Магдалена. Демоны Грани, я даже не знаю, с какой стороны к ней подступиться. Будь на ее месте та же Фриша, все было бы хоть сколько-то понятно. Прижать в коридоре к стене, а дальше держать, пока всю морду не расцарапает или пока нужного не добьюсь. Да и терять ей особо нечего.
Но это — Фриша, а Магдалена из другого теста сделана. То есть тесто у них всех одинаковое, вот только закваска разная для его изготовления бралась. Ей ведь, наверное, слова надо какие-то говорить, серенады петь или что там еще благородные делают?
И уж совсем непонятно, как ее в этот дом затащить. Можно пойти путем обмана или даже в каком-то смысле насилия, но это очень и очень плохой путь, ведущий к казни с прилагающимися к ней пытками. Насильников нигде не любят. К тому же это не гарантирует достижение поставленной цели. Мне ведь велели не совратить ее, а кое-что выяснить.
Надо с Гарольдом посоветоваться. Если кто и знает, как правильно с благородными дамами обращаться, то это точно он. По крайней мере, если судить по его рассказам.
Не стоит в это дело лезть сломя голову. Надо поразмыслить. Вдруг и другие какие методы найдутся, чтобы все узнать. Я же будущий маг, так? А магия, со слов Ворона, может почти все.
И еще Мартин. Не знаю почему, но мне кажется, что Агриппа именно о нем говорил, связывается у меня поведение того разбойника с его замашками. И если это так, то и в самом деле не стоит мне лезть с ним на рожон. Хорошо бы еще того же Гарольда предупредить, да и просто ему рассказать о том, что я узнал, вот только невозможно это. Первый вопрос, который он мне задаст, будет: «А тебе это откуда известно?» И что мне тогда отвечать? Случайно разговор в корчме подслушал? Да и не послушает он меня. Это его только раззадорит. Бесшабашности и упертости у него — хоть отбавляй, а вот благоразумия и осторожности нет и в помине.
До меня донесся хохот, я повернул голову и увидел того, о ком только что думал. Не Гарольда, разумеется, а Мартина.
Он стоял в окружении молодых людей, среди которых были и его ближники, и местные деревенские парни, в том числе родственник кузнеца, то ли шурин, то ли свояк — я в родоплеменных терминах не силен. Брат жены кузнеца, короче.
Мартин тоже заметил меня и даже соизволил сделать ручкой: мол, привет еще раз. Я ответил тем же и прибавил шаг, ну их, вон какая толпа. Да и девочки могут уже прийти в корчму, некрасиво получится, если я опоздаю. И это может вызвать ненужные вопросы, мол, где я столько времени бродил?
Как в воду глядел. Опередил я девчонок минут на десять, не больше. Только и успел, что заказ сделать: нам с Эбердин — мяса, а Рози — сливовый пирог, единственное сладкое блюдо в корчме. Йоганн, правда, сообщил мне: «Летом-то и вишневый подать можем, и клубничный даже», — но где то лето, и когда оно будет?
Народу сегодня было меньше, чем в прошлый раз, причем люди за столиками сидели все больше степенные. Никто не шумел, в драку не лез и не гоготал в голос — все молча пили пиво и попыхивали трубками.
Это сразу же не понравилось Рози. Не отсутствие шума, разумеется, а табачный дым.
— Фу-у-у! — Едва войдя в корчму, она сморщила носик и помахала ладошкой. — Как накурили-то! И кому вообще в голову пришла идея пихать это зелье в трубки?
— Кому-то да пришла, — степенно сообщил ей старик, сидящий за столом около входа. — И, видят боги, это была неплохая идея. А вот кому пришла в голову мысль о том, чтобы в приличные заведения, где подают пиво и где собираются мужчины, пускать невоспитанных девчонок, я не знаю. Но этого человека я заранее не люблю. Я его презираю.
Закончив фразу, он выпустил клуб дыма.
— Молодая она еще, — подскочил я к Рози и потащил ее за собой, на ходу объясняя старику: — Правду в жизни ищет, как не найдет, так замуж выйдет.
— Вот это правильно, — одобрительно качнул головой тот. — Замужество у них из голов дурь выбивает. Тем более что правды в жизни нет и искать ее ни к чему. В жизни есть только молодость, когда мы верим в то, что мы вечны, и старость, когда точно знаем, что скоро умрем. А в промежутке между тем и другим самой жизни-то и нет. Есть работа, жена, дети, теща и иногда несколько часов для сна. Все.
— А вы философ, — пискнула Рози, которую я усадил на лавку рядом с собой. — Вы сейчас очень хорошо сказали. Неверно, но очень хорошо. Вот видишь, Эраст, и среди простонародья есть очень светлые головы!
— Кем она меня назвала? — полюбопытствовал старик. — Я слова такого не знаю, но обидным оно мне не показалось.
— Мыслителем, — пояснил ему я. — Мудрецом.
— Это нет, — не согласился с Рози старик. — Какой я мудрец? Ошиблась ты, девица. Просто старый человек. Йоганн, пива!
— И нам! — громко потребовала Эбердин. — Сразу пару кружек!
— Чаю, пожалуйста, — пискнула Рози.
— Не держим, — послышался голос корчмаря. — Чай не пиво, доход с него невелик.
— Тогда воды, — попросила она кротко. — Чистой.
— Воды? — Йоганн, подойдя к нам, не удержался от ухмылки. — У меня корчма, тут такое не подают.
— Так вот. — В руке Рози блеснул золотой. — Денежка у меня есть, может, посмотрите? Не пью я пиво, мне после него плохо, и во рту привкус противный. Я пробовала.
— Хмм… — Йоганн перестал ухмыляться, подцепил с ладошки Рози монету и крикнул: — Йозеф, ведро воды принеси немедленно из колодца. Вам как, мистресс, холодненькой или подогреть?
— Подогреть, — одобрительно закивала Рози. — Но не сильно. И еще туда немного вина можно добавить, для вкуса. Пару капелек.
— Так бутылку надо открывать. — Йоганн изобразил обеспокоенность. — Куда я ее потом?
— Не знаю. — В руке Рози появился второй золотой. — Мне все равно.
— Мне отдашь, — потребовал я. Полную бутылку — и этому прощелыге оставить? Вот еще! — Гарольда порадуем.
— Точно! — Рози одобрительно стукнула меня кулачком в плечо. — Отличная идея.
Против моих ожиданий, мы замечательно провели время, и я поразился, как разнятся люди, когда их просто наблюдаешь со стороны и когда ты делишь с ними трапезу. Эбердин на деле оказалась не такой уж и суровой горской воительницей, это, похоже, была только маска, под которой обнаружилась вполне компанейская девчонка.
Рози же и вовсе была душой компании. Она полностью забыла свои предубеждения относительно корчмы, в компании с нами распила ту самую бутылку вина, заразительно смеялась, шутила и спела несколько задорных песенок, чем растопила сердца посетителей. Те притоптывали ногами в такт мелодии и хлопали в ладоши. Что там — ей удалось очаровать даже корчмаря Йоганна, который принес ей леденец на палочке, сказав что-то вроде: «Эта, все лучшее — детям». И даже не включил его в счет.
Он был прав — было в ней что-то от ребенка, но при этом она точно знала, на каком свете живет. Я хорошо помнил, как она осадила Мартина, когда тот бросил на пол бумажку.
В любом случае я ей был благодарен за такое окончание вечера и за то, что она немного развеяла печаль-тоску, навалившуюся на меня после встречи с Агриппой.
Но все хорошее когда-нибудь кончается, а потому пиво, мясо и веселье тоже подошли к концу.
— На мороз поворачивает, — заметила Эбердин, ткнув пальцем в небо. — Вон вокруг луны ореол какой. Завтра-послезавтра изрядно похолодает.
— Бедная Агнесс, — печально посетовала Рози. — Ее и так постоянно колотит, а если еще сильнее подморозит… Не знаю, что с ней будет.
— Не совсем же Ворон зверь, — надвинул поглубже на голову я свой меховой треух. — Наверное, тогда он ее на улицу не выгонит.
— Кто его знает? — с сомнением произнесла Рози. — Вон Луизу же за продуктами отправил?
Это да. Луиза де ла Мале, дочка графа Жерома де ла Мале из Форнасиона меньше всего подходила на роль добытчика еды. Миниатюрная, не сказать — крошечная блондинка, которую за глаза простолюдины называли «карлицей», была совершенно не приспособлена к дальним походам. И почти никто не понял, почему и зачем палец Ворона, который называл имена новой группы добытчиков, вчера утром указал на нее.
— Где продукты — и где морозы? — неуверенно предположил я.
— Поживем — увидим, — подытожила Эбердин. — Идемте, дело к ночи. Вон и солнце уже давно село, а нам еще топать и топать.
— В горку. — Рози сунула ладошки в муфту. — А я столько пирога съела, мне даже дышать тяжело. Эраст, возьми меня на ручки, а?
— Э-э-э, Рози… — только и сказал на это я. — Кто бы меня самого на руках потащил или хотя бы на загривке. Знаешь, как я сам объелся?
— Странное дело, — задумчиво глянула на небо Рози. — Дома все время кто-то предлагал носить меня на руках, но я всегда была против. А здесь я сама предложила мужчине это сделать, но против — уже он. Вопрос — что-то изменилось во мне или тут герцогство неправильное?
— Нет, просто в этой корчме, — Эбердин ткнула пальцем в оставшийся позади Кранненхерст, — очень хорошо кормят. А мужчинам после славного застолья еда всегда на мозг давит, им не до нас становится. Фон Рут еще ничего, он хоть отшутился. Предложила бы ты подобное моему братцу Флетчу после пира или, не приведи боги, с похмелья — ох, он тебе много чего сказал бы!
— Н-да? — Глаза фиалкового цвета оценивающе осмотрели мою фигуру, густые ресницы затрепетали, и я был прощен. — Тогда ладно. Сама дойду. Но помните, фон Рут, вы мне должны.
За что — непонятно. Но, впрочем, должен и должен. Не денег же?
Мороз крепчал, сугробы серебрились под лунным светом, снег скрипел под подошвами на все лады.
— А мне нравится. — Рози снова уцепилась за мой локоть. — Воздух здесь, на горе, такой особенный, да? Он пахнет елками, снегом и еще чем-то неуловимым. Эраст, как ты думаешь, чем?
— Вроде голоса? — встрепенулась Эбердин внезапно. — Фон Рут?
— Ш-ш-ш, — приложил я палец к губам моментально замолчавшей Рози.
И верно — не так уж далеко от нас вечернюю тишину разорвала ругань, а секундой позже кто-то громко закричал. Крик был женский. А еще вроде как брякнула сталь.
— Может, не надо? — мигом сбросила маску девочки-подростка Рози, заметив, что я положил руку на эфес шпаги и Эбердин сделала то же самое. — Мы не знаем, кто там, что там?