Наконец Марк Скотт был мертв. Он неподвижно лежал на листе полиэтилена. Хенли смотрел на него, не отрывая взгляда. Он сделал это. Он помог убить человека. Ему с трудом в это верилось.
Он прошел в гостиную Корлла и сел на диван. Уставился в одну точку. Он был обессилен. Думал о том, что ему всего пятнадцать, а он замешан в трех убийствах. Хенли знал, что ему придется за это заплатить – скорее всего, собственной жизнью. Того требует Господь. Так его всегда учили. Жизнь за жизнь. В ужасе он ждал, но ничего не происходило. Молния не ударила с небес и не убила его на месте. Он продолжал жить. Это казалось бессмысленным. Нельзя же, чтобы убийство осталось безнаказанным. Сами основы его веры пошатнулись.
«Я лишился большей части своей веры, когда понял, что участвовал в убийстве. Я помню, как сидел у Дина в гостиной и ждал, когда Бог поразит меня. Я чувствовал, что кара грядет. Знал, что так будет. Но ничего не случилось. Думаю, в тот момент я и утратил ее – способность сопротивляться Дину. Я просто подумал, что, возможно, у этого человека есть все ответы, а у меня их нет. Мне казалось, что я слабак. Что я – зло».
Хенли помог закопать труп Марка Скотта на пляже Хай-Айленда, неподалеку от Фрэнка Агирре. И снова никакой оплаты. Теперь Хенли знал, что у Корлла куда больше компромата на него, чем раньше. Многократно больше.
Семья Марка Скотта объявила его в розыск. Когда его видели в последний раз, он говорил, что собирается в поездку с какими-то друзьями, но так и не вернулся. Через несколько дней после того, как его родные обратились в полицию, они получили странную записку. На почтовой открытке Марк нацарапал: «Как у вас дела? Я поехал в Остин на пару дней. Нашел хорошую работу. Получаю три доллара в час». Скотты в это не поверили, но Марк не оставил обратного адреса, чтобы найти его. Больше он с семьей не связывался.
Корлл заверил Хенли, что он отлично справился – слова, которые Хенли мечтал услышать. Несмотря на шок, они принесли ему удовлетворение. Оглядываясь назад, Хенли поражался, как мог обрадоваться похвале за убийство. «Дин стал для меня авторитетом, той властью, которую я признавал. Я сделал что-то, что ему понравилось. И значит, это было нормально, ведь Дин считал это нормальным».
В процессе трансформации Хенли превратился из ребенка, мечтавшего помогать другим, в парня, стремящегося угодить садисту и убийце. Почти целый год Корлл терпеливо его дрессировал. Он понимал, что Хенли относится к типу людей «все или ничего». Со временем, после еще нескольких проверок, из него мог выйти неплохой напарник.
Покорность Хенли, как он понял позднее, отчасти была вызвана атмосферой секретности. «Благодаря общей тайне мы с Дэвидом и Дином чувствовали себя так, будто во всем мире есть только мы втроем. Мы единственные понимали друг друга до конца. Это стало нашим микрокосмом».
Дело было и в социальной идентичности, которая очень важна для подростков – да и для взрослых тоже. Хенли стал частью организованной преступности. У него была банда.
Покончив с одним
Девятого мая Хенли исполнилось шестнадцать. Менее двух недель спустя, 21 мая, Корлл вызвал его к себе. Там он увидел шестнадцатилетнего Джонни Деломе (иногда его имя ошибочно пишут Делоне) и его семнадцатилетнего приятеля Билли Болча. Оба были связаны. «Тот раз не имел ко мне отношения, – говорил Хенли. – Я пришел, а они уже были там. Все решили за меня. Они вызвали меня и сказали: “Вот что сейчас будет”. С этими двоими мне предстояло разобраться в одиночку». Иными словами, Хенли должен был пройти новую проверку, еще более мучительную.
Деломе, недавно бросивший школу, постоянно попадал в неприятности. Болч был знаком с Корллом. Когда-то он работал на кондитерской фабрике Корлла и приходил на вечеринки в его квартиру. Судя по всему, у Корлла возникли с ним сложности – как с Марком Скоттом. Он хотел, чтобы Брукс и Хенли участвовали. По словам Брукса, правило Корлла гласило, что их всегда должно быть на одного человека больше, чем жертв. Поскольку он собирался пытать и убить двоих человек, нужны были оба помощника. Запугав Деломе и Болча, Корлл заставил их написать письма семьям. Текст обоих писем был одинаковый. Письмо Билли, отправленное из Мэдисонвилля в Техасе, звучало следующим образом:
«Дорогие мама и папа. Простите, что так вышло, но мы с Джонни нашли хорошую работу на грузовике, загружать его и разгружать, и поехали с ним из Хьюстона в Вашингтон. Вернемся недели через три-четыре. Через неделю отправлю вам деньги. С любовью, Билли».
Корлл добавил Хенли новую задачу. Он хотел, чтобы тот занялся сексом с одним из связанных мальчиков, пока сам будет насиловать другого. Хенли сопротивлялся. Он не хотел смотреть, как Корлл это делает, не говоря уже о том, чтобы делать это самому. Его не интересовал секс с юношами. Он отказался, и Корлл не стал настаивать. Не в этот раз. Однако Корлл ожидал от Хенли, что тот убьет одного из мальчиков самостоятельно. Сам. По приказу Корлла Хенли начал веревкой душить Болча и был потрясен тем, что бессознательное тело сопротивлялось почти полчаса.
Брукс позднее рассказал детективам, что видел в тот день. Болч лежал мертвый на кровати, а Брукс разговаривал с Джонни, чтобы тот «не разволновался». Он «с катушек сорвался, когда увидел, как Болча душат. Знал, что дальше его очередь… Уэйн задушил Билли, а потом сказал “Эй, Джонни”, а когда тот поднял голову, Уэйн пальнул ему в лоб из автоматического пистолета 22-го калибра (в действительности калибр был 25-й). Пуля вышла у него из уха. Еще живой, Джонни стал умолять Хенли не убивать его, но Хенли его задушил, и “Дин ему помог”». Хенли говорил, что следовал приказам Корлла. Полицейским он рассказывал про удары током в гениталии, введение в пенис стеклянных трубок, выдергивание лобковых волос и другие мучительные процедуры. «Я делал все это, потому что Дин так хотел. Он направлял меня, “сделай то”, “попробуй это”. Обычно я пробовал, но потом не повторял».
Тела они вместе похоронили на Хай-Айленде.
Письма прибыли семьям пропавших мальчиков. Родители Билли Болча узнали его почерк, но слова были как будто чужие. Родители Джонни Деломе удивлялись тому, как оба парня написали практически идентичные письма. Они знали, как плохо пишет Джонни, и подозревали, что письмо составлял кто-то другой. Но им ничего не оставалось, кроме как ждать и надеяться, что мальчики вернутся. Из-за писем полиция Хьюстона вычеркнула мальчиков из списков пропавших. Мать Билли говорила полицейским, что он общается с Дином Корллом, который однажды надел на него наручники. Она утверждала, что Дэвид Брукс, компаньон Корлла, давал Билли наркотики. Но никаких действий полиция не предприняла. Родители Болча сами обратились к Корллу, но тот сказал, что понятия не имеет, куда пропали подростки.
Чтобы избежать инцидентов, подобных тому, что случился с Марком Скоттом, Корлл изготовил специальный фанерный щит размером 240 × 75 сантиметров с отверстиями для закрепления наручников или веревок, чтобы пленные никуда не могли сбежать. Отверстия он просверлил на обоих краях, чтобы крепить жертве руки и ноги или привязывать к доске двоих подростков одновременно. Он хотел, чтобы один пленник видел, что происходит с другим, потому что психологические пытки усиливали его возбуждение.
«Дин сказал, что доска не позволит жертве высвободиться или пошевелиться, пока он спит, – говорил Хенли. – Наручников и веревки на ногах хватало, чтобы удерживать человека на месте. В основном они надеялись, что их отпустят, а не пытались вырваться сами».
Брукс видел доску раньше. Он знал, зачем она нужна. Точно такую же они оставили на предыдущей квартире. Когда однажды Корлл привязал к ней девятнадцатилетнего Билли Райдингера и многократно изнасиловал его, Брукс вмешался, прежде чем Дин успел убить парнишку. Было в Райдингере что-то вызывавшее у Брукса желание его защитить, хотя обычно Корлл сам решал, что делать с жертвой. Хенли полагал, что Райдингер мог раньше быть поставщиком мальчиков для убийцы. Он тоже знал, зачем нужна доска. Корлл приказал ему не болтать и отпустил. Райдингер ушел.
С Бруксом было другое дело. Корлл считал, что блондина надо проучить. Мальчишки, которые сопротивлялись ему, могли проговориться о том, о чем говорить не следовало. Как-то раз он велел Хенли ударить Брукса так, чтобы тот потерял сознание. Потом привязал Брукса к доске и несколько раз изнасиловал. Брукс смирился с этим, напуганный тем, что его могут убить. Корлл уже начал душить его, но Брукс стал молить о пощаде, и Корлл уступил. Брукс остался в банде. Боясь, что Корлл может все повторить, он на время ушел, но потом вернулся.
Как ни странно, Хенли с Бруксом почти не обсуждали между собой действия Корлла. Хенли понимал, что Брукс знает о Корлле больше, чем говорит, но Брукс не делился с ним деталями их былых отношений или финансовых договоренностей. Брукс регулярно получал от Корлла деньги и продолжал жить у него.
Брукс утверждал, что Хенли и Корлл убили в этой квартире еще одного мальчика, но Хенли больше никого не называл, и протоколы не подтверждают этого факта. Хенли очень надеялся, что «проверки» для него закончились. Он своими руками убил человека. Сделал, что было приказано. Чего еще Корлл мог от него ожидать?
Корлл выехал из той квартиры 26 июня и переселился в апартаменты в Весткотт-Тауэрс. Бывшие соседи вспоминали, что он постоянно торчал на балконе с биноклем. Они не знали, что он высматривал мальчишек на велосипедах.
Около полуночи 19 июля Стивен Сикмен, семнадцати лет, вышел из дома, собираясь отправиться на вечеринку в Хайтс, по словам его сестры. Попал он к Корллу по собственной воле или силой, остается неясным, но ему проломили грудную клетку и сломали несколько ребер, после чего задушили нейлоновым шнуром, а тело закопали в лодочном эллинге. На следующий день родные заявили в полицию о его исчезновении. Реакция полицейских была прохладной. Парню почти сравнялось восемнадцать. Они решили, что он просто уехал из города. Но семья продолжала искать.