— Месьор Борн, — обратился я к сочувственно шмыгающему носом толстяку, — скажите, а вы не сможете принять на себя эту обязанность?
Луара и Гарольд сначала дружно посмотрели на меня, потом на Борна, потом друг на друга. Мне стало не по себе. А ну как я чего-то не то сказал?
Да вообще в это лезть не стоило. Семейные дела — они на то и семейные, что между родней обсуждаются.
— А мне нравится, — сказала вдруг Луара. — Матушка, конечно, орать станет, но на нее мне плевать.
— Лу, выбирай выражения, ты все же не о подруге говоришь, а о матери, — сурово сдвинул брови Гарольд, но тут же хихикнул. — Но да, веселье будет еще то! Потом напишешь, как все прошло!
— А я еще брата попрошу нам компанию составить, — пообещал сияющий от радости Борн. — Вот вам и второй страж невинности.
— Тогда, может, и не будет орать, — призадумалась Луара. — Месьор Отиль — это, знаете ли…
— Вот только согласится ли он? — озаботился Гарольд.
— Согласится, — вместо Борна ответил Два Серебряка. — Отчего же нет? Насколько я понял, он к тебе расположен, причем не менее, чем, например, я.
Более тонкий намек на толстые обстоятельства придумать было бы сложно.
И Гарольд, разумеется, его понял.
— Мастер Унс, одну минуту, — сказал магу Монброн и покинул террасу.
— Куда это он? — похлопала ресницами захмелевшая Рози. — Фальк, налей мне еще вина.
— Уверена? — с сомнением произнес Карл. — Я тебя такой еще ни разу не видел, в смысле — от вина уставшей. Может, не стоит?
Рози с презрением глянула на него и взмахом руки подозвала к себе слугу.
Наверное, мне следовало бы что-то ей сказать, но зачем? Я ей пока не муж. Опять же, это Рози. Любой запрет распалит ее упрямство, и она все сделает в точности наоборот, иногда даже во вред себе. Знаю я этот ее взгляд, она так смотрит, когда твердо для себя что-то решила. В данном случае, видимо, напиться до состояния «опавший лист».
Ну и потом. Скорее всего, дело вовсе не в Луаре и не во мне. Просто у нее тоже есть нервы, сейчас ее с головой накрыло ощущение «слава богам, все кончилось».
Как и любого из нас.
— Вот, — вернувшийся за стол Монброн плюхнул на стол перед Унсом увесистый и приятно звякнувший мешок. — Здесь пятьсот золотых.
— Не двести в месяц, но тоже неплохо. — Два Серебряка потыкал пальцем в кожаный бок мешка. — Монброн, ваш долг оплачен и закрыт. В конце концов, в процессе окончательного разрешения ваших родовых разногласий я участия не принимал, так что никаких претензий не имею.
Надо же, к нему он на «вы». А со мной так и остался на «ты». И где справедливость?
— Разве? — улыбнулся Гарольд. — Если бы не ваша забота о нас, негодных мальчишках, то сейчас и этой пирушки не было бы. По крайней мере, мы с Эрастом точно в ней участия не приняли бы. Сидеть бы нам сейчас в палатах Раздумий, гадать, на какой день суд перенесли, и гудеть пустыми животами.
— Почему пустыми? — возмутилась Рози. — Я вчера вам туда еды как на трех Фальков передала! И даже заплатила, чтобы ее на столе расставили!
Она попыталась изобразить суровость, но выглядело это так забавно, что я еле удержался от смеха. Хотя теперь понятно, почему де Фюрьи избегает вина. Хмелеет практически моментально.
— Эраст, мы дураки, — посмотрел на меня Гарольд.
— Нет, — возразил ему я. — Откуда нам было знать, что эта еда от де Фюрьи? Там ни письма не было, ни записочки. Правильно мы поступили.
— Странно. — Рози печально вздохнула. — А я ведь ее писала. Записочку. Сама. Собственноручно. Там так было, значит: «Дорогие мои». Нет. «Дорогие-предорогие мои». Или это я не вам писала?
Де Фюрьи окончательно запуталась в мыслях, да еще, похоже, ее в сон потянуло, поскольку между словами она зевала, прямо как котенок, трогательно и как-то очень умилительно.
— Это не все. — Гарольд протянул Унсу одну из двух шпаг, которые он тоже принес с собой. — Вы еще тогда, в доме Парисов, просили вам подарить этот клинок. Он ваш. Мне вернули наши шпаги, так что вот, как было обещано. Эраст, держи.
Да, это была моя шпага, родная донельзя. И дагу вернули, ту, в которой из одного клинка при нажатии кнопки три получалось. Прямо как старых друзей встретил.
— Вот за это спасибо. — Унс выдвинул клинок из ножен до середины, удовлетворенно посопел и задвинул его обратно. — Хорошее оружие. И для дела сгодится, и продать всегда можно, если что.
— Думаю, «если что» вас более не будет беспокоить. — Монброн подошел к Луаре и положил руки ей на плечи. — Между нами была договоренность, если вы забыли. Вы обещали поступить на службу к моему семейству в качестве лекаря.
— Не забыл, — с непонятной интонацией произнес Унс. — Ну-ну?
— Гарольд рассказал мне о том, как вы помогли ему и Эрасту, — вступила в разговор сестра моего друга, встав из-за стола и подойдя к магу. — Ситуация была непростая, и без ваших советов мальчикам пришлось бы очень туго. Потому я хотела бы видеть вас в нашем доме в качестве не только лекаря, но и моего советника. Замечу отдельно — тайного советника. Я, знаете ли, не слишком верю в эти простонародные сказочки вроде: «зло повержено, теперь наступит счастье для всех». Эти двое срубили ствол дерева, но корни-то еще в земле. Они сделали грубую работу и теперь, гордые собой, сбегают куда подальше, а мне предстоит разбираться со всем остальным. А я слабая юная девушка. Без связей, без знакомств, без поддержки.
При слове «девушка» почти заснувшая Рози раскрыла левый глаз, оценивающе осмотрела Луару, коротко рассмеялась и снова уснула.
— Я все понял, — выставил перед собой ладони Унс. — Понял. И согласен. Ну, разумеется, мы еще обсудим условия моего проживания в вашем дворце, размер жалованья, иные нюансы.
— Конечно же, — даже не стала спорить с ним Луара и глянула на пустой стул, стоящий рядом с Унсом.
Тот усмехнулся, а после встал со своего места, выдвинул этот стул, дождался, пока Луара неторопливо сядет, и только после этого вернулся обратно за стол.
— Ну что, хоть мы и не в простонародной сказочке, но все вроде закончилось неплохо, — заметил Карл. — Каждый получил свое.
— Мы еще не получили, — не согласилась с ним Эбердин. — Но получим наверняка. Сказать, где и от кого?
— Да брось ты, — недоверчиво осклабился Фальк. — Завтра похороны пройдут, вечером посидим на дорожку, а послезавтра с утра на лошадей — и вперед, в герцогства.
— Почему на лошадей? — изумился Гарольд. — Зачем? У моей семьи самая большая флотилия на побережье. И потом, мы изначально собирались возвращаться водой, разве нет?
— Да надоели мне эти корабли, — признался Карл. — Я не моряк, я по земле ходить люблю.
— Зато так быстрее, — назидательно заметила Эбердин.
— Это спорный вопрос, — поморщился Монброн. — Если вы забыли, нам еще надо заглянуть к графу Лотару, мы слово дали. Это дня три-четыре, кабы не больше. Застолья, охота, прощальный пир — забав хватит. А потом — плавание. Добро, если будет попутный ветер, а коли нет? Ближе к западному побережью нас тоже могут ждать сюрпризы. Это здесь уже почти лето, а там только-только половодье закончилось, и реки принесли в море массу всякой дряни, вроде топляков, которые в темноте запросто пробьют днище корабля. Днем их видно, а вот ночью — нет. Да погода весной неустойчивая, море то и дело штормит. Это все время, друзья. Так что раньше середины, а то и конца мая нам в Вороний замок не попасть.
— Какая мрачная перспектива, — опечалилась Эбердин. — И сразу — если что, я на весла не сяду. И не умею, и не хочу.
— Люблю волевых женщин, — неожиданно сообщил всем Борн и отсалютовал Эби бокалом вина. — И уважаю! Эй, слуги! Перемена блюд!
— Если честно, в меня уже не лезет, — признался я хозяину дома. — А ведь нам еще ехать… Ну, куда-то.
Домом резиденцию Асторга я назвать не мог, а другое слово подобрать не получилось.
— Никуда не надо ехать, — по-моему, даже обиделся Борн. — Зачем? У меня полно свободных комнат, и все они в вашем распоряжении, друзья мои. Тем более что твоя невеста, Эраст, уже благополучно уснула. Зачем же ее будить? Да и тряска в карете может вызвать у нее… Как бы так сказать…
— Мы поняли, — остановил его Унс. — В самом деле, чем здесь плохо? А особенно вам, досточтимые Монброны. Что-то мне подсказывает, что дома вас никто не ждет.
— Меня уж точно, — подтвердил Гарольд. — Месьор Борн, буду рад воспользоваться вашим предложением. Лу?
— Я тоже, — отозвалась его сестра, с аппетитом поедавшая жареное куриное крылышко. — Ну их всех. Надоели. И потом — мне еще на их постные лица смотреть, когда я выложу новость о том, что вот-вот вступлю в брак.
— Теперь, как ваш советник, пусть и тайный, с полной ответственностью могу сказать — это очень верное решение, — негромко сказал Унс. — И чем быстрее вы свяжете себя узами брака, тем лучше. А если еще и понесете незамедлительно, так совсем славно станет. Тогда шансы ваших сестер оспорить первенство в роду будут не очень велики.
— Унсик, не забывай про моего брата, он всегда поможет этой славной девушке, — попросил его Борн. — К тому же его величество Эдуард крайне благожелательно настроен к нашему славному Гарольду и, в случае чего, никогда не откажется помочь его любимой сестре.
— Жалею только об одном, — выслушав все это, произнес Гарольд. — Мне безумно обидно, что я не смогу даже в сотой доле вернуть вам то добро, которое вы для меня сделали.
Борн замахал руками, как бы говоря: «Что за глупости», — а Унс знай попивал вино.
А потом все как-то очень быстро закончилось. Первой нас покинула Луара, сославшись на усталость, следом за ней Эбердин увела Рози, сообщив нам о том, что она сегодня, пожалуй, переночует в одной комнате с моей невестой. Ну, мало ли что? Тазик там подставит, что-то еще.
Потом удалились Унс и Борн, причем глаза последнего к концу вечера уже знакомо остекленели. Успел, значит, наш пройдошистый маг сыпануть этому добряку своей отравы. Надо будет ему сказать, чтобы он с этим делом завязывал. Мало ли какие у нее побочные действия? Нам Ворон рассказывал про один такой порошок. Он и думать помогает, и память так усиливает, что страницы книги наизусть с первого прочтения заучивать можно, и другие полезные свойства у него есть. Очень жизнь упрощает, скажем так. Вот только через пару лет его употребления человек в развалину превращается. Практически в прямом смысле слова.