— А Унс? — зачем-то спросил я. — Он как?
— Все мертвы, — буркнул Монброн. — И Унс, и Борн, и наш славный король, который тебе так понравился. От моей страны осталось только ее название, да и то, думаю, ненадолго. Скорее всего, в ближайшее время ее переименуют в Силистрийский Асторг, или в Асторг Силистрийский, уж не знаю, что вернее. Теперь земляки де Фюрьи — хозяева наших бывших морей, земель, виноградников, замков и всего остального. Почти все представители старых фамилий уничтожены. Мы выбрались оттуда чудом, по-иному не скажешь.
— Если бы не Два Серебряка, то и не выбрались бы, — заметил Эль Гракх, который уже отхватил от окорока кусок и теперь его жевал. — Отчаянный был дядька, да помилуют его душу Владыки. Так по нему и не скажешь, а на деле… Ух!
— Долгий рассказ. — Монброн покачал девочку, которая начала сонно похлопывать глазами. — Но прежде…
— Меня зовут Крис, — сказал я, ощущая себя как в детстве, когда я впервые сиганул в воду с Королевского Утеса, что высился над портом Раймилла. Если у мальчишки с улиц моего родного города имелось желание доказать все остальным, что ты чего-то стоишь, то начинать следовало именно с этого. Прыжок с утеса был пропуском в темные подворотни и тайные подземные переходы города. Смог, сиганул — значит, не совсем ты тютя и тряпка, с тобой можно начинать разговор. Постоял, повернулся, ушел прочь — все, ты не свой, ты не наш. И второго шанса у тебя не будет. Я прыгнул, хоть было очень страшно. Так же, как сейчас. — И я вор. Самый обычный вор из трущоб.
— Ты чего, настоящего фон Рута обокрал, что ли? — изумился Фальк. — Вот дела!
— Да нет, — отмахнулся я от него. — Настоящего убили там, в Раймилле, где я с рождения жил. А меня на его место запихнули.
— Что и требовалось доказать, — с чуть истерическим смешком сообщила всем Миралинда. — Все как Унс сказал. Помните? «То, что ваш приятель не тот, за кого он себя выдает, я сразу понял, как с ним познакомился, только рассказывать никому не стал. Не мое это дело».
Ну да, он же умеет ложь чувствовать. Умел, если вернее…
— Зато ясность появилась, — бодро заметил Эль Гракх. — А то все гадали, кто ты такой есть.
— К Ворону в ученики не рвался, мне просто выбора не оставили, — продолжил я, решив закончить все объяснения здесь и сейчас, причем желательно побыстрее. — Езжай без разговоров, вот и все дела. Ну а дальше вы все знаете сами, чего зря воздух сотрясать? Мы же не разлучались почти никогда.
— Не все! — взвизгнула освободившаяся Рози. — Вон, нашел ведь момент, размножился!
И это она еще не знает о моих шашнях с Амандой. Лишь бы Фальк сейчас чего не брякнул.
— А кто был тот, что все это устроил? — поинтересовался Эль Гракх. — Кто тебе выбора не оставил?
— Гай Петрониус Туллий, — неохотно выдавил из себя я. — Запугал, гад такой, одним заклинанием крови. Мол, если я дернусь, то тут мне и конец, сожжет меня магия дотла. Убедительно все сделал, я ему почти до третьего года обучения верил, между прочим, пока сам во всем не разобрался. Но помогать — не помогал. И учителя не предал, поклянусь чем хотите! А потом вообще все ему рассказал.
— Я тоже, — мягко произнесла Магдалена. — Меня к нему Эвангелин послала. Эта госпожа, знаешь ли, тоже умела убеждать, особенно в той части, которая касается здоровья и жизни родителей. Вроде она мягкая, добрая, а внутри такой стальной стержень! Правда я, в отличие от тебя, на самом деле урожденная ле Февр, но по сути это ничего не меняет.
— А я все равно его Эрастом буду звать, — заявил вдруг Карл. — Я привык. Настоящее это имя, не настоящее — какая разница? Все равно другое не запомню.
— И я, — поддержала его Эбердин. — Да не дергайся ты!
— Хочу назревшую проблему с именами вот этого поганца решить, — просопела Рози. — Нет человека — нет проблемы!
— Угомонись, де Фюрьи, — посоветовал ей Гарольд. — Скажи, кто среди нас безвинен? Так, чтобы вообще? Никто. Ну случилось и случилось, провели мужчина и женщина вместе одну ночь. Бывает. Он все равно твой, это знают все. Да и если бы не то, что произошло с моей страной и с моей сестрой, про отцовство Эраста никто бы так и не узнал.
Я повернулся к девушке, рвущейся из рук горянки, и кивнул. Та, впрочем, меньше после этого извиваться не стала, но хоть зверский оскал с лица пропал, и на том спасибо.
— Эраст, держи, — сказал Монброн, и когда я снова развернулся к нему, он протянул мне ребенка. — Теперь это твоя ноша. Ты отец, тебе решать ее судьбу, так будет справедливо.
Я не нашелся, что ему ответить, приняв на руки теплый увесистый сверток, в котором причмокивала губами моя дочь.
Наверное, я должен был испытать прилив чувств, мое сердце обязано было налиться нежностью к этому маленькому беззащитному существу, за жизнь которого я теперь несу ответственность, еще стоило бы поблагодарить богов за то, что мой род не прервется, случись чего, но…
Лично я ничего такого не испытал. Абсолютно. Ну ребенок и ребенок, мало ли я их видел? У нас в Раймилле портовые шлюхи каждый год как крольчихи рожали, иные новорожденные умудрялись выжить, но большинство умирало, не дотянув до года, и их тела выбрасывали в море, согласно традиции.
А первое, что мне пришло на ум, так это непристойная ругань. Почему? Да потому что не вовремя все это случилось. Куда мы теперь отправимся с вот этим сопящим грузиком, в какие странствия, к каким эльфам?
И Монброн хорош. «На, держи, теперь это твоя головная боль». Друг, называется.
— Ты вино привез? — тем временем строго спросил у Гарольда Фальк. — Ты обещал тогда весной. Мол — небо на землю упадет, а тебе, Карлуша, я винца силистрийского все одно притащу. Понимаю, что пришлось тяжко, опять же — война, но слово Монброна — оно же крепче обстоятельств?
— Привезли, — отозвался Эль Гракх. — Сейчас принесу. Мы лошадей чуть поодаль оставили, от греха. Кто знает, что нас здесь ждало? Точнее — кто? Может, это не вы, а кто-то другой костер разжег.
— А сигнальный круг? — обличительно вопросил Фальк. — Его какие-нибудь работники ножа и топора небось не поставят.
— Карл, я уже тебе сказала, что безобразие, сотворенное тобой, сигнальным кругом не назовешь, — рассмеялась Миралинда. — Лучше ничего, чем такое позорище. Эраст, дай Люсиль сюда, что же ты ее как мешок держишь? Уронишь еще нашу девочку!
Врать не стану, я с огромным облечением выполнил ее просьбу. Наверное, я полюблю эту кроху, но потом, позже. Когда осознаю, что она появилась в моей жизни, свыкнусь с этой мыслью. Слишком все стремительно произошло.
Столь же стремительным вышел рывок Рози, благодаря которому она все же освободилась из стальных объятий Эбердин и оказалась передо мной.
— Хочешь убить — убивай, — предложил ей я. — Знаешь, нет у меня никакой охоты в обозримом будущем ежедневно выслушивать твои колкости и завуалированные упреки по поводу того, что случилось. Да, я провел ночь с сестрой Монброна. Да, эта связь имеет последствия, хотя я сам пока не могу до конца пока понять, как такое вообще возможно. Ребята объяснили кое-что, но это все надо переварить. Потому — давай решим все здесь и сейчас, не откладывая на потом.
— Толковое предложение, — одобрила Магдалена. — Да и нам наблюдать вашу грызню нет никакой охоты. Рози тихо решать проблемы не умеет, она всех вовлечет в данный процесс. Что до меня — я Эраста не одобряю, но и не порицаю. Ну да, вы когда-то связали судьбы перстнями двух душ, но с учетом всего, что произошло, они свою силу давно утратили. Нет рода — нет связи.
— То есть, по-твоему, Магда, он теперь может делать что хочет? — немедленно окрысилась на подругу Рози.
— Нет, разумеется, — передернула плечами девушка. — Ты чего? Но он мужчина, а они создания слабые. Особенно если вина выпьют, оно их невеликий мозг окончательно затуманивает. Мы, женщины, сильнее и умнее, потому должны прощать их слабости.
— Но не потакать им, — уточнила Миралинда. — Это важно.
— Само собой, — согласилась Магдалена. — Не хватало только.
— Скажи вы такое у нас в Панте — и за ваши головы я не дал бы гроша, — деловито заметил Эль Гракх, на плечах которого висели седельные сумки, набитые до отказа. — Это же злоумышление против порядка, заведенного на тверди земной богами и падишахом. Женщина во всем подчиняется мужчине, так ведется от начала времен и так пребудет вовеки.
— Дикие у вас там места, в Панте, — фыркнула Эбердин. — Рассказать такое в наших горах, вот бы девы-воительницы посмеялись!
— Живи, — буркнула Рози. — Но если еще хоть раз, хоть с кем…
— С кем? — погладил я ее по щеке, отчего девушку даже передернуло. — Скажешь тоже!
— Нет, так-то я хотела разок с Эрастом переспать, — сообщила вдруг всем Магдалена, подбросив в огонь ветку. — Серьезно. После той заварушки на Востоке, в городке… Как его… Забыла. Том, где мы флот Линдуса сожгли. Но это не личное, а нечто другое. Мы с ним на корабле Раваха-аги как одно целое стали, и я так остро ощутила, как он за меня боится, как оберегает… В общем, если бы мы еще и переспали, то это замкнуло бы некий круг и привело к наступлению полной гармонии. Но, само собой, ничего не случилось, я даже не заикнулась о своих желаниях. А потом уже не надо стало, эйфория прошла, устремления пропали.
— Согласна и понимаю, — признала Рози без тени иронии. — И потом — одно дело ты, другое… Монброн, я промолчу. Лучше тебе не знать, что я думаю о твоей сестре.
— Вот и не говори, — согласился Гарольд, прильнувший спиной к стене. — Лучше не знать, твоя правда.
— А мне знаете что интересно? — снова заговорила Магдалена. — Если бы Эраст со мной переспал, я бы могла забеременеть? Ну, так, в принципе?
— Нет, — помотала головой Рози. — Поверь, имейся такая возможность, то я бы второго или третьего ребенка уже вынашивала!
— Само собой, — повертела пальцем у виска Миралинда. — Вы что несете? Он — да, в каком-то роде самозванец, из-за того Луара и понесла. Но мы-то все настоящие!
— Не только самозванец, — добавил Монброн. — Он еще и игрушка богов, их забава. Говорю же — нам Унс на этот счет много чего порассказал.