— И не собирался, — пожал плечами я, подумал и добавил: — Дорогая.
В коридоре раздались тяжелые шаги, в помещение один за другим вошли несколько человек. И опять же — почти все оказались мне знакомы. Точнее — одного я видел, а вот второго, натурально, знал отлично.
К нам пожаловал архимаг Светлого Братства, его могущество Гай Петрониус Туллий. Совершенно, кстати, не изменившийся с тех пор, как я видел его в последний раз. Хотя, с другой стороны, — чего ему меняться? Времени-то с того момента прошло всего-ничего, особенно если по его меркам судить. По моим — побольше, уж очень много всего разного случилось.
Единственное — свои обычно невзрачные одежды он сменил на белоснежную хламиду, которая, надо признать, придала ему благообразности, равно как и посох, на который он опирался при ходьбе.
Перед ним вышагивал длинноногий юноша с немного надменным лицом. Надо полагать, что это принц Георг, брат нынешнего императора, главнокомандующий сил, вплотную подступивших к территориям, которые каждая из сторон считала своими.
Впрочем, и личность третьего человека особого простора для сомнений не оставляла. Патриарх Ордена Истины — вот кто это был. Лица его, правда, я увидеть не смог — оно было надежно скрыто черным капюшоном, но по походке было ясно, что он очень немолод.
А может, и вправду Аманда надумает тут всю эту троицу порешить? Момент-то отменный! Ей-ей, я, пожалуй, даже ей помог бы. Ну да, живыми тогда нам отсюда точно не выбраться, но невелика и печаль. Зато смерть будет такая, о какой еще лет сто судачить у очагов не перестанут!
Жалко, что это практически невыполнимо. Нет, принца и патриарха-то мы точно ухайдокаем, если первые ударим, но вот мастер Гай… Хиловаты мы против него как в закрытых помещениях, так и лицом к лицу. Даже Аманда с ее нечеловеческой мощью, полученной от демона, и то вряд ли сдюжит. Если все на него одного навалимся — возможно, но здесь и сейчас так не получится. Остальные-то враги стоять и ждать не станут, тоже за оружие схватятся. Так что нечего мечтать, пустое это.
В этот момент взгляд архимага упал на меня. Он как раз, притворно кряхтя, усаживался в кресло поудобнее, попутно внимательно разглядывая присутствующих.
Клянусь всеми богами, в его глазах я увидел одобрение. Он словно похлопал меня по плечу, сказав нечто вроде: «Молодец, мальчик, я рад, что ты жив. Это очень кстати!». Я ждал недовольства, может, даже гнева, в конце концов, молнии, что превратит меня в горстку пепла, но только не этого.
Улыбка чуть тронула его губы — как видно, эмоции слишком сильно отразились на моем лице, а после этого он тут же завел разговор с сидящим рядом патриархом, причем вполне себе дружелюбный.
— Старый пес, — прохрипела Аманда, невесть откуда оказавшаяся рядом с нами, я даже не услышал, как она подошла. — Только что он сообщил Аэлю о небольшой неприятности, произошедшей в Айронте. По недогляду стражников затоплены городские тюремные казематы, все находившиеся там узники захлебнулись водой. Дескать — долго шли дожди, река вышла из берегов. Какие дожди, какая река? Она вообще в стороне от города протекает!
— Бывает, — не поняв, в чем тут дело и что так расстроило нашу бывшую соученицу, отозвался я. — Народу, поди, набили в камеры сверх меры, вот и результат. Новая власть всегда сажает на цепь тех, кто более-менее верно служил старой, а также тех, кто не успел засвидетельствовать новому господину лояльность в установленные неписаными правилами приличия сроки. А раз узников сильно много, то проще их утопить, чем кормить. Опять же — там благородных небось полно было, теперь их имения и деньги принадлежат императорской короне. Сплошная выгода!
— В этой тюрьме находилось двенадцать высокопоставленных эльфов, взятых в плен за последний год, — пояснила Белая Ведьма. — Меллобар планировал их разменять на… Кое-кого из вельмож, есть и у нас свои узники, не менее родовитые и знатные. Война войной, обмен — обменом, одно другому не мешает. Ух, как Меллобар будет гневаться! Среди этих двенадцати были его друзья юности, эльфы к подобным отношениям относятся куда серьезней, чем к родственным или любовным. Эти же их просто утопили. Или удавили, в это мне верится гораздо больше. И что совсем скверно — одним из пленников был лучший друг Аэля, который ему дважды жизнь спасал. Для эльфа долг жизнью значит очень много, он хотел его вытащить из темницы любой ценой, а теперь все, теперь эти планы пошли прахом. Нам это на пользу, но Рафала жалко. Отличный боец был. Отменный.
Ох, чую, много людской крови теперь прольется. Эльфы по сути своей не сильно милосердны, а за такое оскорбление как бы они и с нас кожу живьем не сняли просто за то, что мы принадлежим к человеческой расе. Хорошо Аманде, она наполовину демон. А мы — нет, мы все еще люди.
— Архимаг — мразь, но партия разыграна безукоризненно, — отметила Рози. — Внешне вроде грубо и безыскусно, но это только видимость. А на деле мастер Туллий опять ни при чем. Не удивлюсь, если он еще и слезу пустил. Дескать — жаль, что между людьми и эльфами появилась еще одна трещина в отношениях, его сердце плачет, осознавая это.
— Само собой, — рыкнула Аманда. — Носом шмыгал, укоризненно на Георга поглядывал, на патриарха тоже. А еще отметил, что давно предлагал перевести погибших в другое место, более комфортное и защищенное, но Орден Истины исповедует правило равенства для всех, кто преступил закон. Все, тихо! Начинается.
В залу вошли трое — Аэль, который был мрачен, как туча, за ним следовал высокий эльф с седыми волосами, заплетенными в косу, вернее всего канцлер Меллобара, про которого шла речь на улице, и замыкал шествие опять же эльф, причем очень непривычно одетый. Я никогда и нигде не видел таких забавных балахонов, шелковых, широких и расписанных золотистыми закорючками. Может, таково обычное облачение у эльфийских магов, и это он и есть? Больше мне ничего в голову просто не приходило.
— Мы собрались здесь, чтобы решить вопрос о спорных территориях — с места в карьер взял Георг. — Территориях, которые от века принадлежали людям и должны вернуться под управление повелителя, принадлежащего к этой расе.
Эльфы дружно рассмеялись, мастер Гай тонко улыбнулся, дель Корд покачал головой и тихонько шепнул себе под нос:
— Редкий идиот!
— В этом мире нет ничего вечного и неизменного, — мелодично сообщил Георгу канцлер Медона. — Моря плещутся там, где вчера стояли горы, леса зеленеют в тех местах, где когда-то бесконечные пески заметали кости умерших от жажды путников. Что говорить о владениях, которые за какую-то тысячу лет сменили десятки владык, каждый из которых был уверен в том, что именно его потомство будет править ими всегда. И каждый из них оказался неправ. Людской век короток, вам кажется, что есть заведенный порядок вещей и он неизменен. Но это только видимость, не более того. Так что у нас на эти земли прав не меньше, чем у вас. А может, и больше. Надеюсь, все присутствующие знают о договоре, которые мой король заключил с императором людей?
— Это не так. Упомянутый договор не имеет силы, — подал голос патриарх, припечатав ладони к столу. Голос у него был густой и звучный, он словно заполнил собой немаленькое помещение. — Данный вопрос уже обсуждался. Его заключал король Айронта, ныне покойный, причем сделано сие было без согласования с кем-либо. С мертвого спроса нет, да и королевства Айронт более не существует. Я не хочу обидеть наших собеседников, но император не станет исполнять обязательства, взятые на себя несуществующим государством.
В общем, как-то сразу беседа за столом не заладилась. До ругани дело, разумеется, не дошло, но противоречий было куда больше, чем точек соприкосновения. Вернее, одно недовольство друг другом и было. И только мастер Гай молчал, вздыхал и грустно моргал, было видно, как неприятно ему все происходящее. В общем — все как всегда.
А я стоял и гадал — зачем вообще все это было устраивать? Ясно же, что никто ни о чем не договорится, для чего понадобилась эта встреча?
Впрочем, может, так положено какими-то древними уложениями? Дескать — без взаимных претензий войну не положено объявлять.
— Не уйдете? — в какой-то момент грохнул кулаком по столу Георг. — Ну, значит, придется нам вас отсюда силой попросить убраться?
— Это ваша официальная позиция? — доброжелательно осведомился у него Раллег. — А вы вообще имеете право на подобные заявления? Или император, когда мы замостим вашими телами дороги, ведущие к сердцу континента, снова заявит, что он никому ничего не должен? Похоже, подобные вещи у него в чести!
Да, это сильно. Немалый талант нужен, чтобы так красиво и витиевато облить дерьмом одновременно и императора, и его брата.
— Мне грустно, — в наступившей тишине голос архимага Туллия прозвучал особенно отчетливо. — Рагеллон в огне, скоро пожалуют обычные спутники немирья — голод, холод, болезни, а мы не можем или не хотим услышать друг друга. Я слишком стар для того, чтобы взывать к вашему разуму, стар и слаб. Да и не примете вы моих доводов, жажда крови уже затмила ваши головы. Война… Пусть будет война. Но я все же скажу то, что должен, — победителей в ней не будет, только проигравшие. А теперь прошу меня извинить, я покину этот дом. Не могу и не хочу видеть то, что здесь сейчас произойдет.
— Ловко, — просипела Аманда, глаз которой опять сиял багровой мутью. — Экий хитрец!
— Достойная дочь сгинувшего рода, — с оханьем поднявшись с кресла и демонстративно держась за поясницу, архимаг приблизился к девушке, а затем уставился в ее глаза. — Твой отец почитал меня как равного себе. Он прислушивался к моим советам и пожеланиям.
Знавал я короля Роя. Сомневаюсь, что он вообще хоть в медяк чье-то мнение, кроме собственного, ставил. Поесть, выпить и кого-то убить — это про него. А вот слушать умные речи какого-то старикашки — точно нет.
— А я и не подумаю это делать, — Белая Ведьма не отвела глаз, напротив, она даже не моргала, прямо как змея какая-то. — Больше скажу — я убью вас. Если будет нужно — жизнь на это положу, но еще до того, как испущу дух, увижу вашу смерть.