А мне Борна жалко будет в этом случае. Он хоть и со странностями, но человек хороший.
Карл не стал мудрить, допил остатки вина и бухнулся на кушетку, стоящую в углу залы, та пронзительно скрипнула и затрещала, но все-таки выдержала его вес. А через пару минут оттуда уже раздавались трели, которые он выводил носом.
Я, честно говоря, думал, что Монброн тоже уже ушел, потому очень удивился, увидев его стоящим на террасе и смотрящим на море и вечерние огни засыпающего города.
— Подышать перед сном? — понимающе спросил он у меня.
— На море посмотреть, — признался я. — Мне оно очень нравится.
— Ну да. — Гарольд глубоко вздохнул. — Понимаю.
Мы постояли молча, причем я правда смотрел на море. Если чего и не хватает в моей новой жизни, так это именно синевы безбрежной глади. Я вырос в портовом городе, и море являлось частью меня самого. Его шум всегда звучал в моих ушах, а терпкий запах соли был неотъемлемой частью воздуха, которым я дышал.
— Знаешь, а я теперь Аманду понимаю куда как лучше, — сказал внезапно Монброн, и я заметил, что он, оказывается, изрядно пьян. — Правда.
— В каком смысле? — не понял я.
— Я же теперь как она, — пояснил мой друг. — У меня, по сути, нет больше дома. И, скорее всего, вот этот город я вижу в последний раз. Возвращаться сюда нет никакого смысла.
— Что за глупости? Что ты опять начинаешь?
— Да как раз наоборот, заканчиваю, — рассмеялся Гарольд. — Все, что мог, я уже сделал. Дом теперь в маленьких, но надежных руках Луары, рядом с ней Унс. Он хитрец, но за мою сестру он любого по полу размажет, ведь Лу — гарантия его безбедной старости. Но вот непосредственно я в этом раскладе лишний. Сейчас Лу еще изображает печаль по поводу моего отъезда, но, как только осознает то, что теперь она хозяйка всего, эта грусть тут же сменится радостью. И я ей тут буду совершенно не нужен. Я — зримое напоминание того, как ей досталось все, чем она владеет.
— Ну не знаю, — пробормотал я. — Опять ты чего-то накрутил, накрутил…
— Зато золото я буду теперь получать исправно, — весело сказал Гарольд и обнял меня за плечи. — Лишь бы сам тут не появлялся. Согласись, золото — это уже неплохо?
— С учетом того, как оно течет сквозь наши пальцы, — даже очень, — даже не стал спорить я.
— Ну а если мне понадобится где-то провести вакации или отсидеться, то, надеюсь, твой дом не будет для меня закрыт? — поинтересовался Гарольд, пихнув меня кулаком в бок. — Или выгонишь друга в дождь и в ночь?
— Да пошел ты! — не выдержал я и сбросил его руку с плеча. — Несешь какую-то чушь. Тьфу!
— Извини, брат, — виновато глянул на меня Монброн. — Просто грустно немного. И в первую очередь — от осознания правоты тех, кто говорит, что маг — существо бездомное. Я раньше в это не верил, а ведь так оно и есть на самом деле. Разве что де Фюрьи является исключением, но тем самым она, скорее, подтверждает это правило, чем опровергает его.
— Пойдем выпьем, и на боковую, — предложил я. — А завтра с утра жизнь будет казаться чуть лучше, чем сейчас.
— Послезавтра, — поправил меня Гарольд. — Завтра у меня похороны. Ну, в смысле…
— Я понял. Тем более пойдем выпьем.
Мы осушили по бокалу вина.
— И вот еще что, — ткнул мне пальцем в грудь мой друг. — Надо ведь нашим про Форсеза рассказать. А то забудем это сделать, а он как опять откуда-то вылезет!
— На корабле расскажем, — пообещал ему я. — А теперь — баиньки. Утро вечера мудренее.
Кликнув слуг, я передал им совсем осоловевшего после последнего бокала вина Гарольда и велел сопроводить до той комнаты, которую ему определил радушный Борн.
А после и сам отправился за ними следом. Ну не сидеть же мне тут одному?
Один из слуг проводил меня до покоев, которые, признаться, меня приятно поразили. Я за последнюю пару лет в разных местах побывал, но такой роскоши даже у Луизы в гостях не видал, а ее семейство бедным никак не назовешь.
Да тут одна кровать размером с камеру в Башне-на-Площади была! А может, и побольше.
Правда, несмотря на размер, мягкой я бы ее не назвал. Впрочем, это меня совершенно не расстроило. Тепло? Удобно? Чего еще желать?
Ответ на последний вопрос я смог дать через пару минут.
Покоя я желаю. Чтобы хоть одну ночь провести так, как все приличные люди. Чтобы заснуть вечером, а проснуться утром, и при этом никуда идти не надо было и меня никто не беспокоил.
Когда сон уже почти взял надо мной верх, а действительность стала зыбкой, я услышал скрип открываемой двери.
Оторвав голову от подушки, я вгляделся в ночной полумрак, царивший в комнате, и увидел, как ночной гость, одетый во все белое, повертел головой, после ухватил один из стульев, стоящих возле стола, и подпер им дверь.
Точнее, это была гостья. Это было ясно по тому, как незваный ночной визитер двигался.
Рози, кто же еще. Проснулась, обнаружила мое отсутствие, вспомнила разговоры за ужином и пришла восстанавливать справедливость. Сейчас будет тыкать мне в грудь пальцем и называть дураком.
Фигура в белом приблизилась к кровати, ловко стянула через голову белое одеяние, которое предсказуемо оказалось ночной рубашкой, и нырнула ко мне под одеяло.
— Ночь на дворе, — сразу сообщил ей я. — Время для сна.
— Полностью согласна, — признала правоту моих слов гостья. — Но до рассвета еще далеко, успеешь выспаться.
Это была не Рози.
— Луара? — Сон с меня как рукой сняло. — Ты чего здесь? Точнее, зачем?
— Комнаты перепутала, — с еле сдерживаемым смехом ответила она. — Что, не очень правдоподобно звучит? Ладно. Тогда… Ну-у-у… Мне в моей спальне очень страшно было. К кому мне еще идти? Не к брату же?
Она прижалась ко мне своим горячим и гибким телом, что вполне предсказуемо привело к определенным последствиям.
— Так нельзя, — возразил я ей и попробовал отстраниться. — Это… Нельзя.
— Ты так верен своей асторгской красотке? — изумилась Луара. — Эраст, что за глупость? К тому же мы в Силистрии. У нас чтут супружескую верность, но только после того, как брак заключен, а до него твори что хочешь, лишь бы последствий не было. Нет, и в браке всякое случается, главное, чтобы эти похождения не стали достоянием общественности.
В процессе сообщения мне этих, бесспорно, важных сведений ее руки не теряли времени, а моя уверенность в собственной правоте рушилась с невероятной скоростью. Я все же живой человек.
— Да при чем тут это. — Я пустил в ход последний аргумент. — Ты сестра моего друга.
— Хоть дочь. — Луара сделала очень умелое и ловкое движение, и я оказался на ней. — Ты еще про скорую свадьбу вспомни. Эраст, ты мужчина, я женщина, мы вместе, и если ты сейчас перестанешь говорить глупости, то в ближайшее время нам будет очень хорошо. Возможно, даже не один раз.
В ее словах был смысл. Впрочем, даже если бы его не было, я все равно уже не смог бы ничего изменить. Да и не хотел. Потому что нам на самом деле было хорошо. И даже не один раз.
Ну а если уж совсем честно, я бы даже не отказался эту ночь повторить. Вот только возможности такой у меня не было, в первую очередь потому, что Луару до нашего отъезда я больше ни разу не увидел.
Она ушла утром, когда я еще спал, и в дом Борна, где я оставался вплоть до самого нашего отъезда из Силистрии, не вернулась. Да и что ей там делать? У нее много других забот.
Не увидел я больше и Унса. Как видно, он не отходил от своей новой хозяйки, честно выполняя взятые на себя обязательства. Жаль, я бы с радостью пожал ему руку.
Правда, небольшой подарок от него я получил. Его передал мне Борн, когда пришел провожать нас в порт. Это было небольшое письмо, внутри которого я обнаружил рецепт, написанный каллиграфическим почерком, и с подробными пояснениями рядом с каждым компонентом. Рецепт дурманящего порошка, которым он так умело пользовался.
Кстати, добряк Борн сделал подарки каждому из нас. Мне, Гарольду и Карлу он подарил по новому плащу с ручной вышивкой. Надо думать — дорогущему.
Девушки получили от него наручные золотые браслеты с искусно нанесенной гравировкой, изображающей сцены охоты на оленей. Насколько я понял, такие браслеты были последним писком силистрийской моды.
Еще я получил от него корзину с медовым печеньем, тем самым, что пекли в заведениях папаши Бронтона. Я как-то упомянул, что очень хотел бы его попробовать, а Борн это запомнил.
И ведь не зря я хотел его отведать, это печенье. Вкуснятина оказалась первостатейная, во рту оно так и таяло. Приличных размеров корзина опустела в тот же день.
А еще нам всем было очень неловко за то, что мы ничего Борну в дар поднести не смогли. Нечего было, а купить заранее не догадались. Только и оставалось, что махать с кормы корабля рукой до тех пор, пока его фигурка не исчезла из поля зрения.
Дальше же все было именно так, как и предсказывал Гарольд. Пять дней мы провели у графа Лотара, где выпили много вина и съели не меньшее количество мяса, сходили на две охоты, поплясали на балу, а Карл даже умудрился ввязаться в ссору с каким-то местным виконтом и проколоть ему плечо на поединке.
А чего стоило Гарольду свести к минимуму общение с дочерью графа Лотара, которая, к слову, оказалась очень симпатичной девушкой? В последнюю ночь она даже попыталась взять его штурмом, один в один как Луара, но Монброн устоял. По крайней мере, так он сам утверждал.
После же путешествие стало просто скучным. Мы знай себе шли морем, каждый вечер вставали лагерем на берегу и варили похлебку или кашу. Пару раз попадали в штиль, один раз — в шторм. И так — день за днем, почти три недели, пока наконец-то не достигли того места, где пришло время распрощаться с корабельщиками. Причем того самого, где мы в свое время сошли с корабля капитана Муртаха. Ну, мы так рассудили — а чего мудрить? Дорогу искать не надо, и лошадей там можно купить. Проверенные места.
И вот в конце мая, опять же, в точности со словами Гарольда, мы одним прекрасным утром наконец-то добрались до Вороньего замка.