— Я отказываюсь участвовать в этом, — Лисай тоже не сдержал эмоций. — В следующий раз даже не пытайся впутать меня в подобное, Син.
Тан развернулся и широким шагом двинулся к выходу с тренировочной площадки. Тренер проводил его злым взглядом, после чего повернулся к Калину:
— Матэ, отведи ученика Илию в казарму. Алексиса я приведу позже. Шевелись!
Через несколько секунд мы остались одни. Син осмотрел меня с ног до головы взглядом, полным раздражения. Затем повернулся спиной и, забыв про хромоту, быстро зашагал к навесу. Я остался на месте, ведь никакого приказа мне не давали.
Тренер вернулся через минуту, держа в руках два тренировочных копья. Приблизившись, он бросил одно в мою сторону, и я лишь благодаря предчувствию сумел поймать древко. Тан оскалился:
— Ну что, матэ, готов к тренировке? Сейчас я покажу тебе, что значит воин Либеро. Да, лучше убери все артефакты, что имеются при тебе.
Я выполнил приказ, отложив личное копьё и защитный амулет поближе к навесу, а затем вернулся к тренеру. Син атаковал стремительно. Мгновение назад он стоял в трех метрах от меня, а в следующий миг уже наносил боковой удар, метя в моё левое плечо. Уклониться я не успевал, лишь подставил скользящий блок, смягчая удар.
Глухой звук удара одного древка о другое, и почти сразу тычок в грудь. В этот раз я почти увернулся, и меня лишь краем зацепило за одежду, над правой ключицей. Раздался треск рвущейся ткани, меня слегка развернуло, но это было только на пользу. Тренировка, говоришь? Так в ней могут наносить удары двое.
Тренировочное копьё, словно боевой посох, с гулом рассекло воздух, пройдя в нескольких миллиметрах от лица тана, тому даже пришлось повернуть голову, чтобы избежать соприкосновения с тупым наконечником. И вновь гулкий звук — это я, продолжая движение, отбил очередной выпад противника, целившегося мне в ноги. В следующий миг мы, не сговариваясь, разорвали дистанцию.
— Ты слишком хорошо сражаешься, ученик, — заметил тан. Раздражение на его лице сменилось удивлением, но я уже увидел, как в глазах Сина разгорается боевой азарт. А ведь мне только что пришлось действовать на пределе своих возможностей.
Ко второй атаке я уже был готов и потому смог отбить летящий мне в грудь торец древка. И тут же получил хлёсткий удар в левое бедро, мгновенно отсушивший мне ногу. Стиснув зубы, я всё же продолжил начатое движение и нанёс ответный удар. Звон дерева о дерево — тан успел заблокировать моё копьё и тут же пробил ногой в грудь. Удар оказался столь сильным, что меня отшвырнуло назад метра на два. От удара спиной о землю из лёгких выбило весь воздух. Я попытался вдохнуть, но куда там — в глазах стремительно начало темнеть. Неужели я сейчас потеряю сознание, так позорно закончив тренировку?
— Вставай, матэ, мы только начали! — прозвучало надо мной, и тут же прилетел удар чем-то тяжёлым по голени. Я заскрипел зубами от новой боли. Зря он так со мной.
Резкий выпад из положения лёжа, и рядом раздался хрюкающий звук. Перекатившись подальше от противника, я попытался подняться, но не тут-то было. Левая нога после нескольких ударов не желала слушаться меня. Пришлось опираться на копьё, но я всё же смог встать. Замутнённым взором отыскал фигуру Сина. Вон он, скрючившись, держится за пах. Надо же, а ведь я рассчитывал, что попаду в солнечное сплетение.
— Сейчас ты пожалеешь об этом! — произнёс тренер, медленно разгибаясь. В глазах его полыхала ярость. — Приготовься познать настоящую боль, ученик!
— Син! — раздался от входа знакомый голос. — Вижу, ты развлекаешься своим любимым делом — дерёшься с тем, кто гораздо слабее тебя. Может, хватит уже бить учеников, проведи хотя бы один тренировочный бой с кем-то, равным по силе!
На тренировочную площадку, сильно хромая, вошёл Хард.
Глава 24 Охота на живца
— У нас идёт урок по боевой подготовке, — прошипел тренер. — А ты вмешиваешься в процесс обучения.
— Ты слышал распоряжение кона Артемила о переходе этого ученика на индивидуальную форму обучения? — Хард, в отличие от Сина, излучал спокойствие. — Можешь не отвечать, знаю, что слышал. И всё равно решил напоследок показать матэ его место.
— Они должны уважать нас! Иначе другие ученики так же, как и этот, будут убивать старших по званию.
— Мы оба знаем, зачем ты это делаешь, и эти нелепые отговорки — тебе самому не противно, тан?
— Забирай своего ученика, — глухо произнёс тренер. — Больше чтобы он не появлялся на моих занятиях, иначе отправится в госпиталь.
— Не переживай. Не появится, — улыбнулся Хард. — Алексис, сам сможешь покинуть площадку?
— Смогу, конмэ, — ответил я и, опираясь на тренировочное копьё, поковылял к навесу за своими оружием и защитным артефактом. Левая нога совершенно не желала слушаться, поэтому двигался я медленно, из-за чего тренер не выдержал и произнёс со злобой:
— Матэ, в следующий раз буду бить в полную силу, и отсушенными мышцами не отделаешься.
— Ты глуп, Син, — прервал тана копейщик. — Этот мальчишка через год станет воином, если, конечно, доживёт. А через два поднимется до старшего воина. Как думаешь, простит он одного высокомерного наставника, скрывающего свою злобу и боль на слабых? Да, кем через два года станешь ты? Ведь за стеной тебя уже заждались твари.
Площадку мы покидали под пылающим ненавистью взглядом тренера. И если Хард улыбался, я понимал, что нажил себе врага, против которого у меня из защиты лишь расположение Александра и его звезды. Волновало и ещё одно. Судя по всему, внутри ордена Либеро было не всё так гладко, как преподносилось ученикам и первогодками. И если здесь, в форте, это почти незаметно, то в крепости, скорее всего, кипят настоящие страсти. А ведь у каждого орденца в груди бурлит хаос, и его не всегда удаётся держать в узде...
— О чём задумался, матэ? — спросил Хард. — Переживаешь, что тан Син будет мстить тебе? Вряд ли. Он знает, что ко'тан Александр не простит ему подлости, что ответ будет быстрым и решительным.
— Конмэ, почему некоторые воины не состоят в звезде, даже старшие? — вместо ответа поинтересовался я.
— По разным причинам, матэ. Но главное — это пустошь. Иногда в ней приходится сталкиваться с некоторыми проблемами, после которых многие ломаются и больше не могут заставить себя выйти снова. Поверь, жизнь за стеной столь невероятна в своих проявлениях, что порой порождает ужасающие формы. Так, разговоры окончены. Сейчас наш лекарь подлечит тебя, и мы отправимся на тренировочную площадку для воинов. Есть там пара танов, что с удовольствием проучат одного наглого ученика.
В госпитале находилось всего два человека. Первогодок Рох и неизвестный мне тан, у которого отсутствовала рука. Мой подопечный, увидев нас, попытался подняться, но Хард знаком велел раненому лежать.
— Матэ, подожди здесь, — приказал копейщик. — Я схожу за Лином, он у Ивана.
— Хорошо, конмэ, — ответил я и, отыскав глазами свободную кушетку, похромал к ней. Всё же Син хорошо приложился ногой, возможно, даже кость треснула.
— Кто тебя так? — спросил Рох, едва мы остались одни. Однорукий лишь скользнул по нам взглядом и кивнул Харду, после чего отвернулся.
— Тренировка с Сином, — ответил я.
— Ясно. Все ученики через это проходят. Правда, тебя он что-то жёстко отделал, обычно до лекаря дело не доходит. Конмэ, ты это... — первогодок замялся. — Прости меня. Всё думал, как тебе отомстить, а ты первым пришёл на помощь, когда я уже приготовился к смерти. Теперь у меня перед тобой долг жизни.
— Ничего ты мне не должен, — ответил я. Не хватало ещё, чтобы этот парень постоянно крутился рядом, желая отплатить. — Я убил изменённого, потому что он угрожал мне не меньше, чем кому-то другому в казарме.
— Не надо меня переубеждать, — улыбнулся Рох. — Я для себя уже всё решил.
— Да там, скорее всего, сильный ушиб, — раздался за входной дверью голос копейщика. — Вотри ему лечебную мазь, настой дай выпить, и мы пойдём по своим делам. Я ещё вечером заскочу, на перевязку.
Нога, по которой пришлись все удары Сина, выглядела не очень. Два синяка на бедре и один багровый кровоподтёк на икре. Лекарь, увидев ушибы, зло выругался, после чего сообщил:
— Парень, да у тебя тут точно трещина. Наложу-ка я тебе повязку с компрессом. По идее, ноге нужен покой, но ведь Хард не оставит тебя в покое. Так что могу лишь посоветовать быть осторожным. А сейчас выпей целебный отвар. И не переживай, компресс хороший, завтра уже бегать будешь.
Мне без обработки нанесли на места ушибов зеленоватую субстанцию, после чего качественно забинтовали. Под конец натянули на ногу фиксирующий корсет, и лекарь велел проваливать с глаз долой, раз мы не желаем нормально проходить лечение.
— В общем, матэ, пока я ходил за Лином, встретил ко'тана Рашимуна, — сообщил мне Хард, едва мы вышли на улицу. — И он рассказал мне, что у тебя талант к стрельбе из пистолей. Более того, вы с ним договорились о том, чтобы поохотиться за тварями со стены. Так что радуйся, тренировка с копьями отменяется, будешь осваивать винтовку. Правда, можешь в долги влезть, но оно того стоит, поверь. А если убьёшь пару тварей, то, может, и наоборот, в плюс выйдешь. Так что пошли на стену.
— Ко'тан Рашимун нас уже ждёт? — уточнил я, еле поспевая за таном.
— Разумеется. Иначе тебя бы не пустили наверх. Видишь ли, у нас уже слухи по форту ходят, что ты приносишь с собой беду. Но ты меньше слушай таких говорунов. И Александр, и я, и тот бедолага-первогодок, и ученица Астра — все живы лишь благодаря тебе. А те братья и сестры, что погибли, — их убили твари. Такое нечасто, но происходит. Два года назад в пятнадцатом форте за стену проникли твари — шесть укунов четвёртого уровня. Вы ещё не изучали каталог мутировавших зверей? Поверь, тот драго, у которого ты хотел отобрать добычу, просто сама доброта. Так вот, тогда в форте выжили лишь комендант, старый тан с одной рукой и четыре ученика. Четыре дня кон сидел на верхней площадке башни и караулил тварей. Ученикам повезло, они в это время находились на складе вместе с кладовщиком.