— Такие же, как и мы когда-то, — сообщил он своим коллегам секундой позже. — Полные жизни, верящие в могущество слова более, чем в силу, и уверенные в том, что магия может все. Ворон, ты еще не выбил из них эти наивные бредни до конца?
— Твердолобые попались. — Наставник засунул руку в карман, достал оттуда черный сухарь, разломил его на две части и одну протянул Эвангелин. — Упертые. Как ни бьюсь, они по-прежнему верят в то, что разум и добро будут торжествовать в этом мире. Но это ничего, это пройдет.
— Мои тоже такие были. — Эвангелин без стеснения хрустнула сухарем и с набитым ртом продолжила: — Уж как я с ними поначалу мучилась! А потом — да, перемололась мука. Кто поумнел, кто умер, кто сам ушел, то есть все встало на свои места. Хотя у тебя, конечно, отсев уж очень большой за год вышел.
— Так это Герхард. — Мастер Гай все еще изучал наши лица. — У него чувство жалости атрофировано — и к себе и к другим, так что у этих славных ребятишек выбор невелик. Либо они примут его правила игры, либо… Да они и сами это давно поняли. Вот скажи мне, девица, ты боишься своего наставника?
Мастер Гай обратился к Магдалене, даже сделал в ее направлении маленький шажок. Его глаза хитро поблескивали, он не отводил их от нашей соученицы. Я знал этот взгляд и тон, хорошо знал. Они мне были знакомы еще со времен нашего с ним совместного путешествия, когда он проверял, насколько я стал Эрастом фон Рутом и не вылезет ли из небытия Крис Жучок.
— Он мой наставник. — Магдалена явно была сбита с толку происходящим. — С чего мне его бояться? То есть иногда мы все его… Нет, не то чтобы боимся, просто…
— Но ведь ты пришла к нему по доброй воле. — Мастер Гай повернулся к Эвангелин, которая с доброй улыбкой наблюдала за происходящим, и залихватски ей подмигнул. — Да? А тут такое, хе-хе, чудище-страшилище! Мы-то знаем, каким бывает старина Ворон. Не было желания уйти от него?
— Нет, — твердо ответила Магдалена. — Ни разу.
— Хорошая девочка, — похвалил ее мастер Гай и всплеснул руками. — Ба! Юная де Фюрьи, вот встреча! И вы здесь!
Старый змей, он ведь давно ее заметил. Более того — прекрасно знал, что она здесь.
— Монсеньор Туллий. — Рози выдала улыбку из разряда «неземная радость». — Я так рада вас видеть! Вы как весточка из дома, где я так давно не была.
— Гай, так ты все-таки побывал в Асторге? — Эвангелин энергично всплеснула руками. — А мне сказал, что уже года три как его не навещал. Девочка, ты же из асторгских де Фюрьи?
— Именно так, мистресс, — склонила голову Рози. — Но моя первая встреча с досточтимым монсеньором Туллием произошла не в прошлом году и даже не в позапрошлом, а куда как ранее.
— Я давний друг их семьи, — пояснил мой наниматель, отходя от нас. — Эту девочку я еще в колыбельке помню. Такая егоза была, все вертелась, смеялась, а я с ней играл! У-тю-тю!
И он изобразил нечто вроде «идет коза рогатая». Прямо добрый старичок, любимец детей.
— Очень трогательно. — Ворон потянулся. — Ладно, пойдем мы. Надо еще с лекарями пообщаться, особенно если завтра начнутся боевые действия. Я так думаю, что моих учеников в первые линии не пустят, наше место будет при обозе и лазарете.
— А ты не думай, — посоветовал ему Гай. — Пустое это занятие, особенно в военное время. Нам, магам, лет триста уже как думать не положено. За нас это другие делают. И именно они нам говорят, как поступать. Так что скажут быть в обозе — будете там. А скажут быть на острие атаки и стены огненными шарами рушить — будете рушить.
Ворон сделал несколько шагов вперед и навис над мастером Гаем, черты его лица как-то заострились, на скулах заиграли желваки. Впрочем, моего нанимателя это не сильно испугало, он смотрел на наставника снизу-вверх, в уголках его рта застыла ехидная полуулыбка.
— Они еще никто, Гай, — сквозь зубы процедил Ворон. — Они даже не заготовки под магов, они, по сути, чистые листы. Мы же договаривались?
— Я не понимаю тебя, Герхард, — развел руками мастер Гай. — Ты с кем-то о чем-то договаривался? Прекрасно. Но при чем тут я? Что ты на меня так смотришь? Опять подозреваешь во всех грехах мирских, как тогда? «Гай плетет интриги как паук — паутину, с радостью, упорством и невероятным умением», — так же ты тогда сказал? Только вот и тогда тебе никто не поверил, и сейчас все не так. Дружище, я прибыл в лагерь нынче утром, меня призвали так же, как и вас. И уж точно я не распределяю, кто куда попадет.
— Я рад тебе поверить. — Было видно, что Ворону не по душе этот разговор. — Да и нет у меня оснований для каких-либо подозрений, ты прав.
— Вот. — Мастер Гай приложил ладони к его груди. — Вот. Мы с тобой друзья, что бы ты там себе ни думал все эти годы. Ты, я, Эви, Вита — мы даже больше чем друзья. Да что там — мы даже больше чем семья. И вот эти славные ребятки, точнее, те из них, кто дойдет до церемонии вручения посоха, будут такими же, законы школ магии незыблемы. Посмотри хотя бы на подмастерьев Эви — они уже сейчас как братья и сестры, по ним же видно!
Мастер Гай махнул рукой в сторону учеников магессы, которые всем своим видом тут же показали — да, они семья.
— Славные они у тебя, — обратился старый маг к Эвангелин. — И сразу видно — многообещающие ребята, перспективные. Вот только этот себя подзапустил, подзапустил!
Он подошел к пузатому Приму.
— Мастер, — склонил голову тот.
— Что же ты так? — по-отечески спросил у него мой наниматель. — Жиры не к лицу магу. Вот, посмотри на мастера Герхарда, посмотри на его учеников — подтянутые, стройные, приятно посмотреть. А у тебя что!
И он без особого стеснения потыкал пальцем юноше в живот.
— Ну, я просто… — Прим покраснел. — С детства такой.
— Ножом и вилкой роем мы себе могилу, — назидательно произнес мастер Гай. — Причем в нашем случае речь идет не о здоровье. Лишний вес может помешать тебе в огромном количестве мелочей, из которых состоит жизнь мага. И каждая мелочь может стоить тебе жизни, уж простите меня за невольный каламбур.
— Вот! — Эвангелин хлопнула в ладоши. — Прим, меня не слушаешь, так послушай других. Сколько я тебе говорила: меньше ешь, больше двигайся.
— Еще раз говорю: посмотри на учеников наставника Ворона. — Мастер Гай ткнул пальцем в нашу сторону. — И бери с них пример. Равняйся на них. К остальным это тоже относится.
Если бы взглядом можно было испепелять, то мы все поместились бы на дне седельной сумки в виде горстки пепла, это уж наверняка. С такой, знаете ли, добротой на нас посмотрели воспитанники Эвангелин, что у меня все внутри сжалось, как перед хорошей дракой. Вот же старый хрыч, стравливает нас, не особо это и скрывая! Правильно его наш наставник не любит.
— Пожалуй, ты прав, Гай. — Ворон усмехнулся. — Даже дважды. Ничего не меняется, и мы вправду как семья. По крайней мере, внешние признаки схожи.
— Ну! — торжествующе произнес старый маг. — А я про что! Ладно, пойду получать жетон, порядок есть порядок. Всем до очень скорого свидания. Вы же знаете о том, что нынче будет большое совещание у Шеппарда? Вот буквально через пару часов начнется. Придут представители союзных отрядов, ордена Истины, и мы, маги, тоже приглашены. Ну, как приглашены? Явка обязательна.
— Для меня это новость, — Эвангелин поправила волосы, — но приятная. Люблю скопления сильных и красивых мужчин, а там других почти и не будет. Воины — они все такие… Ну, вы поняли.
Судя по лицу Ворона, он тоже об этом совещании слышал впервые.
— Друзья мои, вы стали ленивыми и нелюбопытными, — расстроился мастер Гай. — Я в лагере всего ничего и уже знаю больше вас. Вот как все-таки портит магов наставничество. Привыкли к тому, что за вас все подмастерья делают, сами шаг ленитесь ступить. А вот я все сам, все сам. Потому и успеваю везде первым.
И он шустро засеменил к входу в палатку. Проходя мимо Ворона, так и стоящего на месте, мастер Гай остановился.
— Что еще? — не особенно вежливо поинтересовался у него наш наставник.
— Герхард, дружище, — мягко произнес мастер Гай. — А почему ты жетон не надел? Ты же знаешь: в подобных ситуациях это для нас обязательная процедура. Всякий встречный непременно должен знать, с кем он имеет дело. Как там, в «Уложении о чести мага»? «Дабы маг не мог ввести человека в заблуждение в тревожное время и не смутить душу его ложными обещаниями». Зачем тебе лишние проблемы с орденом Истины?
Ворон достал из кармана своей шубы цепь, похожую на те, что получили мы, но с более толстыми звеньями, позолоченную и с жетоном немного другой формы и более богато отделанным. Наставник тряхнул ее, звенья певуче зазвенели, овальный жетон блеснул вделанными в него драгоценными камнями.
— Да ладно тебе, — примирительно сказала Эвангелин. — Я тоже от этой штуки не в восторге, однако же вот, напялила ее на себя. Кстати, очень даже мило вышло. И камушки к моим глазам идут.
Она распахнула свою меховую накидку и продемонстрировала нам жетон, расположившийся между грудями, к слову, исключительной красоты и формы, причем данное обстоятельство одежда магессы не слишком-то и скрывала. Нет, очень красивая женщина. Мне б такую.
Кстати, какие же размеры женских прелестей любимы Вороном? Вроде тех, что я видел у достопамятной дамы Аглаи? Просто он в свое время скептически о прелестях мистресс Эвангелин отзывался, однако же вот, у нее все при всем. Нет, не угодишь нашему наставнику. Характер у него такой, он в каждый котелок плюнуть норовит.
— Ну, если даже ты, — сказал Ворон весело. — Тогда конечно, тогда чего же?
Наш наставник, не торопясь и не отрывая взгляда от лица мастера Гая, надел на себя цепь.
— И стоило кобениться! — нарочито простонародно сказал мой наниматель. — Герхард, Герхард, не меняешься ты. Вся голова седая, а туда же — заговоры ищешь, подвохи, интриги. Не понимаешь ты, что о тебе просто заботятся. Эх-эх. Ладно, пойду.
После того как мастер Гай скрылся в шатре, Ворон постоял еще секунд тридцать, глядя ему вслед, запахнул шубу и сказал Эвангелин: