохоча и ухмыляясь нашим тщетным попыткам защититься. В его руках было ведро. Он сказал всего одно слово: ‘Наполните’…”
За Алехана, которого сейчас также душат рыдания, договорю я. Нет сомнения, что этому чудовищу требовалась кровь бедных студентов, которой он собирался наполнить это ведро, для какого-то очередного ритуала вызова демонов, ведь ни для кого не секрет, что именно человеческая кровь помогает призвать наиболее сильных тварей демонического плана. Что или кто его спугнул, мы, к сожалению, не знаем, но по имеющейся у редакции газеты информации, Ширяев и преподаватель общей магии Глушаков ночью одновременно поступили в больничный блок академии в критическом состоянии. Характер повреждений преподавателя, по словам источника, пожелавшего остаться неизвестным, свидетельствует о чудовищном количестве применённой к нему магии проклятий…
Как всегда, у нас, коллектива авторов газеты, для вас, читатели, две новости: хорошая и плохая.
Сначала хорошая: известный борец со злом и старший преподаватель академии Сергей Юрьевич Глушаков всё ещё бдит на страже нашей с вами безопасности. А теперь плохая: если в первый раз в больнице оказался один Ширяев, то теперь уже они оба, а это означает, что могущество сего тёмного властелина, пока ещё не вышедшего за пределы академии, растёт. И мы в который раз задаемся вопросом: неужели администрация откроет глаза на личность их так называемого ведьмака только тогда, когда скромный трудовик уже просто не сможет остановить его в одиночку?»
– Вот с-суки, – только и смог вымолвить я.
Глава 17
А на следующий день к нам пришел Иквус. Взял стул и, поставив его так, чтобы хорошо видеть нас обоих, уселся, демонстративно откидываясь на спинку и складывая руки на груди.
– Значит, амулет с тенями? – задал он вопрос неуверенно заёрзавшему под его требовательным взглядом Глушакову.
– Да. Кто же знал, что этот гад такой упакованный окажется.
– А сразу сказать, что вы его убить собрались?
– М-м-м… ну… он же твой бывший коллега, – нехотя ответил Сергей.
– Мне плевать на, как ты выразился, бывших коллег. Тем более таких. И вопросов, зачем тебе понадобилось знать его местоположение, я сам не задаю, потому что не лезу в чужие дела. Но, Сергей, в следующий раз, когда будешь просить изготовить поисковый амулет, постарайся не отговариваться общими фразами, потому что убийство такого мага, это не что-то простое и легкое. Если бы взял за труд объяснить подробнее, я бы тебе рассказал, что магическое сообщество Земли хоть и отстало во много раз от здешнего, но имеет свои козыри в рукаве.
– Хорош козырь, – буркнул Глушаков, – амулет с тенями. Всё равно что ядерную боеголовку с собой таскать.
Что такое ядерная боеголовка, Иквус, похоже, знал и удивления не высказал, но заметил:
– Это здесь, в мире, полном магии. В нашем мире маги научились неплохо ограничивать возможности этих существ, приспособив как раз вот для таких охранных целей. Магическую тюрьму тоже, кстати, тени сторожат. Там вся тюрьма – один огромный артефакт, который питает где-то порядка сотни их.
– Матерь божья! – выругался Сергей, ошарашенно и одновременно растерянно взглянув на невозмутимого Севу. – Да если ж они вырвутся, их же ничего не остановит!
– Далеко от артефакта не уйдут, максимум – десяток миль, – отмахнулся тот. – Так что особо бояться нечего.
– А если, – пришла тут мне в голову мысль, – кто-то из магов Земли с подобным амулетом попадет сюда? Вот как ты, например, – ткнул я пальцем в Иквуса.
– Это вряд ли, – спокойно сказал тот. – Методика межмирового перемещения там неизвестна, а я сюда попал не совсем, так сказать, в теле.
– Это как? – раскрыл я рот, недоверчиво глядя на вполне себе материального завхоза.
– Убили его там, – лаконично бросил Сергей.
– Убили, – согласно кивнул Иквус. – Вот только недолго дух мой мятущийся бродил неприкаянно.
– И? – попытался я подогнать тянущего с ответом мага.
– Меня зацепило вызовом души и притянуло в это тело.
– Так ты вселенец! – воскликнул я. – Стало быть, тело не твоё?
– Теперь – моё, – лаконично ответил завхоз.
– Да-а… – протянул я. – Как бы сказала Алиса: чем дальше, тем всё чудесатей и чудесатей, – после чего уточнил: – А что стало с прошлым хозяином тела?
– Попал под проклятье, вырывающее душу. Здешние маги хотели вернуть её, но та, похоже, возвращаться не жаждала, и ритуал зацепил меня.
– И что, не тянуло обратно? На Землю? – поинтересовался я.
– Тянуло, – хмыкнул Иквус. – Как разобрался с местной магией и порталами, так сразу и слетал – хотелось узнать, чем всё закончилось.
– Узнал? – полюбопытствовал я.
– Узнал, и даже больше, чем хотел. В театр ходить уж точно не стоило.
Припомнив историю возникновения у завхоза прозвища, только покачал головой. Вот же жизнь у людей… разнообразная. Но прежняя мысль всё продолжала сверлить мозг, и я задал следующий вопрос:
– Ну ладно, они к нам не могут, а если от нас кто к ним?
Сева позволил себе лёгкую саркастическую ухмылку, бросая в ответ:
– Ты думаешь, кто-то больно жаждет оказаться в мире без магии?
– Ну, а если террористы? – не успокаивался я. – Узнали, что там есть амулеты с тенями, и специально прилетели, выкрали и тут выпустили?
По установившейся тишине и резко посерьёзневшим лицам я понял, что своими предположениями неожиданно попал… куда-то.
– Да, – негромко ответил уже Сергей, – такое было. Те двенадцать теней, с которыми довелось столкнуться Элеоноре, появились как раз таким образом. Вот только совершивший это – однозначно смертник. Оказавшись здесь, тени мгновенно вырываются на свободу, уничтожая всё и всех. Первым, естественно, того, кто их перенёс.
– Среди магов дураков жертвовать собой нет, – сухо добавил Иквус. – Эгоизм и эгоцентризм идут с магией рука об руку, особенно у магов, сильных настолько, чтобы создавать порталы.
– Один всё же нашёлся, – заметил я.