– Д-да, – отозвался Райли, с трудом ворочая языком. Он чувствовал себя как пьяный, казалось, сам воздух тяжело давит ему на плечи.
Харизмо хлопнул в ладоши.
– Превосходно. Итак, первый вопрос: ты прибыл через червоточину или просто забрался в дом на улице Полумесяца, потому что тебе негде жить?
Райли не особенно удивился, что мистер Харизмо знает про червоточину. Он же общается с духами, вот они и сказали ему, верно?
– Червоточина, – неразборчиво промямлил он. – Из будущего.
Харизмо нахмурился.
– Полагаю, тебя каким-то образом затащили во временной тоннель из Бэдфорд-сквер, а затем вернули назад с улицы Полумесяца, правильно?
– Д-да. Затащили и вернули. Будущее приятно пахнет.
– А мисс Савано – какую роль эта милая особа играет во всей этой истории?
Райли прикрыл глаза и расплылся в улыбке.
– Она из ФБР. Специальный агент, вот как.
Харизмо вскочил на ноги, скрутив свой платок так, словно сворачивал шею индейке.
– ФБР? Чертово Ф… Б… Р… Проклятье.
– Совсем как мой бывший отец. Я видел его значок со щитом.
– Как твой бывший отец? – медленно проговорил Харизмо, с каждым словом укрепляясь в своих подозрениях. – Ну конечно же. Я слышал, что у Гаррика есть мальчишка. Но я не знал, что это и есть ты.
Он снова обратился мыслями к Шеви.
– Она явилась сюда за мной?
– За вами, сэр? О, нет. Мы просто спасались от Гаррика. А он хочет заполучить обратно пульт. Это последний пульт, который остался от этой червоточины. Точнее, был последним, пока Отто Маларки не разбил его вдребезги.
– Значит, последний, – перевел дух Харизмо, заметно расслабившись. – Что ж, значит, мне ничто не угрожает. Гаррик к этому времени наверняка уже покойник, но даже если он еще жив, ему неоткуда знать, что у меня есть еще один пульт.
– Это не так, сэр.
Харизмо раздраженно встряхнул платком.
– Что не так, мальчик?
– Гаррик не покойник. Все делают эту ошибку.
– Только не Тайбор Харизмо, – заявил Тайбор Харизмо. – Я хорошо позаботился об Альберте Гаррике. Однажды он пересек мне дорогу, но больше я этого не допущу.
Тайбор сунул в рот последнее пирожное с блюда и с удовольствием прожевал, мыча про себя какой-то мотивчик.
– Это припев из новой песни, которую я сочиняю, под названием «Все мы живем на желтой подводной лодке». Жалко, что я не смогу выпустить ее в свет до тех пор, пока подводные лодки не станут обычным явлением.
Дверь широко распахнулась, и в нее ввалился слуга Барнум, волоча за собой Шеви. Она была крепко связана несколькими витками веревки, но все еще продолжала отбиваться.
– Эй, в чем дело? – воскликнул Харизмо. – Это не было предусмотрено.
– Я нашел ее в камине, – сообщил Барнум, швыряя Шеви под ноги хозяину.
– Не было предусмотрено? – подала голос Шеви, зашипев от боли в ободранной о ковер щеке. – Неужели духи вас не предупредили?
Харизмо ткнул Шеви в плечо острым носком своей шелковой туфли, так что она опрокинулась на спину.
– Я получаю информацию от духов иначе, – сказал он и приставил палец к виску, – агент Савано из Федерального бюро расследований.
Шеви презрительно фыркнула.
– Эй, а почему бы вам не расспросить духов о некоем Терри Картере, продажном банкире из Нью-Йорка?
При упоминании имени Картера Харизмо громко ахнул и пнул Шеви под ребра, выбив из ее легких весь воздух.
– Усади ее в кресло, – велел он Барнуму, нагибаясь и потирая ушибленные пальцы на ноге. – А потом оставь нас.
Барнум управился с работой быстро, но удивленно поднял брови:
– Оставить вас, хозяин? Но эта девчонка проворна, а вы, я вижу, малость не в себе, пинаетесь и прочее.
– Она же связана, разве не так? – с раздражением отозвался Харизмо. – Делай, что тебе сказано, но далеко не уходи, подожди за дверью. Скоро у меня будет к тебе еще одно задание.
Барнум смерил Шеви угрожающим взглядом и покинул кабинет, что-то бормоча себе под нос насчет того, что кое-кто не знает, с кем связывается, и что беспечность не доведет этого кое-кого до добра.
– Прошу прощения, – сказал Харизмо. – Иногда Барнум забывает свое место.
Шеви кое-как выпрямилась в кресле.
– Какой милый стол. Откуда он у вас? Прямая доставка от духов – покровителей дешевой вульгарности?
– Вам не удастся вывести меня из себя, – заявил Харизмо. – Великий Харизмо выше всяких там низменных эмоций.
– А как насчет Терри Картера? Он тоже выше?
Харизмо сидел, поигрывая ножом для разрезания конвертов в форме кинжала. А может, это и был самый настоящий кинжал.
– Терри Картера больше нет. Он умер почти тридцать лет назад, когда я прибыл сюда.
Тут только Шеви обратила внимание, что Райли совершенно не реагирует на происходящее и отстраненно напевает песенку «Битлз».
– Что вы сделали с мальчиком?
Харизмо небрежно махнул рукой, словно говоря «ничего особенного».
– Ах, с мальчиком. Просто дал ему несколько капель тиопентала натрия и чуть-чуть белладонны. В смеси они работают лучше. Человек говорит всю правду, а затем умирает. Не стоит тревожиться о нем. Райли всего лишь уснет и больше не проснется. Поверьте, в викторианском Лондоне это один из лучших способов уйти из жизни. Вам тоже понравится.
Шеви снова подергала свои веревки, но они были затянуты человеком, для которого связывание людей являлось частью служебных обязанностей.
– Тоже мне, великий Тайбор Харизмо. Вы всего лишь обыкновенный жулик и убийца.
Харизмо искренне оскорбился.
– Нет. Ничего подобного. Я величайший представитель человечества со времен Леонардо да Винчи, который, как я подозреваю, тоже был одним из ветеранов ПАУКСа. Я пишу книги, я сочиняю музыку, я вижу. В двадцатом веке я был никем, всего лишь мелким банкиром на службе у мафии. А здесь я любимец высшего общества. Чего же ради мне возвращаться назад?
– Нетрудно догадаться, как это случилось, – сказала Шеви. – Вы знали, что мафия будет преследовать маленького продажного Терри Картера до последнего. Не важно, как много преступников удалось бы засадить за решетку благодаря вашим свидетельствам, в мире всегда найдется полно людей умнее вас. Зато в викторианском Лондоне у вас появился шанс стать действительно заметным.
– Верно, – согласился Харизмо. – И знаете, каким образом? У меня фотографическая память. Я в точности запоминаю все, что когда-либо прочитал, увидел или услышал. Вот и все.
– Гениально, – оценила Шеви, отчасти так и думая.
Харизмо поднялся на ноги.
– Сама королева Виктория прислушивается к моим советам. Как только федералы сообщили мне, что меня отправят в Лондон викторианской эпохи, я прочел все, что можно, на темы, которые могли оказаться полезными. Я узнал кучу всего о политике, событиях в мире спорта, изобретениях, моде. Это же золотая жила.
Шеви сделала несколько коротких вдохов-выдохов, чтобы успокоиться.
– Ладно, Терри, слушайте. Просто отпустите нас. Дайте мальчику противоядие. Не становитесь ко всему прочему еще и убийцей.
– Становиться убийцей? – рассмеялся Харизмо. – Это же викторианский Лондон. Даже человеку с моими талантами приходится прокладывать себе путь наверх по головам и спинам, либо же нанять такого вот большого и сильного Барнума, который делал бы это за вас. Барнума я нашел, когда он истекал кровью в Ньюгейтской тюрьме, и теперь он безоговорочно предан мне до смерти.
– Правда?
– Вообще-то нет. Я просто нанял его в пабе. Но я собираюсь включить историю про Ньюгейтскую тюрьму в мои мемуары.
– Харизмо, вам нет нужды убивать мальчика. Закон здесь представляю я. А он всего лишь ребенок.
Харизмо, улыбаясь, присел на край стола.
– О, на самом деле мне важнее всего убить именно его. Кажется, вам все еще не удалось связать одно с другим, верно, агент?
– Думаю, большую часть я поняла, – сказала Шеви. – Весьма расхожая история человеческой алчности. Терри Картер решил, что ему нравится Викторианская эпоха, и он не хочет ее покидать. Поэтому он нанял Альберта Гаррика, чтобы обрезать все связи с миром будущего, а именно уничтожить агента Райли и его семью.
Харизмо не проявил ни следа раскаяния.
– Это не моя вина. Билл Райли не должен был жениться. Он должен был заниматься исключительно мной, но нет, агент Райли позволил себе влюбиться. У меня просто не осталось выхода, кроме как натравить Гаррика на всю драгоценную семью. Концы в воду, как говорится.
Шеви пристально смотрела на него:
– Но вам был нужен пульт Билла Райли?
– Да, конечно, – согласился Харизмо. – И Гаррик отдал мне его, не догадываясь, что это такое. Да и откуда ему догадаться? Полностью запрограммированный пульт, готовый перенести человека обратно в двадцатый век, а теперь, я полагаю, в двадцать первый. Я храню его в надежном месте на тот случай, если мне понадобится покинуть эту временную зону. Есть же некоторые медицинские процедуры – химиотерапия, например, – которые однажды могут мне пригодиться. Это единственная причина, по которой я не стал разбирать порталы. Разумеется, я только недавно узнал, где эти порталы располагаются.
– Ну конечно, никто не стал сообщать мелкому мафиозному банкиру Терри Картеру, где находятся аппараты ПАУКСа. Это информация крайне ограниченного доступа.
– Вот именно. В ту ночь, когда я сюда прибыл, они выволокли меня из аппарата с мешком на голове. Можете себе представить? В моем-то состоянии!
Произнося слово «состояние», Харизмо легко коснулся рукой своей маски, и Шеви снова задалась вопросом – что же скрывается там, под ней?
– Итак, даже убрав со своего пути агента Райли, вы все еще нуждались в том, чтобы найти Чарльза Смарта и все существующие порталы. В противном случае вы не могли быть уверены, что никто за вами не явится.
– Другим возможным вариантом было залечь на дно и не высовываться, – пояснил Харизмо. – А с какой стати мне это делать?
– В самом деле, – кивнула Шеви. – Какой смысл быть никем в обоих столетиях?