В это было нетрудно поверить. «Крестный отец» стал бестселлером в 1969 году и сильно романтизировал подпольные криминальные объединения, которые теперь считались крутыми и мощными, даже притягательными. Хенли читал книгу, но никогда ничего по-настоящему незаконного не совершал. Пару раз забирался в пустые дома с другими детьми, воровал по мелочи из магазинов, а один раз был задержан полицией в результате недоразумения: у него оказался при себе пистолет. Пистолет был нужен, потому что по вечерам Хенли охранял заправку и уносил домой наличную выручку. Как-то вечером, прежде чем отправиться домой, он пошел с приятелем позвать его девушку прогуляться. Мать девушки вызвала полицейских, и те арестовали парней, нашли оружие и продержали Хенли в участке до утра, пока его мать не подтвердила, что он работает на заправке. Тогда Хенли отпустили. Он боялся, что его снова поймают, но «Корвет» Брукса, запас наркотиков и скрутки купюр производили впечатление. Брукс использовал их как приманку.
«Как-то раз, зимой 1972-го, Дэвид сказал мне, что, если я смогу выбраться из дому, никому не сказав, они с Дином заедут за мной и возьмут “на дело”. Мы должны были встретиться за методистской церковью Фулбрайт недалеко от моего дома в пять часов вечера».
Хенли проигнорировал предупреждение Брукса никому не рассказывать и поставил мать в известность о своих планах. «Я никогда никуда не ходил, не предупредив маму, где я и с кем. Я сказал ей, а им сказал, что нет».
В пять часов подъехали Корлл и Брукс. «Кажется, Дин сидел за рулем “Ягуара Америкен Моторс”». Они немного покатались по городу и поговорили. Возможно, Корлл пытался запутать Хенли, чтобы тот не запомнил, где он живет, на случай, если что-то пойдет не так. Во время той поездки он ничего не говорил ни о каких криминальных делах. В сумерках они остановились перед многоэтажным зданием. Внутри сели в кухне за барную стойку, Корлл – напротив Хенли. Корлл предложил мальчикам газировку. Брукс закурил косяк и угостил Хенли. Корлл смотрел на подростков, употреблявших наркотик, но никак это не комментировал. Затем Брукс прошел в другую комнату, оставив Корлла и Хенли наедине. Хенли ожидал, что теперь Корлл заговорит о деле. Вот как он запомнил этот момент.
«Дин начал рассказывать мне, что является членом группировки, которая грабит магазины и богатые дома. Все украденное передается группировке на продажу, от нее поступают указания, куда идти и что красть. За это платят очень хорошие деньги. Он подчеркнул особую секретность. Все это выглядело как “Миссия невыполнима”… Дин всячески показывал, что во мне его привлекли ум и способности».
Но Корлл выбрал Хенли отнюдь не за ум. Главное было забросить наживку – деньги, – и заставить его чувствовать себя особенным. Хенли не стремился к жизни преступника. Он был ответственным сыном, заботился о семье и друзьях. Однако жизненные обстоятельства – насилие в семье и развод – делают некоторых детей уязвимыми в последующие годы. Хенли был податливым и плохо разбирался в себе. Он работал на низкооплачиваемой должности и не видел для себя никакого выхода. Корлл в тот вечер явственно испытывал границы его законопослушности. Он выдвинул ящик и достал оттуда большой нож в ножнах.
Хенли заволновался. «Дин начал говорить о том, что любого, кто поймает нас за грабежом, надо будет устранить. Я смогу это сделать? Сделаю ли? Я знаю, как?»
Хенли заверил Корлла, что сделает все, что потребуется. «Я реагировал на его рассказ по-деловому. Старался выглядеть крутым и вести себя соответственно, типа: “О, естественно. Я в этом разбираюсь, и я смогу. Я – мужик”. Я представлял себя в черном с головы до ног, крадущимся, как Розовая Пантера. Что произойдет, если меня заметят? Да ничего. Я сумею ускользнуть».
Выглядело все не так опасно и грандиозно, как Корлл до этого намекал. Наивный Хенли не понимал, что за игру тот затеял, но чувствовал – что-то не так. Он вдруг задумался, куда делся Брукс. Корлл медленно обошел барную стойку, не прекращая говорить и не выпуская из рук нож. Он не сводил с Хенли холодных темных глаз.
– Я могу показать, как это делается, – сказал он.
Хенли почувствовал себя в ловушке. Он не знал, как поступить. Страха показывать нельзя, но нельзя и подпускать Корлла ближе, тем более с ножом. Лицо Корлла исказилось. Он как будто превращался в другого человека. Хенли слегка развернулся, чтобы защитить спину. Он по-прежнему старался притворяться крутым, но ему не нравилось, когда его трогают.
– Думаю, я разберусь сам.
И в этот момент – очень кстати – вернулся Брукс. Он поглядел на Хенли и спросил:
– Ты ведь никому не рассказывал, что поедешь сюда, верно?
Хенли понял, что это возможность выпутаться.
– Я сказал матери. – Он не собирался признаваться в этом. Хотел прикинуться, что следовал инструкциям. Но что-то заставило его дать им понять, что его мать в курсе.
Лицо Брукса стало раздраженным.
– Я же велел никому не говорить!
– Я всегда рассказываю матери, куда собираюсь.
Атмосфера в комнате изменилась. Корлл переглянулся с Бруксом и отошел от Хенли. Кажется, больше он не собирался проверять его на годность для криминального мира.
«Дэвид выглядел разочарованным. Дин вообще перестал обращать на меня внимание. Дэвид сразу же вытолкал меня из квартиры и повез домой. Дин с нами не поехал».
Хенли был в растерянности. Он рассчитывал подзаработать, но, похоже, Корлл счел его кандидатуру неподходящей. Он не понимал, что сделал не так.
Корллу же надо было решать. Хенли видел, где он живет. Слышал об их незаконной деятельности. Возможно, его еще можно использовать. Он более общительный и компанейский, чем Брукс, и знаком со многими мальчиками-подростками. Появление нового помощника, думал Корлл, подтолкнет Брукса действовать активнее. Они станут соревноваться между собой. Корлл придумал новый план.
Как и с Бруксом, Корлл попробовал подступиться к Хенли с предложением денег в обмен на секс. Хенли не соглашался. Поначалу он даже не понял, что Корлл – гей. А когда понял, то не придал этому особого значения. В начале 1970-х уже началась борьба за толерантность и права геев, включая право открыто проявлять свою сексуальность. Но Хенли было трудно сопротивляться Корллу, поскольку тот уже «обработал» его.
«Единственный раз, когда у нас с Дином был сексуальный контакт, это подстроил Дэвид, – говорил Хенли. – Я сразу дал понять, что мне это не подходит и не нравится. Это не то, чего я хочу, и больше такого не должно случиться. Тот опыт был просто кошмарным. Ничего похожего на секс с девушкой, которым я не то чтобы часто занимался. Огромный мужик навалился на меня. Я был загнан в угол. Я пытался расслабиться и перетерпеть, но об удовольствии и речи не шло».
Хенли было пятнадцать. Его только что изнасиловали. Он никому не мог рассказать, потому что позволил этому случиться. Он участвовал в этом. Но также он ясно дал Корллу понять, что больше такое не повторится.
Разочарованный таким поворотом, Корлл придумал более изобретательный план. Для него требовалось терпение, но он был уверен, что Хенли поддастся. Корлл начал с мелочей. Заплатил Хенли за то, чтобы тот украл какую-то безделушку на перепродажу. Чего-то в этом роде Хенли как раз ожидал. Но он не был таким ловким грабителем, как представлял себе. И вскоре его арестовали.
«Я напился и накурился, и даже не знаю, как это произошло, но я пошел домой от Дина и по дороге залез в чужой дом, забрал кое-что оттуда. Домой отвез на такси. На следующий день протрезвел, вернулся туда, во всем признался и извинился. Меня заставили прибрать в доме. А потом вызвали полицию. Меня объявили малолетним преступником и поставили на учет».
Хенли начал проводить много времени у Корлла дома, потому что тот был взрослым, работал, не пил и умел ладить с людьми. Несмотря на некоторую нелюдимость, он был гостеприимным. У него не случалось резких перепадов настроения. С ним легко было говорить. «Так все началось», – говорил Хенли. Ему не хватало в жизни отцовской фигуры, и иногда тяжело было отвечать за всю свою семью. С Корллом он чувствовал себя ребенком, потому что Корлл был взрослым. В отличие от отца Хенли, Корлл с виду контролировал свою жизнь. Дальше Корлл позволил Хенли, у которого еще не было прав, ездить на своей машине, открыв для него новый увлекательный мир. За несколько месяцев его стратегия принесла результаты. Корлл стал для Хенли тем взрослым, о котором мальчик всегда мечтал. Это была дьявольская игра на дальнюю перспективу. К тому времени Хенли уже бросил школу, так что у него появилось больше свободного времени.
Корлл продолжал обрабатывать своего новобранца. Они говорили о религии. Хенли признался, что когда-то мечтал стать священником. Он прочел всю Библию и считал ее своим моральным руководством. Корлл знал, что придется избавить Хенли от религиозных убеждений, прежде чем использовать его. Он обсуждал с мальчиком христианскую систему верований и всемогущего любящего Бога, который все видит и карает отступников. Возможно, все не так просто. Возможно, Бог видит не все. Может, его вообще не существует.
«Я помню первый разговор, когда он поставил под сомнение веру в Бога, – говорил Хенли. – Типа “что это за Бог, если он допустил Вьетнам”? Или “что за Бог допускает вещи, которые произошли с моей мамой и моей семьей“? Потом он перешел к моему отцу. “Почему Бог позволил твоему отцу тебя избивать? Может, он не всемогущий? Если бы он был всемогущим, то вряд ли позволил бы случаться плохим вещам”».
Хенли возражал. Отстаивал свою веру. Его мать и бабушка были верующими. Они никогда не принуждали его ходить в церковь, но совершенно точно хотели, чтобы он шел по христианскому пути, особенно в смысле сострадания другим людям. Его «бабуля» всегда помогала окружающим, пусть даже ради этого приходилось идти на риск, потому что верила: Господь ее защитит. И Хенли восхищался ею.
Какое-то время он еще сопротивлялся, но когда Корлл сделал дискуссию более личной, возражать стало сложней. «Он спрашивал: “Ты разве не хочешь дать отцу отпор? Он обращается с тобой как со сла