дого конкретного человека внешние факторы оказывают воздействие уникальным для него образом. Два мальчика, выросшие в одной и той же семье, могут реагировать на внешние факторы по-разному. Определенный тип «активатора», или «триггера» (например, жестокий по характеру отец), вовсе не обязательно приведет к тому, что ребенок станет жестоким. Один ребенок может оказаться весьма чувствительным к этому фактору, а другой – нет. У каждого человека имеется свой набор генов и, следовательно, свои уникальные предрасположенности. Все это подвергается воздействию «нейрохимического процесса», который определяет, чувствует ли ребенок, что он находится в безопасности, в противном случае у детей могут развиться фантазии о доминировании, которые однажды они захотят воплотить в жизнь.
В прошлом многих сексуальных садистов можно найти немотивированное насилие в детстве, отсутствие надежных примеров для подражания, нестабильность в семье и отсутствие отца. Склонность к доминированию часто возникает также из потребности в надежности жизненных устоев и уверенности в завтрашнем дне. Такая потребность может быть подкреплена горьким опытом общения с агрессивным родителем. Таким образом, Арнольд Корлл заставил сына оплачивать свои счета.
Усугубляло ситуацию и то, что Мэри относилась к числу самовлюбленных родителей, не способных видеть дальше своих собственных забот. Какой бы вред ни нанесло детям воспитание Арнольда и какой бы негатив ни выплескивался на Дина, Мэри всякий раз старалась преуменьшить это – или же верила, что ее сын сможет справиться с этим. Ее практика пренебрегать рисками психологического воздействия на детей той ситуации, которая сложилась в семье (по крайней мере, как это следует из официальных отчетов), предполагает, что она не признавала, что ее старший сын (тот, которого она считала главным мужчиной в семье) нуждался в повышенном внимании с ее стороны. Так или иначе, Дин вырос не уверенной в себе личностью и, судя по всему, в силу этого чувствовал себя особенно уязвимым. Хотя Мэри и проявляла чрезмерную заботливость о своих детях, она взвалила на Дина бремя необходимости опровергнуть ее идею о том, каким должен стать ее сын. Она слабо представляла себе, кем он был на самом деле, и он знал это.
Дин избегал общения с окружающими и предпочитал проводить время в одиночестве. Он стал крайне чувствительным к критике или отказу и затаил обиду на тех, кто, по его мнению, унижал его. С учетом развития его сексуального садизма можно предположить, что он наслаждался своей тайной фантазийной жизнью, в которой контролировал и наказывал людей за любой незначительный проступок (в соответствии с практикой его отца). Такая агрессия становилась эротизированной по мере того, как он вступал в период полового созревания. Ему было приятно причинять боль другим людям. Приступы ревматической лихорадки, которые сопровождались появлением шумов в сердце, не избавили его от его похоти, и он вскоре превратился в психопатическую личность.
Когда пришло время полового воспитания Дина, Мэри перевезла его на ферму своих родителей в Йодер, штат Индиана. Возможно, она надеялась, что там он научится всему, что ему нужно было знать, наблюдая за поведением животных. Она решила, что, поскольку мальчик никогда не спрашивал о сексе, ему просто не было это интересно. Всякий раз, когда кто-то высказывал вслух предположение, что он может быть геем, Мэри отрицала это. Как религиозная женщина, она не могла согласиться с такими отклонениями в поведении своего сына. Более того, астролог заверил ее, что Дин не может быть геем. Таким образом, такая ситуация дала Дину ранний опыт отвержения. Он оставался рядом со своей матерью, пока она обеспечивала его работой и жильем, но в последующем это изменится.
Для Дина всегда представлял интерес вопрос о том, как оставаться молодым. В этом отношении Мэри являлась для него примером для подражания. Она была одержима идеей быть привлекательной для мужчин и очень боялась остаться одна. Дин, казалось, впитал ее неуверенность в себе. Его одиночество только усугубляло то, что было весьма непросто жить геем в мире, настроенном против людей такого типа. За свои заигрывания с молодыми юношами на работе он выслушивал резкую критику.
Мэри отчаянно пыталась познакомиться с другим мужчиной. Казалось, ее больше заботило, чтобы у нее появился партнер как таковой, чем то, чтобы он был хорошим человеком. В конечном итоге ее вторым мужем стал коммивояжер Джейк Дж. Уэст. Они поженились в 1955 году, и Уэст перевез ее вместе с детьми в Вайдор в восточной части Техаса. Вскоре у Дина появилась сестра Джойс.
В средней школе Вайдора Дин учился весьма посредственно и не смог окончить ее вместе с остальными учениками своего класса, поскольку в старших классах запустил английский язык. Его основным и, возможно, единственным увлечением в школьные годы являлась игра на тромбоне в духовом оркестре. Он окончил школу в 1958 году.
Уэст убедил Мэри заняться кондитерским бизнесом, и Дин стал ее помощником. Ему приходилось уделять работе много времени. Он, в частности, ходил собирать орехи пекан для кондитерских изделий. Их усилия увенчались успехом, и вскоре они вернулись в Хьюстон, чтобы продолжить там свой бизнес по производству конфет «Пекан-Принц». Дин время от времени конфликтовал со своим отчимом, которого он недолюбливал. Всякий раз, когда его раздражение выплескивалось наружу, он закрывался в своей комнате. Никто не знает, какую форму принимали его эмоции, однако нельзя исключать, что именно там созрели его фантазии о доминировании над окружающими. К этому времени он был уже подростком и, по всей вероятности, серьезно досадовал на своего отчима, который открыто командовал им.
Когда Дину исполнилось девятнадцать лет, семья переехала в район Хьюстон-Хайтс в Хьюстоне. Журналист Джефф Найтберд, который описывает Хьюстон как «маленький Лос-Анджелес с большими претензиями», рассказывает о нем как о районе «подростковой преступной культуры низшей лиги, в котором процветает торговля наркотиками, панк-вандализм и мелкое воровство, а дети часто сбегают из дома». Здесь не составляло труда раздобыть наркотики. Тем не менее жителям этого района была присуща набожность. Некоторые родители проверяли карманы приходящих к ним в гости детей, чтобы убедиться, что никто не принес в их дом наркотики, однако к пьянству несовершеннолетних относились терпимо. Зачастую родители сами были слишком пьяны, чтобы замечать это. Детям было нечем заняться вне школы, кроме прогулок, игры в бильярд и рыбной ловли, однако получать кайф им было гораздо привлекательнее.
После смерти своего отца Мэри отправила Дина обратно на ферму своей семьи в штате Индиана, чтобы он там позаботился о своей овдовевшей бабушке. Дин прожил на ферме два года и встретил девушку, которая влюбилась в него и объявила о своем намерении выйти за него замуж. К ее огорчению, после этого он перестал с ней встречаться, а в 1962 году вернулся в Хьюстон.
После ссоры с Дж. Дж. Уэстом Мэри ушла из компании, занимавшейся производством конфет «Пекан-Принц», и основала свою собственную небольшую компанию «Корлл Кэнди Кампэни». Конкурируя друг с другом, обе эти компании тем не менее процветали. Однако это не пошло на пользу браку Мэри. Когда она назначила своего сына вице-президентом «Корлл Кэнди Кампэни», Уэст был сильно раздражен, и в 1963 году он развелся с Мэри.
Как стало казаться Мэри, ее сыну не хватало способности ставить перед собой долгосрочные цели. Дин отличался капризностью и импульсивностью. «Если он чего-то хотел, он желал получить это прямо сейчас, немедленно». Другими словами, Дин Корлл оставался незрелой личностью, и Мэри продолжала защищать его, как если бы он все еще был мальчиком. В ее глазах он не мог сделать ничего плохого, что, возможно, усиливало у него чувство собственного достоинства.
В августе 1964 года Дина Корлла призвали в армию, однако прослужил он всего десять месяцев. Различные источники по-разному объясняют, как ему удалось добиться досрочного увольнения с военной службы. Одна из версий гласит, что он (или его мать) убедили соответствующие инстанции в том, что его семья нуждается в его поддержке, и в результате он был уволен «в связи с тяжелыми условиями службы». Однако могла быть и другая причина данного шага. Как пишет Джефф Найтберд, во время своего пребывания на армейской службе у Дина Корлла было несколько сексуальных контактов, и он в конечном итоге смирился со своей гомосексуальной ориентацией. (Неясно, где Джефф Найтберд обнаружил эту информацию, однако журналисты Харберс и Джексон заявляют в своей книге, что некий «давний друг Дина» подтвердил это предположение.) Окружной прокурор округа Харрис Кэрол Вэнс придерживается этой же версии. В то время гомосексуализм в армии считался недопустимым, и если только соответствующие факты обнаруживались, виновного незамедлительно увольняли. В любом случае Дин Корлл вернулся в Хьюстон, чтобы продолжить производство конфет. Он хранил в тайне, занимался ли он в те годы активным поиском сексуальных партнеров. В Хьюстоне в то время действовали структуры, негласно предлагавшие гомосексуальные услуги (впрочем, как и в целом в Техасе), и Дин Корлл посещал соответствующие бары и бани, однако, по воспоминаниям одного из его знакомых, ему не нравилось бывать там.
Когда кондитерская компания Мэри Уэст переехала на улицу 22-я Западная напротив начальной школы Хэлмс, Дин Корлл смог здесь в полной мере развернуть свою деятельность по организации знакомств с детьми, бесплатно предлагая им конфеты и плитки полусладкого шоколада Baker’s. Когда слухи о щедрости Дина получили широкое распространение среди школьников, он приобрел массу новых приятелей. Для школьников и некоторых их родителей Дин Корлл стал Кэндименом. Он купил бильярдный стол, установив его на заднем дворе своей кондитерской фабрики, и небольшую «Хонду», чтобы иметь возможность приглашать подростков потусоваться или покататься. Он водил их на пляж или в кино. Иногда он откровенно заигрывал с ними (например, щипал их), чтобы посмотреть, кто из них будет готов уступить ему. Новые приятели Дина Корлла получали разные бонусы (наркотики, алкоголь, деньги) за то, что занимались с ним оральным сексом. Несмотря на то что Дин Корлл стал уже взрослым, он по-прежнему предпочитал общаться с подростками. Некоторым взрослым это казалось странным, однако никто не пытался прояснить эту ситуацию и вмешаться, за исключением офицера полиции Уилларда Кармона Бранча, который пришел в ярость, узнав о сексуальных домогательствах Корлла к своему сыну. В 1972 году Бранч, зарядив пистолет, отправился на поиски Дина Корлла, но не смог по горячим следам найти его, а затем отказался от идеи разобраться с хищником.