Как так вышло, чем именно невезучий звездочет насолил Жерару Литон-Фюрьи, почему тот его убил — неизвестно, но это все было уже и не столь важно, поскольку отношения между фамилиями были испорчены окончательно. Что до кузена Рози, то он пустился в бега, поскольку, несмотря на честность поединка, семейство де Финьяр все-таки объявило за его голову награду. Разумеется, возможное родство с этой благородной фамилией было предано забвению.
Рози было обрадовалась, но, увы, ненадолго. Во-первых, ее отец здорово оскорбился и крепко насолил бывшим возможным родственникам, поведав эту историю королю Асторга, но под своим углом зрения, после чего троим де Финьярам было отказано в местах при дворе, что вбило еще один клин между фамилиями. Во-вторых, Рози попала в число так называемых «ничьих невест». Так в Асторге называли девиц из высшего света, которые должны были выйти замуж, но по какой-то причине брак сорвался. Причем причина значения не имела — они в любом случае считались порченым товаром, на который не клюнет даже самый неразборчивый жених. В любовницы их брать было можно, в жены — нет. Проще говоря, Рози умерла для высшего света, и это было обиднее всего. Ее с детства готовили к тому, что она — де Фюрьи, что ее судьба — блистать и покорять, что замужество вознесет ее еще выше, и, став супругой достойного человека, она займет место в свите королевы. Подобающее ей место! И тут на тебе. Она никто. В доме ее все равно что нет, старший брат все чаще заводит разговор про обитель, младшие сестры открыто над ней смеются, хоть раньше стоило на них только глянуть, и они тут же начинали дышать через раз.
Впрочем, ее немного утешало то, что и в случае брака ничего хорошего ждать не приходилось. Будущий муж мистресс де Фюрьи не собирался оставаться в столице, она его не привлекала. Там было сложно наблюдать за звездами — слишком много огней даже ночью и очень много шума. Так что удар шпагой всего лишь поменял одну неприятность на другую, не более того.
Спасало Рози от обители или какой другой напасти похуже только одно — она была любимицей королевы-матери, особы в Асторге крайне влиятельной. Да и сам король к ней благоволил, потому без ее согласия никто ничего с ней сделать не мог.
Будь на ее месте другая девушка, послабее духом или с желаниями попроще, может, она на том и успокоилась бы. В принципе чего не жить-то? Все есть, в платьях и развлечениях отказа нет, заведи себе любовника из королевских гвардейцев, а то и парочку, да радуйся жизни, пока молода и красива. Но Рози этого было мало. Да, все планы рухнули, мечты — вместе с ними. Но это означало только одно — надо поставить себе новую цель. И помасштабней, чем предыдущая. Не вышло стать первой среди равных при дворе? Значит, самое время стать единственной в королевстве.
И как раз в это время она встретила во дворце королевы-матери знакомого ей с детства старенького мага с добрым лицом и хитрыми глазами, который ей рассказал о том, что далеко отсюда, где-то в западных землях, один могучий маг набирает себе учеников. План сложился моментально, и через три дня Рози уже отправилась в путь. Нельзя сказать, чтобы ее родные были в восторге от подобного решения, но его одобрила сама королева-мать, о чем сообщила им лично, нанеся визит. После этого возразить строптивой Рози никто не смог, и все изобразили радость от того, что славный род де Фюрьи прирастет еще и магессой.
Что меня поразило больше всего, так это то, что все они — и Рози, и ее братья на самом деле были преданы своей фамилии. Если бы кого-то из моих знакомых, вон ту же Луизу или Агнесс, силком выдали бы замуж, то они, конечно, покорились бы родительской власти, но при этом наверняка поначалу бы ругались в душе на отца, который даже не спросил их мнения на этот счет. Потом простили бы, но сначала… Впрочем, кто его знает? Может, это все и не так. Я не знаток обычаев благородных и не разбираюсь в их душах, они для меня потемки. Сужу по себе, не более того.
Рози же, притом что жених ей явно не нравился и, по факту, эта свадьба ломала ей судьбу, полностью поддерживала решение своего отца, всякий раз употребляя фразу: «Это был бы стратегически важный для рода брак».
В то же время она с нежностью отзывалась и о Жераре, который сорвал одним ударом шпаги этот самый стратегически важный для рода брак. Причем в какой-то миг я даже призадумался: а случайностью ли был поединок? Очень уж он произошел кстати. Сами посудите: каким образом умник-звездочет, ничего не смысливший в светской жизни, мог перейти дорогу бретеру и ловеласу Жерару, который, похоже, и читать-то толком не умел? По моему разумению, такое могло случиться только при одном условии — если эту случайность тщательно спланировал тот, кому была выгодна смерть бедолаги де Финьяра. И это мог быть только один-единственный человек, тот самый, который не хотел уезжать из столицы в какую-то глушь, чтобы там вместо плетения дворцовых интриг глазеть на небо.
Каким образом в голове Рози одновременно уживались верность своему семейству и стремление разрушать планы, задуманные старейшиной их фамилии для укрепления положения в королевстве, мне неизвестно. Но было именно так. Я же говорю, это невероятная девушка. Как и было сказано, я для себя многое уяснил и про Рози, и про ее семью. Она мне после этого стала еще симпатичней, а ее семья совсем уж перестала нравиться.
А еще я был очень удивлен, поняв, кто именно дал Рози добрый совет отправиться в Вороний замок. Без труда изобразив любопытство, благо и притворяться было почти не нужно, я задал про ее собеседника пару вопросов и окончательно убедился в том, что старичок-маг был Гаем Петрониусом Туллием, моим нанимателем. Я после того, как это выяснил, много думал о том, был ли у него изначально план свести Рози с покойным Эрастом, или это и вправду случайность, но так и не пришел к какому-либо решению. Может, и да, может, и нет. Лично я, по крайней мере, в этих планах точно не фигурировал, поскольку тогда мастер Гай обо мне и слыхом не слыхивал.
Агриппа в свое время мне передал слова мастера Гая о том, чтобы я с Рози крутил любовь вовсю, но и это тоже не говорило ни о чем. Он мог просто использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах, вот и все.
Кстати, именно мастер Гай и рассказал Рози о том, почему Ворона называют отступником. Как видно, не такая уж это была тайна, если мой наниматель вот так запросто поделился ею с девушкой, не очень сведущей в магических хитросплетениях. Хотя с таким же успехом это могла быть часть далекоидущего плана. От мастера Гая и не такого можно ожидать.
Так вот отступниками называли тех магов, которые отказались выбрать себе одного из богов, того, который станет его покровителем. То есть, по сути, отказывались от божественной защиты. Хотя именно защита тут была как раз не главным. Да к тому же существовала ли она, эта самая защита? Никто ни разу не видел, чтобы боги снизошли на землю и защитили хоть одного из тех магов, которых тащили на костер. Да и вообще ни один из магов никогда ничего ни от одного бога не получил — ни помощи, ни разумного совета. Все, что боги сделали для нашего брата, так это много лет назад лишили возможности достичь невероятных высот в каком-то одном виде магии. Ну да, они пошли на это как на ответную меру после восстания Виталия, но многое ли это меняет?
Кстати, вот еще интересно. Виталий, по факту, восстал не против своих коллег по цеху, но против богов. А задавили его именно свои — маги и примкнувшие к ним люди. А что же боги? Где они были? Почему не поразили смутьяна и его приспешников с небесного престола?
Можно было бы подумать, что богов и вовсе нет, но они есть. Подтверждение тому — мы сами, те, кто обладает магической силой. Кто-то же вдохнул в нас при рождении то, что делает нас такими, какие мы есть?
Но вообще, судя по побасенкам крестьян, выходило, что боги снисходят с небес исключительного для того, чтобы изречь случайно встреченному прохожему пару предсказаний или покрыть симпатичную селянку. То есть для каких-то совершенно бесполезных дел. А вот спасти мага, который тебе служил, который восславлял твое имя, — это нет. Со временем у них, видно, туго — то одно, то другое… Да и вообще за последние триста лет, что прошли с Века смуты, уважения к небожителям в Рагеллоне поубавилось. До того у каждого из богов был свой храм, да не один. Воины приносили жертвы Райху Кровавому, богу-воителю. Крестьяне чтили Арха Молнию, повелителя туч, от него зависело, будет урожай или нет. Женщины молились Рине-Серебрянке, хранительнице очага и покровительнице детей. У лекарей был Гиг Травник, у купцов и менял — Шустрый Ри, а поэты и актеры почитали Фрайгу Изменчивую. Много богов было, одним словом. Имелись среди них и такие, кто вроде бы никому не покровительствовал, а просто существовал где-то там, наверху. Были боги добрые, злые, коварные, изменчивые, словом, разные. У каждого имелся свой храм, у каждого была своя паства. В них верили и их боялись. Так обстояли дела всего-то триста лет назад.
А потом случился Век смуты, изменивший все, в том числе и отношение к богам. Старые разрушенные храмы никто не спешил восстанавливать, да и новые каждому богу строить не стали. Как-то так повелось, что начали ставить храмы всех богов, рассудив, что одного дома на всех хватит. Сначала боялись, не разгневается ли небо, не случится ли беды? Не случилось. И это люди тоже подметили.
Сейчас, спустя триста лет, богов о чем-то просят, но это, скорее, привычка, идущая от дедов и прадедов. Просить — просят, это да, но не сильно верят в то, что желаемое случится. Или не верят вовсе. Нет, разумеется, так дела обстояли не везде, были на континенте даже целые королевства, в которых боги по-прежнему считались непогрешимыми и всемогущими, но таких мест становится все меньше и меньше.
Что до меня, я сам никогда ничего у богов всерьез не просил. Даже тогда, на площади перед замком, в день инициации — и то не просил. Дело не в том, что я их не уважаю, тут другое. Обо мне в этой жизни никто никогда не заботился, так с чего вдруг какой-то небожитель станет это делать? Смешно, право слово.