– До сих пор вы держались превосходно, – холодно сказал Харизмо, поправляя свою дьявольскую маску. – Будете продолжать в том же духе, или мне стоит убить вас прямо сейчас?
– Вам понадобилось некоторое время, чтобы сколотить состояние, но как только вы смогли себе это позволить, вы наладили отношения с Отто Маларки, потому что во всем Лондоне только у Таранов есть сеть, с помощью которой вы могли отыскать Чарльза Смарта и порталы.
– Все, что у меня было, – это набросок портрета Смарта, который я нарисовал по памяти, и описание подвала с широкой кроватью, установленной на металлической плите. Не бог весть что для начала.
Шеви безжалостно прервала это повествование.
– Ясно. Понадобились годы, но в конце концов Тараны отыскали Чарльза Смарта, который и в самом деле жил в этом столетии в доме на Бэдфорд-сквер. И им удалось проследить за ним до улицы Полумесяца.
– Говоря языком ваших федералов, я держал его под наблюдением до тех пор, пока не убедился, что кроме Смарта этими порталами никто не пользовался. Никто не искал его, и никто не пытался добраться до меня.
– И вы хотели, чтобы так все и оставалось. Вы хотели единолично контролировать червоточину, а значит, Чарльз Смарт тоже должен был умереть. Поэтому вы снова связались с Гарриком, чтобы закончить работу, которую он начал много лет назад.
– Да. В конце концов, на кону стояла моя свобода.
Харизмо наклонился вперед и поворошил волосы Шеви своим ножом для конвертов.
– Я уже и забыл, как трудно разговаривать с моими добрыми приятелями американцами. Такие жесткие… все время спорите…
– Вы допустили одну большую ошибку, Терри, – сказала Шеви.
– О, я так не думаю. Вы ведь лежите сейчас у моих ног, как и весь этот город.
– Гаррик. Вам не следовало его нанимать. Он не поддается контролю.
Харизмо прикрыл самодовольную улыбку носовым платком.
– Уж поверьте, Гаррик уже полностью под контролем и лежит в могиле. Отто Маларки позаботился об этом. И он был последним звеном, связывающим меня с миром будущего.
– Пока не появились мы.
– Отто было поручено убивать всякого, кто прибудет через любой из порталов, но ему свойственно попытаться выжать еще пару-тройку соверенов из любой ситуации. К счастью, у меня есть человек в его банде, неравнодушный к золоту. Он и сообщил мне, что на улице Полумесяца кто-то появился. Можете представить себе мое удивление, когда оказалось, что один из беглецов с улицы Полумесяца обладает поразительным сходством с Уильямом Райли? Это всего лишь совпадение, сказал я себе и почти в этом уверился, пока мальчик сам не проговорился, что его отец был агентом ФБР. Таким образом, юный Райли – единственный джокер в этой колоде, но, как видите, я уже вывел его из игры.
Харизмо снова хлопнул в ладоши, что, по всей видимости, было у него вроде фирменного жеста.
– Итак, игра окончена, и Харизмо вновь победил!
Райли чуть слышно застонал и судорожно дернулся в своем кресле.
– Давайте же, Картер! – настойчиво сказала Шеви. – Вылечите мальчика! Отпустите его. Ну что плохого он может вам сделать?
– Да в общем-то ничего. Малыш Райли совершенно безвреден. И совсем скоро в этом исчезнут все сомнения.
Кровь глухо застучала в голове Шеви.
– Мальчик боготворил вас, а вы его убиваете.
Харизмо помахал платком.
– Ну, вы же знаете, как говорят: никогда не следует встречаться со своими кумирами. И к тому же я его еще не убил, он всего лишь спит. Яд все еще у него в желудке. Он будет жить еще несколько часов.
Райли и в самом деле задремал и был бы рад полностью погрузиться в сонный омут, но что-то не давало ему покоя – какой-то блеск на краю поля зрения. Мальчик сморгнул, пытаясь сфокусировать глаза, но так ничего и не увидел, кроме разве небольшого блестящего предмета на пальце Шеви. Предмет расплывался золотистым пятном, не давая схватить его очертания, пока Харизмо не подошел к окну и не заслонил солнечный свет, отчего золотой предмет стал виден совершенно четко.
Кольцо с печаткой в виде подковы.
«Перстень с подковой. Какой-то человек носил перстень с подковой. Мистер Картер».
В полусонном состоянии Райли снова оказался во власти своих видений. Он вспомнил, что его отец охранял человека с таким перстнем, и этого оказалось достаточно, чтобы слегка развеять его дремоту как раз в тот момент, когда Харизмо сказал: «Это не моя вина. Билл Райли не должен был жениться. Я приказал Гаррику убить агента Райли и всю его драгоценную семью, и концы в воду».
«Билл Райли, – смутно подумал Райли. – Мой папа».
Полностью вникнуть в обстоятельства Райли был не в состоянии, однако исповедь Харизмо он услышал, а перстень с подковой убедил его, что все услышанное им – правда.
Сверхчеловеческим усилием воли он заставил себя снова вынырнуть на поверхность сознания. Это потребовало времени, но в конце концов он накопил достаточно сил, чтобы действовать. Райли кое-как выкарабкался из кресла, доплелся, пошатываясь, до Харизмо и неуклюже ударил его.
– О, пожалуйста, – воскликнул Харизмо с досадой. – Это же просто глупо. Мне даже неловко за вас, ей-богу.
Он уперся ладонью в лоб мальчика и небрежным движением отпихнул его. Райли упал, словно мешок, толкнув при этом мраморный столик, так что Телефоникус с грохотом свалился с него и повис на конце провода.
– Посмотри теперь, что ты наделал, – раздраженно сказал Харизмо.
– Да вы просто зверь какой-то! – вскричала Шеви, пытаясь вскочить с кресла. Правда, связана она была крепко, так что просто плюхнулась на пол, сильно ударившись по пути головой о крыло грифона.
Харизмо выпучил глаза.
– О нет, взгляните только! Теперь особый стол Тайбора весь в крови. Честное слово, мисс Савано, я очень обрадуюсь, когда вы умрете. Я надеялся допросить вас, как мальчика, и, возможно, узнать, как изменился мир с тех пор, как я оставил его, но теперь я думаю, что пропущу это удовольствие и перейду сразу к завершающей стадии.
Шеви сплюнула на ковер кровью.
– А как же ваша королева? Как она отнесется ко всем этим убийствам?
– Старушка Вик? – хмыкнул Харизмо. – Ее ревматическое величество меня ни капли не интересует, за исключением того факта, что ее покровительство обеспечивает мой общественный статус. В любом случае на заре нового века она умрет, а через год вслед за ней отправится и ее дочь, положив конец династии Ганноверов.
– А как насчет вашего драгоценного герцога Вестминстерского?
Харизмо едко рассмеялся:
– Этот старый олух двинет кони еще до Рождества. Я был не против, чтобы он протянул еще лет двадцать, потому как он на редкость внимательно прислушивается к мнению богатейшего человека в Британии. Но нет, любовь к развлечениям на свежем воздухе скоро доведет его до бронхита, так что бедному дурню скоро конец.
Харизмо опустился на колени и взъерошил Шеви волосы.
– А знаете, я бы предпочел оставить вас в живых. Мы могли бы разговаривать о будущем. У меня куча планов. Один, например, заключается в том, чтобы изменить исход войн. Только представьте, насколько иначе пошла бы Первая мировая, если бы немцев предостерегли против торпедирования «Лузитании». Тогда Америка ни за что не вступила бы в войну, и к 1918 году Англия стала бы колонией Германии, а Тайбор Харизмо занял бы отличное местечко при дворе. Это лишь одна из моих многочисленных идей.
– Вы просто псих, – сказала Шеви, изо всех сил стараясь удержать внимание Харизмо на себе.
– Псих, безумец, лунатик. Какая разница? Я счастлив и намерен оставаться счастливым как можно дольше.
Харизмо позвонил в колокольчик для слуг на своем столе, и в комнату тут же вошел Барнум, все еще дуясь на то, что его недавно выставили вон.
– О, теперь вы хотите, чтобы я вернулся, верно, хозяин?
– Не дерзи, Барнум. Твое воинственное выражение лица не вяжется с твоей речью.
– Хорошо, хозяин. Что прикажете делать с этими двумя? Я бы быстренько перерезал им глотки над кухонной раковиной, чтобы кровь стекла, а потом сунул в мешок и скатил бы с насыпи в реку.
Харизмо обдумал предложение, рассеянно вертя в руках нож для конвертов.
– Нет, Барнум. Я хочу, чтобы эти двое исчезли целиком и полностью. Чтобы и следа от них не осталось.
– Тогда я могу предложить еще два пути избавиться от тел. Во-первых, у меня есть старый армейский приятель, который держит свиноферму возле Ньюпорта. Свиньи сожрут все, от макушки для пяток. Им все равно, свиньям, хоть мозги, хоть кости.
– Нет, это не подойдет, – возразил Харизмо. – В прошлый раз ты натащил на своих сапожищах полный дом свиного навоза и перепачкал мне ковры. А какой второй путь?
– Сжечь их, – просто сказал Барнум. – Разрублю их в кухне и постепенно покидаю в печь. Это потребует нескольких дней грязной работенки, зато когда я с ней покончу, даже вся королевская рать не соберет этих негодников обратно.
Харизмо хихикнул:
– Хорошо сказано, Барнум. Печь годится, только, пожалуйста, чтобы вся эта возня с кровью и прочим не выходила за пределы кухни.
– Хорошо, хозяин, – сказал Барнум, взваливая Шеви на одно плечо. – Сможете обойтись без меня часок, пока я займусь всякими мясницкими делами?
– Ступай, – величественно отпустил его Харизмо. – Я отлично справлюсь… И, знаешь, принеси-ка мне еще пирожных, когда закончишь с рубкой. Я что-то проголодался.
– Еще пирожных. Конечно, хозяин.
Харизмо подмигнул Шеви:
– Хозяин. Каждый раз трепещу, честное слово!
К вящему изумлению Тайбора, Шеви хватило присутствия духа на еще одно, последнее, замечание. Глянув свидетелю ПАУКСа прямо в глаза, она сказала:
– Вы слишком много говорите.
Как выяснилось позже, это было не столько личное мнение, сколько объективный факт.
Барнум ухватил Райли за пояс и перекинул себе через второе плечо. Однако, как только слуга отпустил его, одурманенный мальчик нашел в себе силы скатиться вниз и ринуться прямиком на Харизмо.
– Убийца! – невнятно промычал он. – Ты убил мою семью!